Тайные тропы Магуры - Владимир Карпович Чухрий
Оксана, в отчаянии обхватив голову руками, бросилась с подмостков.
Радичане поспешно расступились, но Ольга Ивановна остановила Оксану.
— Не уходи. Стыдиться тебе нечего.
Она провела Оксану к окну, сдернула со своих плеч шелковую косынку и набросила ее на голову девушки.
— Не плачь, родная! Разве не видишь ты, что твои слезы приносят им радость.
Юзеф передернулся и сорвал с головы Оксаны косынку.
— Однако вы обнаглели, мадемуазель. Добрые слова увещевания, очевидно, до вас не доходят. Поберегитесь!
Оксана, уткнувшись головой в грудь Ольги Ивановны, забилась в рыданиях.
— Изверг! — крикнула Юзефу Ольга Ивановна и, обняв Оксану, направилась к выходу.
— Постой! — рявкнул Юзеф. — Думаешь так легко отделаться от меня?
— Что вам еще нужно? Может, хотите померяться со мной силой, не надо, — я физически слабее вас!
— А ну-ка, хлопцы, выведите профессорку на свежий воздух.
Внезапно перед Юзефом появился Любомир, которого до этого пытался удержать на месте Морозенко. Такого же роста, как и Юзеф, пошире его, — он возник настолько неожиданно, что Юзеф словно языка лишился. Военная форма перепугала его, и он, выбросив руки вперед, замычал:
— Что?.. Я… я…
Карантай попятился назад. Подкова скрылся за выступом стены. Владимир, увидев брата возле Юзефа и суматоху среди бандитов, закричал:
— Любомир, брось! Слышишь?
— Вы что, мерзавцы, над девушками глумитесь?! — не обращая внимания на крик брата, спросил Любомир.
— А-а, так это доблестный воин при всем своем величии? — спросил, придя в себя, Юзеф. — Ну-ка, сними побрякушки по хорошему. — И его волосатая рука потянулась к медалям сержанта.
— Не трожь, — сурово сказал Любомир и, отведя его руку, вскочил на подмостки. — Товарищи! Как же так получается? Собрались мы с вами, чтобы обсудить наши кровные дела, решить, как же нам дальше жить, а сюда пришли какие-то и глумятся над нами… Что вам нужно от нас? — повернувшись к Подкове, спросил он. — Кто вам дал право издеваться над людьми? Я спрашиваю вас от имени всего села.
Переглянувшись с Юзефом, Подкова ухмыльнулся:
— Пардон, мусье. Я что-то не пойму. От имени кого вы спрашиваете меня?
— От имени всех присутствующих!
— Ага! От имени всех присутствующих, — протянул Подкова. — Хорошо. Вы в этом уверены? Сейчас проверим. — Он шагнул на край подмостков. — Кто уполномочивал этого дурака говорить от их имени, прошу поднять руку!
Все молчали.
— Так что вы ошиблись, мусье. Как видите, вас никто не уполномочивал. А теперь катись по-хорошему и впредь не смей носа совать в наши дела! Люблю смелых и поэтому прощаю на первый раз.
К Любомиру подошел Юзеф. Склонив набок голову и раскачиваясь, он сказал:
— А побрякушки эти все-таки придется снять.
Его рука снова потянулась к наградам Задорожного, но короткий и резкий удар швырнул Юзефа на пол. Он затеребил кобуру и выхватил пистолет. Любомир рванулся к нему, ударом сапога выбил из рук оружие и тут же подхватил его. Мгновение, и сержант уже очутился на подоконнике открытого окна. Только теперь Подкова бросился на помощь Юзефу, но Любомир выстрелил и выпрыгнул на улицу.
Подкова зацепился за стул и свалился возле Юзефа. При падении он сильно ударился о ствол автомата лицом: лиловой тучей навис над глазом синяк. Он вскочил и увидел, что плечо Юзефа залито кровью.
Радичане протискивались к двери.
— Стойте, стрелять буду!! — заорал Подкова.
Газды, прячась за спины друг друга, остановились. Подкова сказал:
— Смотрите мне, о колхозе перестаньте и думать! Колхоза не будет — это я сказал. Ясно? А сейчас — дуйте по домам!
Толпа снова рванулась к выходу.
ЧТО ПРОИЗОШЛО В ШКОЛЕ
Любомир укрылся на склоне Магуры. Возвращаться домой было нельзя. Как известить мать? Кого попросить? Первой пришла на ум Ольга Ивановна.
Поздним вечером Любомир спустился в село и пошел к школе малохоженой тропинкой, извивающейся по окраине Радинского. Когда до школы оставалось не более ста метров, чуткое ухо Любомира поймало шорох крадущегося где-то позади человека. Любомир притаился за кустарником. Вскоре он услышал тяжелое сопение человека. Тот мелькнул неясной геныо и растаял в темноте. Задорожный не мог, конечно, знать, что это сын священника.
Когда шаги неизвестного затихли, Любомир двинулся дальше. Перемахнув через невысокий школьный забор, он всмотрелся в темноту и, убедившись, что все спокойно, стал заглядывать в окна, ища комнату учительницы. В одном из окон Любомир увидел белую кружевную занавеску и тихонько постучал. Занавеска приподнялась и опустилась. Через минуту он услышал тихий зов с крыльца:
— Заходите же скорей!
Он перешагнул порог. Ольга Ивановна протянула руку.
— Держитесь и идите за мной.
Любомир ощутил в своей ладони маленькую руку девушки. Уже очутившись в комнате, он почувствовал, с какой силой сжал руку Ольги, и, бормоча извинения, поспешил выпустить ее.
— Вы не удивились, что я пришел?
— Ничуть. Признаться, я беспокоилась за вас.
— Спасибо. Я хочу попросить… меня беспокоит мать.
— Да, да, — перебила его Ольга. — Я понимаю. Мне так хотелось самой побежать к ней, успокоить ее. То, что вы совершили…
— Что вы!
Ольга Ивановна начала надевать пальто.
— Нет, нет! Только не сейчас, — забеспокоился Любомир, — лучше утром. Опасно. Послушайтесь моего совета.
— Но ведь ваша мать не спит, беспокоится… Скажите, что вы собираетесь делать дальше?
Любомир уже твердо знал, как ему поступать. Он увидел за эти дни, что озлобленные на бандитов газ-ды стали забывать о веками затверженной истине «моя хата с краю». Даже люди, забитые темнотой и нищетой, поначалу обманутые оуновцами, начали понимать истинную их цель. Во многих других деревнях создавались отряды по борьбе с бандитами, члены которых именовались «ястребками». Необходим был толчок, который убедил бы и радичан в невозможности терпеть бесчинства оуновцев. Такой толчок сегодня был дан. Любомир решил утром отправиться в районный центр, связаться с органами безопасности, попросить для молодежи оружие. В пистолете, который он выхватил у бандита, был только один патрон.
Он ответил Ольге:
— Я бывший солдат и в армии усвоил, что лучший способ защиты — нападение.
— Тогда я очень прошу вас, Любомир, не забывать меня. Чем только можно — я помогу. Я не хочу, чтобы дети, которых я учу, росли в страхе.
— Хорошо. Первая моя просьба — останьтесь до утра, не ходите к моей маме.
Она молча скинула косынку и пальто.
— Вог замечательно. Разрешите? — Он опустился на стул.
— Да, да. Отдохните немного.
— Нет, — смутился он, — я пойду. Я не подумал…
Любомир сорвался со стула. В коридоре он наткнулся на парту. Ольга шла за ним и засмеялась, когда он ударился.
— Поделом вам. Не убегайте так быстро.