Пирамида. Ленинградский альпинизм в четырех киносценариях - Григорий И. Сидько
Анализ качественного состава людей, с которыми, попав в сети этой организации, столкнется ваше чадо, тревожен: преимущественно молодые люди с социально-опасным чувством юмора; в основном перспективные специалисты широкого профиля; в подавляющем большинстве с высшим и незаконченным высшим образованием…
Предварительное обследование мест их ежегодного пребывания дало нам возможность сделать следующее заключение — там собрано все крайне враждебное человеку: самый холодный снег; непростительно скользкий лед; малопривлекательное нагромождение камней…
Вызывают также опасение итоговые цифры за год: проживание в горах — 100 дней; сон за оставшееся время — 90 дней; тренировки по 10 часов в неделю — 20 дней; минус субботы, воскресенья и праздничные дни — 100 дней. Итого: 310 дней отсутствия за год! Что же остается для созидательного труда, для общественно-полезной работы?!..
Тяжело говорить о том, что пришлось пережить нашему товарищу: пройдя через систему бесчеловечных физических и опустошающих моральных упражнений, потеряв уважение коллег по работе, испортив отношения с женой и путая имена своих детей, а также навсегда утратив жизнерадостность и остатки здоровья, небритый и мрачный, — Виталий простирает руку в сторону стоящих в шеренге, — он стал походить на этих людей…
Нелегко перечислять массу приобретенных им извращенных привычек, бездонен багаж нечеловеческих приемов, благодаря которым он был вынужден существовать в горах: добыча подножного корма; отправление пищи в рот всеми доступными и недоступными способами и средствами; мертвый сон в любое время дня и на любом рельефе; традиционно бесплатный проезд в электричках и поездах дальнего следования…
Материал, поступающий от нашего друга, с каждым разом становится все более и более удручающим. Вот его последнее сообщение: "Живу хорошо, здоровье устойчивое… Оправдались худшие предположения"…
Работа, проведенная нами, огромна, факты исчерпывающи и вывод оказывается однозначным…
Эдик, Володя и Виталий (хором): Ни шагу в горы!!
Все: Ура-а-а!!!..
Эдик."Нет!" — чуме альпинизма!
Все: Ура-а-а!!!..
Володя: Даешь по три литра молока в день на человека!
Все: Ура-а-а!!!..
Виталий: Решения двадцать шестого съезда КПСС — в жизнь!
Все: Ура-а-а!!!.. Ура-а-а!!!.. Ура-а-а!!!..
ТРОПА НА СПАРТАКОВСКИЕ СКАЛЫ:
Виталий, Валера, Володя, Саша и Андрей идут по тропе вдоль озера. Валера несет полупустой рюкзак. У Андрея, Саши и Володи через плечо перекинуты связанные за тесемки узконосые резиновые галоши.
Слева от них в глубине леса открывается лагерь Технологического института: по сторонам большого, тщательно ухоженного поля — два аккуратных свежих настила с ровными рядами ярких палаток под тентами. В торцах поля — футбольные ворота, боковыми штангами которым служат высокие сосны. Рядом — длинный удобный стол, огромный костер, куча нарубленных дров и разнообразной посуды, развешенной на сучках деревьев. Здесь так много народу, что во время еды большая часть вынуждена со своими мисками сидеть не за столом, а на настилах, по краям футбольного поля.
Технологи: Мужики! Поздно уже тренироваться! Идите, лучше, кашки поешьте!
Валера: На провокации не отвечаем!
Технологи: Андрюха, никого не слушай, иди к нам! Пусть тренируется тот, кто не умеет лазать!
Андрей: Мою порцию каши я отдаю Марчуку. Проследите, чтоб съел.
Длинный, в круглых очках на худом лошадином лице, Марченко демонстрирует тарелку, полную каши:
— Не бойсь, не отравлено!
Володя: Сейчас немного аппетит нагуляем и на обратном пути обязательно зайдем.
Технологи: На обратном пути можете уже не успеть. Вон у нас какие орлы подрастают! — они указывают на группу здоровых молодых амбалов, жадно уплетающих огромные порции каши и недоверчиво, с опаской поглядывающих в сторону чужаков, как-будто те и в правду могут лишить их пропитания.
Лагерь Технологов остается позади. Вдоль тропы начинают попадаться невысокие гранитные скалки, поросшие лишаем.
Справа на мысе, вдающемся в озеро, появляется еще один лагерь, разбросанный между деревьями. Там тоже пьют чай у костра, несколько человек разбирают какое-то снаряжение.
От костра: Здорово, мужики! С праздником!
Валера: Трижды краснознаменному, орденов Ленина и Дружбы Народов Горному институту — ура!
Горняки: Ну что, как вечером насчет футбола?
Виталий: Смотря по самочувствию, — он показывает рукой на остальных. — Если наши бойцы не устанут, то можно.
Горняки: Что же это у вас за бойцы такие?
Володя: Наши бойцы — одноразового использования.
Виталий: Как презерватив.
Мужики у костра радостно гогочут, девушки краснеют.
Горняки: А-а! Ну тогда понятно…
Валера: Мы предлагаем вам два раунда синюшного футбола.
Горняки: Синюшного — это как?
Валера: Вечером узнаете. В синюшном футболе нам пока нет равных!
Горняки: А где будем играть, у вас?
Валера: Договоритесь с Технологами, у них поле получше… Играть надо на нейтральных полях!
Горняки: Ну, давайте… Андрюха, какой номер?
Андрей: Пятый.
Горняки: Вовик, а ты?
Володя: Двенадцатый.
Горняки: Штрафники…
Саша: Как знать! Гидрометы с обеда тучи обещали — у них все номера в первой десятке выпали…
Горняки: Какие тучи, Шура, разуй глаза — на небе ни облачка! Ты сам-то который будешь?
Саша: Тридцать третий.
Горняки: Ну вот!.. А то — дожди, снега… Нас не испугаешь!
СПАРТАКОВСКИЕ СКАЛЫ:
Балансируя по тонким бревнышкам гати, проложенной через небольшое болотце, все пятеро перебираются на сухую противоположную сторону к невысоким, метров по десять, гладким серым скалам. На них, как петли на виселицах, сиротливо колышутся две веревки с узлами на концах.
Володя: Заутро казнь, привычный пир народу…
Андрей садится на камень, начинает обувать галоши. Валера вываливает из рюкзака на землю страховочные пояса и карабины.
Володя: Но лира юного певца о чем поет?.. — на мгновение он задумывается, застыв с поясом в руках.
Валера: Поет о горах.
Володя (жестом одобрив подсказку): Не изменилась до конца! — он садится на рюкзак, снимает сапоги и аккуратно раскладывает на них штопаные шерстяные носки, — Приветствую тебя, мое светило! Я славил твой небесный лик, когда он искрою возник, когда ты в… горы восходило…
"ГЛАВНЫЙ КУЛУАР"
Серая шестидесятиметровая гранитная скала вздымается вверх двумя вертикальными, сильно расчлененными уступами, правая сторона которых опускается прямо в воду озера Ястребиного.
На сером граните, как древние наскальные рисунки, как позабытый язык инков — какие-то знаки, точки, стрелочки, кружочки… Сверху вниз тянутся яркие белые непрерывные линии, ограничивающие маршруты предстоящих соревнований. Вверху этих коридоров висят красные флажки.
Углом к скале расположен крутой, поросший высокими кряжистыми соснами, склон. Среди крепких оголенных корней и невысоких скалок, зализанных прикосновениями бесчисленного множества ног и рук, вытоптана выводящая наверх тропинка.
Скалой, склоном и озером ограничен небольшой треугольник земли, на котором стоит похожий на гнома мужчина — невысокого роста, сутулый, худой, как мальчик,
