Путь Абая. Книга I - Мухтар Омарханович Ауэзов

К этому часу двое верховых въехали в аул Жексена, поднявшись к нему снизу, от густых зарослей тугая. Быстро преодолев открытое место между деревьями и юртами, всадники подъехали к аулу с тыльной стороны. Один из них был небольшого роста, в нем угадывался подросток. У крайней юрты они быстро спешились, привязали лошадей. Это были Абай и Жиренше.

Когда сошли с коней, они увидели большую толпу, собравшуюся под скалой обрыва, и направились к ней. Люди стояли, подняв головы, и все как один, словно завороженные, смотрели куда-то вверх. Невольно они тоже подняли головы и увидели -с огромной высоты, словно громадная подбитая птица, падает человек, полы чапана развеваются на ветру, как крылья.

Жиренше быстро побежал к толпе, Абай остановился, закрыл руками лицо и рухнул на землю на колени. Кончено! Он не успел. Человек погиб...

Может быть, успей он - спас бы его от смерти. Стал бы умолять отца, обхватив его ноги. Но опоздал. Теперь зачем идти туда, к этой толпе? Решил вернуться назад, к лошади, и уехать, бежать. Но в это время со стороны толпы донеслись громкие возбужденные крики, свирепые голоса. Абай разобрал отдельные слова.

- Бери!..

- А ты сам?..

- Возьми, говорю!..

Абаю показалось, что люди схватились драться. Они держали в руках по камню.

Но это оказалась не драка. Как только, с тяжким ударом, тело Кодара рухнуло на землю, в наступившей страшной тишине закричал Кунанбай:

- Дух неверного все еще может быть в теле! Надо избавиться от него, чтобы не набросился на наши души! Эй, правоверные, во имя наших чистых душ - пусть сорок человек из сорока родов возьмут по камню и добьют это отродье!

Он сам первым взял камень в руку и, в упор глядя на Байсала и Божея, указал на лежавшие под их ногами камни:

- Берите! - угрожающим голосом прорычал он.

И те покорились, взяли камни.

- Так повелевает шариат. Побейте его камнями! - призвал Кунанбай и первым бросил камень в лежавший ничком на земле труп, попал в спину.

Когда камни взяли Божей и его люди, остальные вокруг тоже стали поднимать камни с земли, но далеко не все. Кто-то брал, кто-то стоял в нерешительности, опустив руки.

Недавние крики и гомон, что слышал Абай, были команды и призывы старшин, повелевавших людям брать камни. Когда Абай приблизился к толпе, он увидел, что уже все держали в руках булыжники, один за другим выбегали к трупу и бросали в него камень. Рядом с Абаем оказался Жиренше, который склонился к его уху и тихим голосом сообщил:

- Вон на того старикашку посмотри! Это же родственник Кодара. Причем из одного с ним рода Борсак... Жексеном зовут... Ведь старик уже, аксакал - и чего ему тут надо, старому дураку?

Абая вдруг осенила мгновенная догадка - да этот Жексен и есть главный убийца Кодара! С его слов все это началось. Непроизвольно подавшись вперед, мальчик оказался за спиной старика. Прямо перед ним был потный загривок Жексена. Шагнув к трупу Кодара, тот с отвратительной злобой в голосе кричал:

- Погибни, нечестивец, тварь гнусная! - И с высокого замаха с силой швырнул камень в мертвеца.

Только теперь Абай увидел тело Кодара. Череп был размозжен, кровавый ком был там, где голова. У Абая все поплыло в глазах. Кровью... кровью этой облилось его собственное сердце. Вдруг ярость охватила мальчика. Он подскочил к старику и, что есть силы, ударил кулаком по его ненавистному затылку.

- Это ты! Ты сам тварь гнусная! Мерзкая тварь!

Жексен подумал, что кто-то из бросавших камни попал ему по голове, оглянулся - и увидел кунанбаевского сынка, который с ненавистью смотрел на него и кричал:

- Зверь! Убийца! Мерзкий старый пес!

Мальчик не знал, что с ним происходит. Весь дрожа, он повернулся и быстро направился в сторону. И только тут Жексен злобным голосом на всю степь завопил ему вслед:

- Эй, сосунок паршивый! Ты что себе позволяешь? - И, срываясь на визг, закричал: - При чем тут я? Ты отцу своему, вон, скажи эти слова!

Сзади раздались возгласы: «Что там случилось?.. Кто это?» Абай уходил стремительными шагами. Когда подошел к коновязи, то услышал тихие завывания, всхлипы, стоны, невнятные причитания - это внутри юрты, хоронясь мужчин, оплакивали казненного Кодара женщины. Видимо, детей и женщин заранее согнали в эту юрту и самым строгим образом запретили им громко рыдать и плакать, поэтому звуки плача были столь приглушенными. И это, последнее, окончательно сразило Абая. Не в силах больше слышать сдавленных женских рыданий, не помня себя, он вскочил на коня.

Жексен, очевидно, успел нажаловаться отцу, и тот, увидев отъезжавшего Абая, окликнул его громовым голосом:

- Эй, негодник, ну-ка постой! Ты что позволяешь себе?

Но Кунанбай не успел приказать своим подручным, чтобы они задержали Абая, тот стегнул камчой коня и умчался вон из аула.

Его вскоре догнал Жиренше, окликнул, выровнялся с ним и, пригнувшись к гриве лошади, обернувшись лицом к Абаю, стал шутить, выкрикивая:

- Озорник Текебай! Ты теперь не Абай, а Текебай! Горный козлик Текебай! Шустро скачешь, Текебай!

Два стремительно скачущих всадника вскоре исчезли за поворотом дороги к долине.

Вся орда людей, принимавших участие в кровавом судилище, содеявших неслыханное и невиданное в этих краях злодеяние, только что с невероятной жестокостью убивших человека, - мрачная толпа вскоре рассеялась. Молча и поспешно сели старейшины на своих коней и разъехались в разные стороны. Сход кочевников разошелся при полной тишине, никто никому не сказал слов прощания.

Божей, Суюндик и Каратай уехали вместе, отделившись от других. Они тоже долго молчали. И нескоро первым заговорил Божей.

- При убийстве человека надо требовать с тех, кто убил, выплаты положенного куна. А тут не то чтобы потребовать выкуп - некому даже получить его, некому и выставить на суд свою обиду. Потому что мы сами участвовали в убийстве своего родственника. И слова тут не скажешь - ведь убивали мы сами, вот этими руками... От имени всех сорока родов Тобыкты бросили по камню.

Каратай, себе на уме, отлично понимал, что Кунанбаю удалось начисто порушить какие-то замыслы Божея. Ага-султан одолел его в борьбе, прижал к земле. Божей был в большой тревоге, он чего-то опасался, что-то сильно угнетало его. Кара-тай, почувствовав это, решил попробовать разговорить Божея. Начал Каратай с осторожных обвинений Кунанбая.

- Оказывается, самое тяжелое из шариата он решил оставить напоследок. Да