Азимут между пламенем и порчей - Павел Николаевич Корнев

Кабан с облегчением перевёл дух.

— Так бы сразу и сказал! Напугал, блин! Другое ж дело!

Босяки переглянулись, и Вьюн покачал головой.

— Так себе расклад.

Ёрш высказался и того хлеще:

— Задница!

— Прорвёмся! — отрезал Кочан, как мне показалось, исключительно в пику босякам.

— Старенький же! — кивнул Кабан. — На одну руку поставим, другой прихлопнем!

Вьюн выжидающе посмотрел на меня, и я пожал плечами, не став упоминать ни пикового аколита, ни его старшего братца — аспиранта.

— Больше ничего не знаю, — сказал я вместо этого. — Шалый приедет, сам в курс дела введёт. Но боевого опыта, как понял, там ни у кого быть не должно.

— И то хлеб, — вздохнул Дарьян и спросил: — Обедать будешь?

— Не отказался бы.

— Пошли тогда в дом.

Мы двинулись к входной двери, а парни заспорили — кто-то даже вновь саданул кулаком по столу. Печь на кухне была растоплена, на плите доходило в чугунке овощное рагу с говядиной.

— Сам готовил, — вроде как даже похвастался книжник и поинтересовался: — Что за люди?

— Там-то? — уточнил я. — Дворяне.

— Не оторвут нам за них головы?

— Главное, чтобы они нам головы не оторвали, — отшутился я.

Дарьян хмыкнул.

— Ну нет! Мы Шалому ещё нужны, не станет он нас в расход списывать. Уже и билеты в Черноводск куплены!

«Блажен, кто верует» — мысленно буркнул я, принял у товарища глубокую миску и краюху вчерашнего хлеба, уселся за кухонный стол и сказал:

— Меня тут воздушным серпом приложить пытались — дюже интересный аркан. А сам делаю огненный, и он разваливается. Крутится как надо, а всего-то аршин или два пролетает.

— Так у тебя аспект неподходящий! — хмыкнул книжник. — Огонь для этого недостаточно плотен.

— Ага-ага! — рассмеялся я. — А воздух сама плотность!

— Воздух — он и есть воздух! У такого аспекта полное единение с окружающей средой. У огня ничего подобного нет. И с водой тоже ничего не выйдет. Вот со льдом или камнем — запросто.

— Думаешь? — озадачился я, покачал головой и заработал ложкой.

Расправился с рагу и отодвинул от себя пустую миску, подошёл к распахнутому окну, выглянул на улицу. На одной из яблонь обнаружился засохший сук, вот в него-то я со страшной скоростью раскрученный аркан и швырнул. В качестве одного из приказов задействовал первое колено атрибута, и фиолетовый серп с чёрной режущей кромкой начисто снёс ветку — срез остался гладкий и ровный, куда там пиле!

Правда, сразу после этого заклинание утратило баланс, угодило в вишнёвый куст, отскочило и унеслось куда-то вверх. Сорванная листва во все стороны так и полетела.

— Неплохо! — одобрительно кивнул Дарьян. — А я, смотри, чего научился!

Он тряхнул рукой, из-под рукава выпросталась колючая кровавая плеть.

— Ого! — поразился я. — Это как так?

Книжник развеял заклинание и самодовольно улыбнулся.

— Да просто соединил аргументы. Костяные тернии и кровотечение отлично сочетаются, как оказалось!

Я в изумлении уставился на товарища.

— Соединил аргументы? А так можно разве?

— Почему нет? Их и в аркан запихнуть можно или просто соединить. В этом случае один основным становится, а другой к нему присоединяется, — пояснил Дарьян и понимающе протянул: — А-а! У тебя они на разных коленах! Тогда никак, сначала надо приноровиться энергию из ядра сразу по нескольким меридианам пускать.

— Занятно, — пробормотал я и о том, что поднялся на очередную ступень возвышения, говорить не стал. И хвастаться не хотелось, и решил насчёт своих способностей лишний раз не распространяться.

Книжник же подошёл к окну, высунулся в него чуть ли не по пояс и во всю глотку гаркнул:

— Обедать идите! — А выпрямившись, пояснил: — Сегодня моя очередь кашеварить.

— Отлично получилось, — похвалил я стряпню товарища, а когда в дом заявились бывшие соученики, вышел во двор и уселся за стол.

Проверил брошенный под лавку вещмешок, затем сотворил магическую руку. Немного повертел перед собой тёмно-пурпурную конечность, и втолкнул в неё малую печать воздаяния. Думал, та проявится пылающим ореолом или потечёт по жилам жидким огнём, только ничего подобного — кровавая ладонь просто лопнула и ощерилась пастью с бессчётным множеством острейших зубов.

Да чтоб тебя! Так и заикой остаться недолго!

Я развеял магическую руку и с шумом перевёл дух.

Но неплохо, неплохо. Цапнуть бы кого-нибудь на пробу, да только и некого, и некогда. Не ровен час, отец Шалый заявится, а у меня в ядре небесной силы на донышке.

Непорядок.

Глава 4

15−5

Но нет, заявился Шалый лишь на закате — я к этому времени успел уже и ядро до предела наполнить, и с парнями всё на свете обсудить. Явился священник в мирском платье и один, переливать из пустого в порожнее не посчитал нужным и сразу вывалил на моих бывших соучеников новость о том, что сегодняшней ночью нам предстоит извести под корень не кого-нибудь, а дом Синей птицы.

У вчерашних босяков и деревенских увальней челюсти так и отвисли. Огнича, хоть фургонщики и отличались изрядным вольнодумством, проняло ничуть не меньше.

Впрочем, само по себе поручение расправиться с семейством дворян ни у кого отторжения не вызвало, всех обеспокоили исключительно наши шансы выйти из грядущей схватки победителями.

— Там же тайнознатцев должно быть до хрена и больше! — выдал Кочан.

— И убийц потом из-под земли сыщут! — вторил ему Вьюн.

Дарьян так и вовсе скорчил рожу — кислее не бывает.

— Нам бы приказ в письменном виде получить!

— Вот лучше не надо! — возразил книжнику Огнич. — Мы им разве что подтереться сможем, а мало ли где он потом всплывёт?

Отец Шалый наставил на фургонщика указательный палец.

— Именно! — После оглядел парней и со всей возможной уверенностью заявил: — Искать убийц никто не станет! Не говоря уже о том, что все вы завтра уплывёте в Черноводск!

— Конечно не станут искать, — пробурчал насупившийся Ёрш. — Асессор от нас и мокрого места не оставит! Даже хоронить нечего будет…

— Не каркай! — рыкнул на него Кабан. — Сидели там в своём порту, пороху не нюхали!

Шалый хлопнул в ладоши.

— Ну-ка цыц! — После заложил руки за спину и начал прохаживаться меж деревьев. — Асессор стар,