Путь Абая. Книга I - Мухтар Омарханович Ауэзов

Но все равно слова Абая не прошли для них даром. Правда, Майбасар и Такежан решили и виду не подать, что они их задели, однако старый Жакип был мудрее их. Он подумал и сказал следующее:

- Давайте все же Балагаза и Абылгазы отправим в изгнание через дуан и начальство! Подготовим все бумаги, отправим в Семипалатинск - и через суд изгоним разбойников! Совсем изгоним! А скот заложникам все же надо вернуть.

Таким образом, Базаралы успешно справился с порученным ему делом и увел с собой гурт скота, отнятый у неповинных жигитеков. Однако по возвращении он рассказал своим, каких только слов ни наслышался от Такежана.

Рассказал и о том, что на Балагаза в дуан ушла обвинительная бумага, подписанная многими аткаминерами и старейшинами аулов.

А через три дня все округи Причингизья облетела неожиданная весть: «Нарочная «почта с пером», отправленная в Семипалатинск, ограблена. Это произошло в местах обитания рода Уак, возле крутояра Мукыр».

Теперь надо было ожидать еще большей беды.

Многочисленные челобитные, жалобы, иски и прочая бумажная ябеда были отправлены с тремя конными нарочными, в кожаных переметных сумках. Прикрепив спереди к шапкам перья филинов, в знак того, что они срочные гонцы, люди казенные, везут «почту с пером», Жумагул и Карпык, а с ними вместе коновод Мусакул выехали на широкий степной тракт и помчались в сторону Семипалатинска. На пути, спешиваясь в аулах, чтобы подкрепиться или сменить лошадей, а затем снова садясь в седла, они все время зычно выкрикивали: «Почта с пером! Нарочная почта!» С этими криками, которые взбудораживали встречных людей и возбуждали самих почтарей, они пролетали один аул за другим.

Скакали день, скакали ночь, оставалось ехать еще сутки - и они будут в Семипалатинске. Но во вторую ночь на подъезде к крутояру известного оврага Мукыр они увидели перед собой трех грозных верховых. Лица у них снизу до глаз были обвязаны черными платками. Налетели на всех троих, похватали за шиворот и сбросили на землю с коней. Трое одолели троих. Забрали казенные сумки и ускакали.

Об отправке «почты с пером» с жалобами узнал Адильхан, отдыхавший в своем ауле. Это был небольшой, плотный джигит, весьма решительный и проворный. Он ничего даже не стал спрашивать у Балагаза - Абылгазы, а сам тотчас же вскочил на коня и двинулся наперерез большому тракту - перехватывать почту. Когда Жумагул со спутниками задержался за чаем в доме Кушикпая, Адильхан с дружками - их тоже было двое - опередил почту и, добравшись до оврага Мукыр, схоронился в засаде. Его спутниками были два джигита из рода Найман. Вся троица, быстро и легко справившись со своим делом, помчалась обратно на Чингиз.

Лихой и дерзкий, Адильхан не знал, что грабеж казенной почты намного увеличивает тяжесть их преступлений и ничего не дает им. Но что бы там ни было, дело было сделано

За одним из перевалов Чингиза, на границе джайлау родов Сыбан и Тобыкты, были расположены три нищих аула жатаков, обитавших в землянках за неимением даже юрт. Одним из убежищ Балагаза и его людей были эти аулы. Голодавшие по-черному с этой осени, ставившие ловушки на сусликов, они дали приют беглецам барымты и впервые досыта наелись свежего мяса. К жатакам барымтачи пригнали дойных коров, верховых лошадей.

Когда Адильхан с товарищами добрался в один из этих аулов, там находились Балагаз и Абылгазы. Они лежали в самой дальней землянке. Выслушав Адильхана, джигиты похвалили его, назвали храбрецом. Но рассудили: «Теперь волостной опять призовет войско. Пусть! До этого времени никакая собака не станет ждать! Дадим отдохнуть коням дня два-три, соберем харчей, подготовимся - и направимся в край Найман! На днях должен окрепнуть снег. И до лета не будем показываться здесь. К лету же дело наше забудется».

Но хитрее их оказался старый Кунанбай. Он пригласил к себе Такежана и всех аксакалов рода Иргизбай. Пригласил также Байсала, Суюндика с их людьми.

- Смотрите, как вознесся этот вор! Я Балагаза скину на землю, и кто осмелится мне помешать сделать это? Никто не посмеет вырвать его из моих рук! Я не буду знать покоя, пока не загоню этих выродков на каторгу! Пусть они сгниют там! И я не буду Кунанбай, если не сделаю этого! - рявкнул он и весь затрясся в бешенстве гнева.

Кунанбай не стал дальше мудрствовать перед гостями. Он созвал их только для того, чтобы призвать их к объединению усилий для общего дела. Тут же приказал Такежану: «Вели скакать в город. Пусть пришлют стражников. Да увидят свою погибель эти подлые воры!»

Аткаминеры и старейшины разъехались. Все ждали приближения вооруженного отряда. Однако коварный Кунанбай говорил о них только для отвода глаз. В ту же ночь, сохраняя полную тайну, он собрал и отправил в поиск отряд из тридцати самых надежных джигитов. Это была та самая ночь, когда лихой Адильхан явился в убежище к Балагазу, принеся разграбленную почту.

Кунанбай придал своему отряду пять-шесть собак тазы. Приказал хорошенько укрыть оружие и скрытно двигаться на Чингиз.

Ни Такежан, ни другие, носившиеся по всей округе, знать не знали о том, где мог скрываться Балагаз. Знал Кунанбай, полеживавший у себя дома.

Посланные Кунанбаем ночью джигиты группы захвата с первыми лучами утренней зари бросились к окруженным со всех сторон трем зимовкам жатаков. Дозорный, поставленный на ночь Балагазом, увидев людей с собаками, принял их за охотников. Так и бывало: на склонах Чингиза в пору, когда снег еще не затвердевал, появлялись охотники, гонявшие отменных лисиц этих отдаленных мест. Дозорный и подумал: охотники на лис.

Так, дерзкий, отважный, ничем не уступающий другим в хитрости и коварстве, неуловимый Балагаз легко и просто попался в ловушку.

Когда глава группы захвата Изгутты, обнажив громадный кинжал, ворвался со своими джигитами в низкую темную землянку, Балагаз спал беспробудным сном. Его джигиты тоже спали. Всех было - десять человек. Изгутты ударом кинжала плашмя по ягодице разбудил Балагаза, тот мгновенно вскинул голову, все понял и вскрикнул, томясь:

- Уа, Создатель! Как же я так попался! За что мне такое наказание!

И это были последние его слова. Больше он ничего не говорил. Другие тоже молчали. Взяли всех десятерых, вывели наружу.

Рассадили попарно на коней. Вокруг каждой лошади с пленниками образовался конвой по три-четыре джигита.

Над шеей Балагаза постоянно висел кинжал самого Изгутты - он лично охранял главаря