Ищите ветра в поле - Алексей Фёдорович Грачев
Следователь покачал головой, вдруг сказал сердито:
— В Шиндякове я поссорился с начальником волмилиции Хоромовым. Он арестовал в Хомякове жителя этой деревни Павла Бухалова. Тот после схода будто бы напал на землемера, взял его за пиджак, грозил «в хрюкалку», как пояснял Хоромов. Ну, побеседовал я с Бухаловым и поверил, что ничего особенного не произошло. Верно, грозил ударить. Но по запальчивости. У Бухаловых тоже земля отходит потому что в общий клин. Была только словесная угроза, а затем Бухалов вместе со всеми слушал беседу землемера. Никакой связи с убийством я не вижу... А Хоромов раскричался, дескать, все равно надо его за решетку как имущий класс. Мол, сегодня он грозит, а завтра ножом пырнет, а послезавтра бомбу бросит. Крапиву надо с поля... Не согласился я с ним и велел, подержав день, парня выпустить. Только и есть что дать подписку о невыезде и предупредить, что за повторные действия подобного рода пойдет под суд за агитацию... Парень пообещал. А Хоромов стал опять кричать, мол, я не чую, что идет уже вовсю классовая борьба...
Он внимательно посмотрел на Костю, уже тихо сказал:
— Знаете, Константин Пантелеевич, боюсь я таких вот людей, как Хоромов. Они считают, если их поставили руководить, значит, они не могут ошибаться и, раз считает Хоромов — есть связь с убийством, так и должно быть. Арестовал — значит, правильно. И признать ошибки такие люди боятся. Значит, надо уходить тогда с поста, а это для них страшнее всего. Власть, как и любовь, слепа. Вот и этот грозить мне стал. Он имеет партийный стаж, был каким-то начальником по снабжению на Онегском фронте... Все выложил мне, даже документы под нос пихать начал...
— Как может поддержать его уездный комитет, — ответил Костя, прислушиваясь к топоту в крыльце, — если нет у Бухалова доказанной связи с убийством. А что грозил — так и верно, это еще не классовая борьба. Арест и оружие в нашем деле в последнюю очередь надо оставлять...
Перфильев благодарно кивнул головой, и тут прогремела входная дверь. В комнату торопливо вошел инспектор Бажанов — невысокий коренастый мужчина в длинном плаще, светлой фуражке, в сапогах. Лицо скуластое, узкие татарские глаза, черные пышные усы, поблескивающие влажно. За ним вошел волостной милиционер, больше похожий на пастуха — в длинном тоже плаще, в надвинутой на глаза кепке, с обветренным, красным лицом, красным носом.
Бажанов быстро поздоровался со всеми, нисколько не удивляясь появлению сотрудников милиции из губернии.
— Вот как может быть, — проговорил он, и всем стало ясно, что в который раз совестил и упрекал себя, может быть, Бажанов за то, что упустил налетчиков в поезде. Развел руками, покашлял — точно ждал, что сейчас его заставят приезжие из губернии доложить, как это произошло там, в поезде. Ждал напряженно и ссутулился даже от этого нервного ожидания.
— Ну что, Алексей Петрович? — спросил нетерпеливо Перфильев.
— Есть следы, — ответил, подойдя к нему, Бажанов. — Остатки еды, костерок, пробки от бутылок. И следы вроде как на тракт.
Следователь быстро глянул на Костю.
— А еще есть следы возле Ферапонтова займища, — продолжал Бажанов. — Похоже, что в Хомяково. Правда, теряются в траве. Но точно, что кто-то шел в Хомяково.
— Надо нам тогда срочно в Суслоново, — проговорил Перфильев, подымаясь торопливо, застегивая портфель. — Вышлем эксперта сюда. И заодно посмотрим, куда ведут следы. Ну, а вам надо в Хомяково, — сказал он, посмотрев на агентов.
— Да, конечно, — ответил Костя. — Раз следы. Да и сход был там.
— Вот что, — снова вставил Бажанов, поспешно пытаясь насыпать табак на листок газеты. — Проезжал утром объездчик. Вон ему, — кивнул он на милиционера, — сообщил, будто вчера возле деревни Остров видел он какого-то парня. В темноте да издали не разглядел. Но шел парень этот за реку, кажется, к Калашниковым.
— Это кто? — спросил Костя.
— Есть тут у нас в Острове, — ответил волостной милиционер. — Семья, из Москвы высланная. Два сына у Мани Калашниковой, бывшие уголовники.
— Бывшие уголовники, — повторил Костя и невольно посмотрел на Македона. — Видишь, Македон. Говорил я, что когда-нибудь они выйдут из лесов. Устанут скитаться по деревьям да по кустам. Захочется поспать по-человечески. Может, это кто-то из них. Ну что же, — пожал он руку Перфильеву. — В Хомяково, а оттуда в Остров.
— Подождите, Константин Пантелеевич, — остановил его следователь, улыбаясь своей знакомой, болезненной и грустной улыбкой. — Так как вы считаете, прав я был, освободив Павла Бухалова? Все что-то не по себе...
— Правильно, — ответил Костя. — Задача наша, Юрий Юрьевич, прежде всего воспитание нового человека. Может, из Бухалова и выйдет полезный человек.
— Ну и спасибо... — На крыльце уже Перфильев добавил: — Конечно, время ответит на наш вопрос...
— Да, время ответит на все...
Костя шел улицей, впереди агентов, из головы не выходил разговор с Перфильевым.
В каждом человеке есть что-то хорошее и полезное, и задача милиции не только задерживать и препровождать, а прежде — быть воспитателями, прежде помочь выйти на светлую дорогу. Он вспомнил Полю. Ну-ка бы, Саша Карасев тогда не поговорил с ней, не освободил бы ее, взятую тоже вместе со шпаной в шалмане, не освободил как случайную там?
Вспомнился еще невольно Колька Болтай Ногами. Нынешней зимой на одной из улиц Рыбинска кто-то окликнул Костю. Не обратил сначала внимания. Послышались шаги бегущего человека и снова радостный крик:
— Дядя Костя!
Оглянулся и не сразу узнал паренька — в тулупчике, в шапке-ушанке и аккуратных валеночках. Колька Болтай Ногами! Даже обнял его, подбросил, затряс — так рад был увидеть снова и таким вот чистеньким и веселым, румяным от морозного ветра.
— Идемте в чайную, дядя Костя, — предложил Колька Болтай Ногами. — Я чаем вас угощу. Как вы-то меня угощали, помните, в столовой, как дядька Михей угощал в трактире «Биржа»?
Спешил Костя на поезд да и только что отпил чай в столовой. Но пошел — любопытно было, как это бывший карманник будет угощать на свои деньги, заработанные честным трудом. В дымной столовке возле вокзала носился меж столиками Колька Болтай Ногами. Он принес хлеб, чай, сыр. Выпросил даже нарезанные лепестки колбасы.
— Чудной ты, — сказал укоризненно Костя. — Ты натащил на бригаду грузчиков-крючников. А ведь
