За кулисами в Турине (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович

Кокки сразу же понял, что бой не будет легким. Достойная пара. Что более важно, сработавшаяся пара, а они с Витторио — нет. Надо было условиться про два поединка, а не пара на пару.

Правая нога с огнестрельной раной еще не восстановилась. Никаких выпадов, да и просто шаги получаются медленнее, чем у противника. Только защиты, а там, может быть, Витторио победит Пичокки.

Витторио честно работал на победу, осыпая Пичокки градом ударов. Тот не выдержал и побежал. Буквально побежал, сделал несколько быстрых шагов назад. Вместе с ним отступил и Петруччи. Витторио радостно вырвался вперед. И прогадал. Генуэзцы каким-то образом не то переговаривались, не то делали одинаковые выводы. Они отступили, чтобы Кокки со своей ногой не успел их догнать. Витторио на короткое время оказался один против двоих.

— Матерь Божья!

Меч монаха сверкнул молнией, отбивая удары с двух сторон. В воздух взлетел лоскут сутаны. Витторио, отражая удары, отступил задом, но не туда, откуда ушел, а туда, куда его загнали. Начал он, стоя левым боком к берегу, а пришлось повернуться и отступить к воде. Оступился. Понял, что у него сзади. И прыгнул назад, в воду. Умно. И дистанцию разорвал, и не поскользнулся, не подставился, не упал на неровном краю берега.

Кокки подбежал, казалось бы быстро, но поздно. Петруччи повернулся налево и парировал удар. Пичокки оббежал напарника, чтобы добить фехтмейстера вдвоем.

— Нет уж, — сказал Кокки и тоже прыгнул в воду.

Одному против этих двоих, да еще и с раненой ногой, рассчитывать не на что.

Все четверо перевели дух. Да уж, хорошо разогнались. В паре шагов от берега по колено в воде стояла первая пара дуэлятнов. На берегу, на неровном обрыве на пару футов выше уровня воды, стояла вторая пара. Из такого положения ни те, ни другие не могли выгодно атаковать. Если только вторым прыгать в воду.

— Вы проиграли, — сказал Петруччи.

— Сидите тут, а мы пойдем, — добавил Пичокки.

— Струсили? Прыгайте сюда и продолжим, — предложил Витторио.

— Плевать на все твои оскорбления, — сказал Петруччи, — Ты просто тянешь время, чтобы мы не успели вернуться.

— Не плевать, — сказал Пичокки, — Я этой божьей твари ничего не простил, и потом еще припомню.

— Когда? Время и место?

Вопрос заставил оппонента задуматься. Мало того, что приехал сюда не сам по себе, а на службе. Так еще и по службе важное дело не закончено. Эта засада ведь не раз-два мечом помахать, там какие-то последствия будут. И еще дуэль с немцем на носу.

— Давай! — раздалось из-за домов.

— Пропадите вы пропадом! — выругался Петруччи.

— Мы вас потом добьем! — добавил Пичокки.

Оба развернулись и побежали по тропинке наверх, к лошадям.

— Поле битвы за нами, а вы сбежали, — крикнул из воды Витторио, — Улю-лю!

— Сам дурак, — бросил через плечо Пичокки.

Витторио вылез на берег первым. Пару раз упал на колени, один раз плюхнулся ничком. Замочил и уляпал сутану почти полностью до самого воротника.

— Вот как тут ходить в мирском? — риторически спросил Витторио, — Как приеду, просто брошу сутану в стирку и возьму себе чистую. С мирским так не прокатит. Давай руку.

Кокки вытянулся и протянул руку как можно дальше. Витторио присел, сцепил ладонь в рукопожатии и ловко вытянул учителя разгибом ног, а не разгибом спины.

— Легко отделался! — сказал монах, — Только чулки сменить.

— Еще не простыть по пути, — недовольно ответил Кокки, — Вода ледяная.

— Побежали. Там уже кто-то победил, наверное. Но эти двое могут переиграть в свою пользу.

Добежали до церкви.

— Дураки! — радостно провозгласил Витторио.

— Кто? — удивился Кокки.

— Наши друзья. Я бы на их месте нам подпруги перерезал или лошадей увел. А они так спешили, что и не подумали.

На дороге стояли несколько телег и толпа пеших. Бабки и тетки яростно ругались, что без очереди пропихались вперед двое всадников, а за ними еще четверо. Но те четверо — рыцари, поэтому им без очереди не грех, а первые двое — мало того, что не рыцари, так еще и по говору не местные.

— Именем Господа! — рявкнул Витторио, — Прокляну, если не разойдетесь! Срочное дело!

Женщины расступились.

— Вот как тут ходить в мирском, — Витторио торжествующе обернулся к Кокки.

Тут его лошадь схватил под уздцы какой-то мужик.

— Помогите, святой отец!

— Господь с тобой, сын мой, — ответил монах, — Тебя благословить? Приходи в собор.

— Нет, рассудить.

Пришлось остановиться и влезть в чужую ссору. Какой-то недоумок на телеге попытался объехать стоявших на правой стороне дороги и перекрыл левую. Мужики убеждали его сдать назад, а то встречные в него упрутся. Дурень, похоже, вообще не умел сдавать назад на телеге и требовал как только движение восстановится, пустить его обратно в ряд по правой стороне. Те мужики, что стояли перед ним, не возражали, но сзади него возчики уперлись, что он не по справедливости их обогнал и должен ехать после них. А что встречные упрутся, так пусть хоть голову ему оторвут.

— Дети мои, — сказал Витторио с седла.

Народ прислушался.

— Вы же агнцы божии, неужели забыли, как пастырь добрый гонит стадо?

— Как?

— Вначале козел, за ним бараны.

— А. Ну да. И что?

— Так вот этот козел пусть едет вперед, а вон те бараны за ним.

— Ты кого козлом назвал? — возмутился «козел».

— Благословляю на подзатыльник, — сказал Витторио и перекрестил толпу.

«Козлу» прилетели с разных сторон три смачные плюхи в голову.

— Я сейчас могу еще на что-нибудь благословить. Но могу и смертный грех отпустить авансом, — Витторио многозначительно посмотрел на Кокки.

— Не-не, спасибо, святой отец, мы все поняли, — дружно заблеяли «бараны».

— А ты говоришь, не ходи в сутане, — сказал Витторио, — Вот как мы бы тут без сутаны разрулили?

— Хотя бы на дуэли и в кабаки в сутане не ходи, — сказал Кокки, — И к бабам.

— Его Высокопреосвященство тоже так говорит, — вздохнул Витторио, — Наверное, стоит послушать.

Толпа убралась с пути, и товарищи проскакали до самой засады. Карета, рыцари, оседланные лошади без всадников, тела на дороге.

— Все сделали, как я говорил, — похвалил себя Витторио.

— Нашел, чем гордиться, — одернул его Кокки.

— Где вы были, когда вы были нужны? — окликнул их Максимилиан де Круа.

Живой, верхом, вроде даже не раненый.

— Отвлекли двух ваших главных противников, — ответил Кокки.

— Это тех, которые потом подъехали верхом и которых спугнули рыцари Маргариты Австрийской?

— Наверное. Я не видел.

— Мы развели их на парную дуэль, — сказал Витторио, — Только они сработавшаяся пара, а мы — нет. Загнали нас в реку, скинули с берега. Ноги по колено мокрые, так и простудиться недолго.

— Кто? — спросил де Круа.

— Алессандро Петруччи и Фернандо Пичокки. Генуэзцы.

— Стоило ожидать. Ладно, будем считать, что от вас польза была. Теперь надо здесь прибраться. Антонио, разберетесь? У Вас, кажется, есть хорошие знакомые по этому профилю.

— Разберусь, — ответил Кокки, — С чем угодно за ваши деньги.

— Не мои, — пожал плечами де Круа и передал ему мешочек серебра.

Разобрался. Если не жалеть серебра, становится легко разобраться с мирскими проблемами, не требующими от людей делать сложный выбор и рисковать жизнью. Да и доктор Тони помог.

Вроде бы, бой вышел коротким. Выскочили — залп — атака, — четыре или пять выстрелов с небольшими интервалами — и по сути конец. Кто лежит, кто сбежал. Но с обеих сторон уже накопились желающие проехать. Из-за них и Петруччи с Пичокки опоздали, и рыцари Маргариты Австрийской задержались, да и Кокки с Витторио тоже.

Первым делом растащили с дороги тела и собрали лошадей. Хорошо, что вдвоем, у одного бы из-под носа сперли половину скотины и покойников бы раздели.

Мокрые чулки и туфли Кокки поменял на более-менее сухие, снятые с кого-то из покойников. Мертвому простуда все равно не грозит. Доктор за это время обошел поле брани и сообщил, что есть двое раненых среди своих. Легкораненые генуэзцы разбежались, а раненые потяжелее бойцы с обеих сторон уже отдали Богу души. Одному из раненых болт воткнулся в спину, другому соскользнул по нагруднику в левую руку и чудом не порвал артерию.