Мэри Мари - Элинор Портер

– Ты написала об этом своей матери? – На этот раз он вскочил на ноги.

– Да, она очень обрадовалась.

– Неужели? – Он рухнул в кресло, словно у него подкосились ноги.

– Да, она рада тому, что ты нашел достойную женщину.

– Неужели… – повторил он странным тихим голосом.

– Да, – ответила я решительно и твердо.

Мне вдруг начало казаться, что он не ценит маму так же сильно, как она его, и я решила постараться изменить это. Я вспомнила, как хорошо она о нем отзывалась…

– Отец, – начала я, еще более решительно и твердо, – по-моему, ты не ценишь маму по достоинству…

– Что?! – Он резко развернулся и вскрикнул, и на этот раз я почти подпрыгнула, но продолжила так же твердо и решительно.

– Так вот, мне кажется, что ты не ценишь мою маму по достоинству. Ты словно не веришь, что она могла обрадоваться тому, что ты нашел достойную женщину. Но она действительно рада. Я знаю, потому что однажды, в прошлом году, она уже говорила, что надеется, что ты найдешь такую.

– Что ж. – Он как-то неуклюже откинулся на спинку кресла. По его лицу было непонятно, убедила я его или нет, поэтому я продолжила.

– И это еще не все. Я точно знаю, что мама всегда заботилась о твоих интересах. Она… она пыталась сделать из меня Мэри до того, как я приехала сюда, чтобы угодить тебе.

– Что-что она сделала? – Он снова дернулся и практически кричал.

Я решительно продолжала и рассказала ему все: про уроки кулинарии, про книгу по астрономии, которую мы читаем по часу каждый день, про розовое шелковое платье, которое мне не купили, и даже про коробку конфет и самодисциплину. Как мама сказала, что, если бы ее научили самодисциплине, когда она была девочкой, ее жизнь сложилась бы совсем по-другому. О том, как она запрещала мне громко смеяться или шуметь, потому что скоро мне предстояло стать Мэри и мама хотела, чтобы я постепенно привыкала к этому, тогда я бы не беспокоила отца, когда приеду.

Я говорила очень быстро и торопливо, потому что боялась, что он прервет меня, а мне хотелось сказать как можно больше, но отец молчал. Я не могла понять, как он относится к моим словам, потому что после первой же фразы он закрыл глаза руками и так и сидел все время, пока я говорила. Он не шевелился, пока я не дошла до того, как мама купила мне грубые туфли и простой темный костюм, чтобы я была одета как Мэри, когда тетя Джейн увидит меня на перроне.

Когда я это сказала, он опустил одну руку, повернулся и уставился на меня. Взгляд у него был странный и немного смешной.

– А я еще думал, почему ты выглядишь иначе! Не такая белая, воздушная и… не могу объяснить… другая. Мне казалось, что ты должна выглядеть так же, как в прошлом году, потому что больше никто не попросил бы тебя надеть вещи Мэри.

Он криво улыбнулся и принялся мерить шагами террасу, бормоча:

– Значит, ко мне приехала Мэри…

Через минуту он расхохотался и сел.

Пришла миссис Смолл повидать кузину Грейс, и отец отправил ее в библиотеку. Через минуту мы снова остались одни.

На террасе было совсем темно, но благодаря свету, льющемуся из окна, я могла разглядеть лицо отца, а оно было… Я никогда не видела его таким раньше. Словно с него слетела маска, которую он носил много лет, и лицо, раньше казавшееся туманным и неопределенным, стало ясным. Нет, совсем не то, я не могу подобрать слов, но продолжу и передам, что он сказал.

Когда мы увидели, что миссис Смолл ушла в дом, к кузине Грейс в библиотеку, он повернулся ко мне и сказал:

– Значит, ты приехала как Мэри.

Я ответила, что да.

– А я готовился к встрече с Мари.

Но я не совсем его поняла, хотя заметила в его глазах прежнюю понимающую искорку.

– Ты думал, что я приеду как Мари?

– Да.

– А я приехала как Мэри.

– Теперь я это понимаю. – У него как-то странно перехватило дыхание, он встал и снова принялся мерить шагами террасу. (Почему взрослые всегда ходят туда-сюда, когда думают о чем-нибудь? Отец так делает, и мама тоже.) Но на этот раз прошло не больше минуты, как отец вернулся ко мне и сел.

– Ну, Мэри, – начал он, и его голос немного дрожал, – ты рассказала мне свою историю, полагаю, что я могу рассказать тебе свою… Понимаешь, я не просто готовился к встрече с Мари, а планировал оставить ее навсегда и больше никогда не позволять ей быть Мэри.

Отец начал свою историю. Он рассказал мне, что никогда не забудет тот день в гостиной, когда я плакала (и оставила мокрое пятно на подлокотнике дивана – я тоже никогда этого не забуду!). Отец понял, как тяжело мне было жить здесь: он был поглощен работой, а тетя Джейн держала меня в ежовых рукавицах. Я очень ярко описала ситуацию, когда сказала, что в Бостоне я Мари, а тут Мэри, поэтому он понял, как на самом деле обстоят дела.

Отец всю зиму думал, что же делать, пока через некоторое время ему не пришло в голову, что нужно позволить мне и здесь быть Мари, то есть постараться создать все условия, чтобы я могла оставаться собой.

Отец все размышлял, как ему уговорить на это тетю Джейн, поэтому, когда заболевшая подруга попросила навестить ее, он велел ей ехать во что бы то ни стало. Потом отец уговорил кузину Грейс перебраться сюда. Он ее знал и был уверен, что она поможет ему сохранить индивидуальность Мари. Они обсудили, что позволят мне смеяться, петь и играть на пианино, сколько я захочу, носить одежду, которую я привезла с собой, и быть такой же, как в Бостоне.

– И подумать только, что после всех моих приготовлений к встрече с Мари ко мне приехала Мэри.

– Правда смешно? Все время, пока ты готовился встретить Мари, мама готовила меня к тому, чтобы я стала Мэри.

Это правда казалось мне забавным.

Но отец не смеялся, а снова прикрыл глаза рукой, словно был поглощен своими мыслями. Казалось, что ему сложно принять то, что он пытался сделать из меня Мари, пока мама в то же самое время пыталась сделать из меня Мэри. Вообще-то, если здраво размышлять, то мне тоже кажется это странным. Это совсем не смешно.

– Значит, твоя мать тоже решила так поступить… – пробормотал отец, и