За кулисами в Турине (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович

Да и сам Колонна тоже с довольно скромной свитой. Не больше, чем разрешил де Фуа.

То есть, можно ожидать, что враги выставят десяток, от силы пару десятков бойцов. В тихой засаде, которая не должна вызвать беспокойства у городской стражи. Необходимо и достаточно атаковать такой отряд небольшими силами, ранить несколько человек и убежать. Фактор внезапности уходит, дальше или стража прибежит, или де Круа сами разберутся. Герр Максимилиан — серьезный боец на хорошем коне, и при нем будет несколько швейцарцев. Сравнимые силы с ожидаемой засадой.

Почти доехав до церкви, встретили вооруженный отряд. Генуэзцы. Двое всадников, телега, полтора или даже два десятка пеших солдат. Хороших солдат. Лежебоки и ленивцы остались дома.

— Здорово, земляки! — поприветствовал Алессандро Петруччи, ехавший впереди.

Кокки и Витторио ответили на приветствие без особой радости. Вот она, засада.

— Какими судьбами? — спросил второй всадник.

Еще не лучше. Фернандо Пичокки. Не менее достойный противник. Если они с Петруччи сработались в паре, то вдвоем с ними справиться будет очень сложно. Конного рыцаря они уделают. Тем более, что де Круа ранен еще и в спину.

— Ищем подходящее место для дуэли, — простодушно ответил Витторио.

— Вот как! — с неожиданной радостью ответил Пичокки, — Нашли?

— Здесь за церковью раньше было, — ответил Кокки, — Что, у вас повод есть?

— У меня нет, — ответил Петруччи, — А Фернандо на ровном месте посрался с каким-то оруженосцем.

— Да ну? Кто бы мог подумать! — демонстративно всплеснул руками Кокки, — Фернандо и посрался на ровном месте. Никогда такого не было, и вот опять!

— Так вы тут что делаете? — спросил Витторио.

Собеседники пожали плечами и переглянулись.

— Нутром чувствую, что ставите засаду.

Кокки с трудом удержался, чтобы не обругать тупого монаха.

— Какая тебе разница? — спросил Пичокки.

— Ой, господи, секрет тоже мне. Вы даже не придумали, по кой-черт шлепаете в это время с ристалища в Турин. Только не говорите, что секрет.

— Едь своей дорогой, а?

— Да ладно, мне-то что. Мы с тобой еще в том году договорились. Ты не лезешь в вопросы прикладного богословия, а мы с Его Высокопреосвященством не подрабатываем наемными убийцами группой лиц по предварительному сговору.

— Тихо, тихо, — Петруччи дернул собеседника за рукав, — У нас времени мало.

— Ой, господи, времени у них мало, — усмехнулся Витторио, — Что тут думать-то? Телегу вон туда, там на задворках развернуться можно. Выедет по сигналу и перекроет дорогу. Только тент скиньте. Арбалетчиков…

— Кто сказал про арбалетчиков? — перебил Пичокки.

— Да я вас, грешников, знаю как облупленных. Если засаду ставят генуэзцы, то без арбалетов не обойдется. Это миланцы только на мечи рассчитывают. Ну или французы. Немцы бы аркебузы взяли. В общем, половина арбалетчиков стреляет из телеги по передовому дозору, а половина выскакивает сзади из вон тех проездов и стреляет по эскорту. Потом спереди и сзади выскакивают алебардисты и придерживают всадников.

— Каких всадников?

— Не знаю, но если вы взяли алебарды, то ждете всадников. Рубите их без фанатизма и не подставляясь. Как раз арбалетчики перезарядятся и добьют тех, кто от алебардистов отмахивается. Дорога широкая, две телеги разъедутся, но места будет мало. Там карета посередине раскорячится и лошади будут спереди и сзади болтаться.

— Какая еще карета? Тебе кто сказал?

— Ой, господи, вы предсказуемые как Пасха после Великого поста. Зачем вам крытая телега, как не для того, чтобы увезти что-то большое, что на себе не утащишь, и чтобы никто не видел. Кого-то грабить будете. О, смотри, не угадал! Вы, парни, морду лица контролировать не умеете? Труп увезете? Похитите?

— Да заткнись уже! — выпалил Пичокки.

— Ой, господи, напугал монаха божьей матерью. Вот возьму и не заткнусь, что будете делать?

— Ты говорил, тут где-то место для дуэлей? — спросил Петруччи.

— Это я говорил, — ответил Кокки.

— Показывай.

— И покажу. Поехали.

Кокки, Витторио и Пичокки поехали к церкви, а Петруччи задержался.

— Сержант! — обратился он к старшему из солдат, который стоял рядом и слышал весь разговор.

— Слушаю, — ответил сержант.

— Слышал, что монах сказал?

— До последнего слова. Вроде по делу.

— Вот так людей и ставь. А мы сейчас вернемся.

— Думаете, легко их замочите? Я их знаю, оба хороши.

— Просто с дороги их уберем, чтобы не маячили тут, и вернемся. Драться не будем.

— А если не успеете?

— Успеем.

— Вдруг нет.

— Сам начни и нам погромче крикни. До церкви недалеко, только шпоры дадим и уже тут.

— Понял.

8. Глава. 26 декабря. Как бы почти и не враги

Ниже церкви действительно начиналась ровная, почти сухая и изрядно утоптанная площадка, уходящая к реке. Пройти туда можно было по тропинке вдоль ограды подворья. Можно было и проехать, но добрые монахи поставили коновязь наверху с намеком, что вниз лучше пешком.

— Вот там, — сказал Пичокки.

— Ну, не знаю, — ответил Витторио и спешился, — Надо посмотреть.

— Смотри, а мы поедем.

— У тебя, кажется, тоже дуэль на носу. Место выбрали?

— Не до того пока.

— На кого нарвался-то, увалень? На рыцаря лапу задрал?

— Иди, Богу помолись.

— За тебя сразу за упокой свечку ставить?

— Витторио, ты чего? — удивился Петруччи.

— Да опозорит он нашу Геную на весь белый свет. Тут и французы, и немцы, и каждой твари по паре. Завтра на каждом углу будут говорить, что заезжий фехтовальщик из Генуи вызвал на дуэль французского рыцаря…

— Немецкого, — машинально перебил Пичокки.

— … и получил мечом по жопе, — закончил Витторио.

— Твое какое дело? — спросил Петруччи.

— Да я, в отличие от вас, настоящий патриот Генуи. Мне за родную Лигурию обидно, что ни прославленных рыцарей на турнир не выставили, ни фехтовальщиков на дуэль. Как говорится, ни коня в шампанском искупать, ни кота пивом облить.

— Я сейчас не посмотрю, что ты монах, — рассердился Пичокки.

— Как говорит один мой знакомый, в лес иди, ежей пугай, — вступил Кокки, — Витторио прав. С кем ты там закусился? Давай я за тебя выйду. Скажем, понос у тебя как обычно. Рыцарю какая разница, один горожанин или другой.

— Да вы с ума посходили? Нарываетесь на ровном месте? — удивился Петруччи.

— Ага, — кивнул Витторио, — Вы оба — безблагодатные мыши, и фехтуете без искры Господней. И засада ваша не засада, а куча навоза.

— Блин коровий, — подтвердил Кокки, — Я бы ваших врагов просто один уделал. Нутром чую, вы засаду ставите не на отряд рыцарей, а на даму в карете. Наберут по объявлению кого попало, а мне потом в Милане и в Парме выслушивать, что Генуя уже не та.

— Ты же всегда нормальный был, — посмотрел на него Петруччи, — Вы нарываетесь, потому что хотите сорвать засаду?

— Ага, — ответил Витторио, — Если все равно драться, почему бы вас заодно не подколоть?

— Не проскочите, — сказал Кокки.

Витторио привязал лошадь и стоял у начала тропинки. Рядом с ним сидели верхом Петруччи и Пичокки, а ближе к дороге сидел верхом Кокки и перекрывал путь отступления. Да и повернуться спиной к Витторио было рискованно.

— Черт, — Пичокки посмотрел на товарища.

— Что вы сразу-то на дороге не начали? — спросил Петруччи, — Время тянете?

— Да вас там слишком много было, — ответил Витторио, — Мы можем уделать или вас обоих, или ваш отряд без вас, а вместе — без уверенности.

— Ты самый наглый монах, кого я видел.

— Наглость не особо тяжкий грех. Господь простит.

Витторио повернулся и пошел вниз по тропинке. Петруччи и Пичокки спешились и направились за ним. Кокки последним.

— В позицию, господа! — объявил Кокки.

Противники встали лицом друг к другу. Пара на пару.

— С Божьей помощью! — сказал Витторио и нанес первый удар.