Тигр снегов. Неприкосновенная Канченджанга - Норгей Тенцинг
Пока шерпы ставили наши палатки, мы поднялись еще на несколько метров, на вершину контрфорса, поискать Харди и Бенда. Вершина представляла собой узкий скальный гребень со снегом, упиравшийся в сераки. Этот гребень, точно нос корабля, разрезал течение Нижнего ледопада. Основная часть ледопада простиралась к западу от нас, другая — к востоку, где скалы были настолько круты, что лед обрывался по линии, тянувшейся на уровне с нами, и от гряды излома по крутым желобам спадал к главному леднику.
Внизу виднелся Угловой лагерь. На западе за сильно иссеченным ледопадом на сотни метров отвесно вздымалась восточная стена Западного контрфорса. Харди и Бенда нигде не было видно, однако следы показывали, где они шли. У наших ног начиналась отвесная шестиметровая ледовая стена с камином, по которому они спустились; камин подводил к трещине между контрфорсом и ледопадом. Альпинисты пересекли ее по разрушенным, непрочным глыбам льда, разделенным провалами. Край ледника возвышался почти на 30 метров; здесь они поднялись наискось вверх, к нише под нависающей массой льда, напоминающей видом канделябр. Отсюда можно было двигаться лишь по отвесной стенке вправо; траверс ее позволял достичь более отлогого склона, затем, двигаясь влево, выйти сзади на верхнюю часть «канделябра».
И тут мы увидели Харди и Бенда: они спускались по склону. Нас разделяло всего 60 метров, но им понадобилось полчаса, чтобы преодолеть это расстояние.
Меня радовало, что им удалось успешно выйти на ледопад; этот этап я считал одним из наиболее трудных на нашем пути. Однако на мой вопрос, как успехи, они ответили очень скупо:
— Мы не прошли.
Уже в палатке мы узнали от них все подробности. Харди и Бенд поднялись по стенке, на которой мы их видели, преодолели нависающий участок, закрепив веревку на крюке, вбитом в лед выше выступа, после чего вышли к нагромождению ледяных глыб, напоминающему, по словам Бенда, некоторые части ледопада Кхумбу. Этот участок, не представлявший особой трудности, вывел их к вертикальной, местами нависающей стенке высотой 15 метров. Стенка тянулась, по-видимому, во всю ширь ледопада.
Сначала они прошли вдоль нее вправо, где от верха до низа тянулись частые трещины. Пытались нащупать путь, но безуспешно, наконец оказались в ледяной пещере, стенки которой смыкались высоко над головой.
Вернулись и двинулись влево; после довольно трудного подъема оказались на неподвижном участке возле правого края ледопада. Этот путь был опасен и ничуть не приближал к цели. Поворачивая назад, в лагерь, они решили, что остается только подниматься по центральной части стены: здесь метров на десять возвышалось ребро, на котором можно было вырубить ступени.
На следующий день мы выступили вчетвером, Бенд и Харди двигались первыми.
Тридцатиметровый участок выше бергшрунда оказался еще коварнее, чем выглядел на расстоянии. В метре-двух от ниши нужно было осторожно продвигаться вправо по скользкому льду, огибая выступ. Время от времени со звоном срывался сколотый ледорубом обломок и исчезал в пасти бергшрунда в 15 метрах под нами. Дальше стенка становилась отложе, но угол подъема достигал все же 50 градусов. Через каждые 9–10 метров, где попадалась глыба плотного льда, торчал крюк. Мы передвигались по одному, держась за них. Однако большей частью лед был слишком рыхл и слаб, чтобы удержать крюк. Невозможно было предугадать, что принесет очередной удар ледоруба. Иногда он откалывал большие обломки, а иногда клюв легко проходил в одно из отверстий, которые пронизывали всю массу льда. У нас было такое ощущение, что мы идем по нагромождению глыб, готовых в любой момент рассыпаться.
В верхней части склона по следам первой двойки мы поднялись на «канделябр», затем, обогнув выступ слева, направились к центру ледопада. Теперь мы шли по наклонной полке вдоль крутой стены. Внизу, метрах в двадцати пяти, громоздились упавшие сверху обломки, над нами нависал карниз. Пройдя 15 метров по полке, мы увидели свисающую с карниза петлю, здесь стенка была намного короче.
Я, взявшись за веревку и вбивая кошки в лед ниже карниза, подтянулся через край к крюку. Затем мы расширили ступеньки и срубили часть карниза; на такой высоте — почти 6000 метров — это оказалось довольно утомительным делом. Дальше начинался участок, напоминающий Кхумбу, а в 500 метрах впереди нас стояли у подножия новой стены Харди и Бенд. Они вырубали ступеньки на небольшом ребре вроде столба, поднимающемся на 12 метров справа вверх и налево. Ребро позволяло, хотя и с очень большим трудом, одолеть первый, нависающий участок стенки длиной 6 метров.
Харди работал застрахованный веревкой, продетой через карабины на вбитых в лед крючьях. Он продвигался медленно, и мы с Джексоном использовали ближайший час на то, чтобы разведать путь вправо: вдруг первая двойка пропустила накануне какую-нибудь возможность. Но нет, там действительно не было пути.
Вернувшись, мы увидели, что Харди поднялся метров на девять. Выше стена из нависающей делалась вертикальной, но зато ледяной столб отделялся от нее и уже не мог нам помочь. Оставалось только преодолеть следующие шесть метров напрямик. Теперь вперед вышел Бенд. Он вырубил надежную опору для ног и, пользуясь своим ростом, вбил над головой на разной высоте несколько крючьев. Затем укрепил веревку и с помощью Харди, подтягивавшего его снизу, стал подниматься, держась за крючья и вбивая новые.
Мы следили за ним затаив дыхание. Его кошки плохо цеплялись за лед, и часто крюк, на который он только что опирался, легко вынимался, стоило потянуть его под углом. Малейшая ошибка — и Бенд сорвется. Наконец он вбил ледоруб в снег, в трещину у края стены; еще миг, и Бенд выбрался наверх. Мы приветствовали его радостными возгласами.
Был час дня, мы работали уже четыре часа. Стало ясно, что сегодня разведку не закончить, придется снова брать стенку завтра. Я и Джексон пошли в лагерь за кольями и веревочной лестницей. Спускаясь вниз, мы увидели, как Харди присоединился к Бенду.
В три часа мы вернулись к подножию стенки. Появился туман, начался снегопад. Харди и Бенд подтянули колья и закрепили лестницу, она
