Мэри Мари - Элинор Портер

доме, ведь тетя Хэтти наняла новую кухарку, которая еще хуже, чем Ольга, и никого не пускает на кухню. Поэтому тетя сразу сказала, что дома этим заниматься нельзя. Я учусь в школе домоводства, и мама ходит вместе со мной. Я не возражала, когда она сказала, что тоже пойдет. Это правда очень весело, хотя и странно, что мы вместе с мамой ходим в школу, учимся печь хлеб и пироги, варить картошку!

Конечно, тетя Хэтти посмеивается над нами. Но мне и маме все равно. Я уверена, что это бы понравилось тете Джейн, если бы она узнала!

* * *

Май

С мамой что-то не так. Она ведет себя еще страннее и становится как тетя Джейн. Буквально сегодня утром она велела мне не смеяться так громко и не бегать по лестнице с Лестером. Мама сказала, что для леди так шуметь неприлично, а ведь совсем недавно ей нравилось, когда я смеялась, играла и радовалась жизни. И когда я сказала ей об этом, то мама ответила, что да, конечно, она и сейчас хочет, чтобы я радовалась жизни, но напоминает, что очень скоро мне придется вернуться к отцу в Андерсонвилль; для этого я должна научиться вести себя спокойнее, чтобы не мешать ему.

Как вам это?

И еще. Как вы думаете, что я сейчас изучаю?

Ни за что не догадаетесь. Звезды. Да, звезды! И это тоже из-за отца.

Однажды мама пришла ко мне в комнату с дедушкиной книгой под мышкой и сказала, что это замечательный труд по астрономии и она уверена, что мне будет интересно. Мама будет читать книгу вслух по часу в день, и, когда отец заговорит со мной в Андерсонвилле, я уже буду кое-что знать. Это должно порадовать его.

Она напомнила, что мы в долгу перед отцом, поскольку он был так добр, что позволил мне остаться здесь еще почти на три месяца, чтобы я могла продолжать учебу. Мама уверена, что мои новые знания доставят ему удовольствие.

Почти неделю мама читает мне книгу по астрономии, потом мы обсуждаем прочитанное. Мне это интересно, и маме тоже. Она сказала, что если бы в моем возрасте изучала астрономию, то ее брак сложился бы лучше, ведь тогда она бы знала что-то о том, чем интересовался ее муж. Мама сказала, что сейчас, конечно, это уже ничего не изменит, но она хочет, чтобы я разбиралась в таких вещах. Потом мама повторила, что, по ее мнению, мы в долгу перед отцом.

Забавно слышать, что она так много говорит об отце, хотя раньше вообще не упоминала о нем, кроме тех случаев, когда говорила, как боится, что я буду любить его больше, и заставляла меня снова и снова повторять, что этого не случится. Однажды я сказала ей, что мне кажется забавным, как она ведет себя сейчас.

Мама покраснела, закусила губу и издала странный смешок, а потом стала очень серьезной и сказала:

– Знаю, милая. Возможно, я говорю о нем больше, чем раньше. Понимаешь, я очень много думала и кое-что поняла. Твой отец был добр и щедр, уделяя тебе так много своего времени, поэтому мне стало стыдно, и я пытаюсь заставить тебя забыть мои слова, что ты должна любить меня больше. Это было неправильно, дорогая. Мама была не права. Я не должна была настраивать тебя против отца. Он хороший человек, а хороших людей в мире не так уж много… Нет-нет, я не должна так говорить… – осеклась она.

Но она уже сказала, и, конечно, я поняла, что она думает о скрипаче. Я же не ребенок.

После этого она говорила еще довольно долго. Мама снова сказала, что я должна любить отца и стараться угодить ему во всем. Она еще поплакала и много говорила о моем тяжелом положении, что из-за своего эгоизма могла еще больше усугубить его, что я должна простить ее и постараться забыть об этом. И она уверена, что теперь будет вести себя лучше.

А еще она сказала, что смысл жизни не в том, чтобы быть счастливым самому, а в том, чтобы дарить счастье другим.

Как это было чудесно! Я заплакала, и мама тоже, а потом мы поцеловались, и я пообещала так и поступать.

А когда она ушла, я почувствовала возвышенный и священный трепет, словно побывала на прекрасной церковной службе с тихой музыкой и цветными витражами, где все стоят на коленях. Мне казалось, что теперь я никогда больше не буду непослушной или легкомысленной, не буду возражать против того, чтобы быть Мэри. Да что там… Я была бы рада быть Мэри половину своего времени, и даже больше – и все ради отца.

Но увы!

Послушайте. Вы можете в это поверить? В тот же вечер мама снова сделала мне замечание, что я слишком громко смеялась и шумела, играя с Лестером, и мне стало очень обидно. Я просто кипела от злости и сказала, что ненавижу Мэри и что мама становится вылитой тетей Джейн. И это в тот же самый день…

Если бы только это умиротворенное чувство тишины, витражей и музыки длилось вечно!

* * *

Июнь

Ну вот и все, занятия закончены, чемодан упакован, и я готова отправиться в Андерсонвилль. Я уезжаю завтра утром, но не так, как в прошлом году. О нет. Все совсем-совсем по-другому. В этом году я уезжаю как Мэри.

Честное слово, мама перед отъездом превратила меня в нее. Что думаете об этом? Если я должна быть Мэри там и Мэри здесь, то когда же я смогу побыть Мари? Да, я говорила, что готова быть Мэри половину, а может и больше, времени. Но быть ею вне очереди – это совсем другое дело.

А я уже Мэри.

Сами подумайте!

Я научилась готовить. Это Мэри.

Я изучаю астрономию. Это Мэри.

Я научилась ходить тихо, говорить и смеяться не так звонко и всегда вести себя как леди. Это Мэри.

А теперь мама еще и велела одеваться как Мэри. И началось это две недели назад. Однажды утром она вошла ко мне в комнату со словами, что хочет посмотреть все мои платья, и по тому, как она хмурилась, прикусывала губу и постукивала ногой по полу, я поняла, что они ей не нравятся. Я люблю новые наряды, поэтому обрадовалась, когда мама сказала:

– Дорогая, я думаю, что в субботу мы поедем в город за покупками. Большинство из этих вещей тебе совсем не подходят.

Я