Пирамида. Ленинградский альпинизм в четырех киносценариях - Григорий И. Сидько

Нечто происходящее в комнате следующего этажа, заставляет Юлика резко сбавить скорость.

Сквозь легкий, просвеченный солнцем тюль занавесок он видит сидящую на краю незастеленной кровати обнаженную девушку, которая, глядя на себя в большое, вделанное в дверцу шкафа зеркало, расчесывает длинные, как у русалки, светлые волосы.

Восхищенный и завороженный, Юлик медленно едет мимо. Уже опустившись ниже уровня окна, он вдруг решительно останавливается и, с трудом дотягиваясь до подоконника, призывно барабанит по нему пальцами.

КОМНАТА ДЕВУШКИ:

Девушка задумчиво оборачивается к окну, где в углу комнаты, в глубоком кресле сидит невидимый Юлику огромного роста, сплошь состоящий из мышц, коротко стриженный мужчина в плавках, который лениво жует жвачку и смотрит приглушенно работающий цветной японский телевизор.

Девушка: Что ты говоришь?

Мужчина: Я ничего не говорю.

Девушка: Показалось.

Немного подождав, Юлик спускается дальше.

На ручке кухонного окна следующего этажа, снаружи, висят две сетки — одна с яблоками, другая с какими-то бумажными свертками.

Остановившись и внимательно глядя в окно, Юлик залезает рукой в сетку с яблоками и, выбрав самое большое и красное, засовывает его в карман штанов.

Внезапно, снизу раздается негромкий спокойный хрипловатый женский голос:

— Нехорошо воровать, молодой человек!

Юлик вздрагивает и оборачивается вниз.

Облокотившись большой грудью о подоконник открытого окна комнаты, находящейся немного в стороне от шва, вдоль которого спускается Юлик, на него смотрит бальзаковского возраста крашеная блондинка с ярко-красными от помады губами, одетая в полупрозрачную ночную рубашку, с глубоким вырезом на груди, сверху которой небрежно накинут пестрый махровый халат, подпоясанный кушаком. Полными холеными пальцами с длинными перламутровыми ногтями она теребит свисающую веревку и, улыбаясь золотыми коронками, глядит на Юлика подведенными черной тушью глазами.

Юлик (преодолев короткое замешательство): Ну что вы! Это так, случайно… — он делает неопределенный жест рукой и съезжает на один уровень с женщиной.

Женщина: Случайно?.. Это, значит, как — уже привычка брать чужое? — она заговорщицки подмигивает Юлику и чуть подтаскивает веревку к себе так, что он, как груз маятника, слегка сдвигается в ее сторону. — А я уже несколько дней за вами наблюдаю… Какая интересная у вас работа!

Юлик: Разве?.. Ну, это как сказать… Работа сидячая, но на воздухе.

Женщина подтягивает веревку еще ближе, так, что Юлик оказывается прямо напротив ее окна, лицом к лицу с ней:

— Вы, наверное, голодны? — она кивает на сетку с яблоками. — Я могла бы вас накормить… Вы такой молодой, красивый, вам надо хорошо питаться.

Она неотрывно смотрит на Юлика и он целиком погружается в ее магнетический взгляд.

Юлик: Ну… в общем… надо обдумать это предложение.

Женщина: А что же тут думать? — она смеется и притягивает Юлика совсем близко. — Можете не бояться. Сейчас я одна.

Отпустив веревку и удерживая Юлика возле себя за локти, она прижимает его к самому подоконнику.

В этот момент у нее в прихожей раздается резкий звонок в дверь. Продолжая удерживать Юлика возле себя, женщина испуганно настораживается и прислушивается.

Звонок уверенно и настойчиво повторяется еще дважды, после чего в замке шебуршит ключ и хлопает входная дверь.

Женщина (со стоном): О, черт! — резко отпустив Юлика, она отшатывается вглубь комнаты, спешно запахивая на себе халат.

Юлик описывает широкую дугу, сбивая веревками висящие выше этажом сетки и больно ударяясь о перила соседнего балкона.

Сетки, стукнувшись о стекло, которое со звоном лопается, летят вниз. Юлик пытается ногой задержать скользящую вдоль стены сетку с пакетами, но от этого из нее только вываливается содержимое и из раскрывающихся на лету свертков сыпятся в кусты куриные тушки, головы, лапы и крылья.

Одновременно на Юлика обрушивается град из яблок. Несколько штук падает в ведро с мастикой.

Разбитое окно тотчас же раскрывается, и из него высовывается растрепанная женская голова.

Женская голова: Нет, ты посмотри, что делается-то!.. Это ж надо, что творят, сволочи!.. Степан, скорей! Ты посмотри, что творится!

Юлик хватает кисть, макает ее в мастику и начинает деловито промазывать шов, хотя в этом месте он уже заделан.

В окне появляется похмельный бородатый мужчина с секатором в окровавленных руках.

Мужчина: Что же ты, сука, творишь-то?!.. Я тебе, блядина, сейчас все шнуры твои пообрезаю! Измазали тут весь дом говном каким-то, вонища — ни пройти, ни проехать!..

Мужчина пытается дотянуться до веревок, но они от него далеко. Прорычав что-то угрожающее, он скрывается в окне, откуда продолжают доноситься женские причитания.

Освободив веревки, Юлик начинает быстро спускаться вниз, спешно минуя оставшиеся этажи.

КРЫША ДОМА:

Из распахнувшейся чердачной двери, в забрызганном кровью фартуке и с секатором в руках, бородатый мужчина выскакивает на крышу.

Не замечая застывших от ужаса женщин, вновь занявших облюбованное место, он бросается к протянувшимся над крышей веревкам и начинает яростно кусать их секатором.

Это не дает никакого эффекта. Тогда он пытается рубить их со всего размаху.

Случайно, он сильно ударяет себя секатором по руке. Мгновенно остановившись и бросив секатор, он бледнеет и, неотрывно глядя на заполняющуюся кровью рваную рану, быстро идет в сторону чердачной двери, так и не заметив женщин, в оцепенении следящих за его действиями.

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ИНЖЕНЕРНО-СТРОИТЕЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ. АУДИТОРИЯ КАФЕДРЫ АРХИТЕКТУРЫ. ДЕНЬ.

Большая аудитория-амфитеатр едва на четверть заполнена слушателями. По бокам аудитории и на ее стенах расставлено и развешено множество градостроительных проектов и макетов городов будущего. Через большие окна пыльными лучами внутрь проникает яркое дневное солнце, пригревая немногочисленных студентов и студенток пятого курса.

Девушки вяжут, смотрят журналы мод, красят друг другу ногти, читают. Два парня грызут семечки и листают огромный цветной альбом по архитектуре. Двое других играют в нарды. Один из студентов срисовывает с чьих-то работ эскизы обнаженной натуры, время от времени складывая листы вместе и проверяя на свет схожесть силуэтов. Кто-то спит, лежа на сдвинутых вместе задних стульях.

На предпоследнем ряду сидит Володя. Перед ним на столе два полиэтиленовых мешочка. В одном из них лежит содержимое подушки — смесь пуха и пера. Володя методично отделяет от перьев пушинки и аккуратно складывает их в другой мешочек.

На преподавательском стуле висит клетчатый пиджак профессора геологии.

Голос профессора: Соленые морские ветры, а также повышенная солнечная радиация способствуют эрозии и дальнейшему разрушению скальных пород в гораздо большей степени чем, скажем, наступление моря на сушу…

Студент с последнего ряда просыпается, сладко зевает, недоуменно протирает глаза, перегибается через стол и что-то негромко спрашивает у сидящих спереди. Те прыскают со