Это - Фай Гогс
Перво-наперво они выяснили, что с появлением Лис двойники не сразу покидали сознание наследника, а как бы вынашивались там некоторое время. Это занимало от полугода до пяти лет. Но вот, что необычно: оказалось, что наследник всякий раз исчезал ровно через сорок восемь часов после того, как двойник обретал физическое воплощение в этом…
– То есть… – начал было я, но священник быстро оборвал меня:
– Да. У тебя осталось не больше сорока трех часов. И я бы тебе посоветовал…
Если чему и научил меня мой наставник, так это не тратить дефицитные секунды на недоверие, когда не на что иное, кроме веры, времени больше не оставалось!
– Советы оставьте для плечистых дочек агронома. Скажите прямо: что конкретно я должен сделать? – очень спокойно, даже чуть спокойнее, чем это было необходимо, спросил я.
Глава 40
В которой я стану дедом всех отцов
Сводчатый зал заходил ходуном от хохота. На этот раз хохотал не только поверенный, но и сам священник. Улыбнулась даже Лидия, до этого слушавшая нас внимательно и серьезно.
– Что смешного? – спросил я.
– Значит, теперь ты нам веришь? – голос поверенного, с трудом пробивавший себе дорогу сквозь его же конский гогот, походил на предсмертный хрип. – Когда совсем припекло? – И он снова загоготал.
– И что же тут смешного? – повторил я.
– Но ведь это действительно смешно! – с трудом восстановив контроль над своим дыханием, проговорил священник. – Особенно если вспомнить твои слова насчет «нашей неспособности преодолеть этот страх, ведущей к безвременному забвению, которое мы зовем смертью» – помнишь?
«А это они, интересно, как провернули?» – подумал я.
– И вправду интересно! Ведь для того, чтобы знать, о чем ты думаешь, нам позарез надо смотреть на твое грустное лицо! – с невинным видом ответил на мою мысль священник, и поверенный, неосторожно решивший отпить вина, поперхнулся и закашлялся с такой силой, что я начал опасаться за его жизнь.
Наверное, мое лицо и впрямь было грустным, потому что священник осекся:
– Ладно, прости. Отвечая на вопрос о том, что конкретно тебе необходимо делать, мне придется тебя огорчить – ничего уже не поделаешь! Тебе остается только меня выслушать – не торопя и до самого конца – и тогда, возможно, твое понимание оставит тебе незначительный шанс на то, чтобы выжить. Просто кивни, если все ясно.
Я сглотнул внезапно образовавшийся в моем горле ком и дал ему знак продолжать.
– Возвращаясь к Стоунам: их самым большим достижением я лично считаю то, что они все-таки смогли оставить в стороне трагическую подоплеку происходящего с их семьей. Благодаря поразительной ясности, которую они обрели, общаясь с Лисами, до них быстро дошло, что великое проклятие в силу парадоксальной близости полярностей является в то же время великой возможностью. Эдуардо первым сформулировал эту возможность в виде конкретной задачи для своего сына – воссоединение оригинала и его двойника. Он же открыл, что Лисы могут не только разделять наследников и двойников, но и помочь им соединиться.
– И что в этом великого? Я понимаю, что оно само по себе не так уж и просто, однако…
– Ты, конечно, имеешь в виду свой блестящий опыт с твоими «персонажами»? – осведомился он и бросил иронический взгляд на поверенного.
– Да. Признаю, что мой опыт с некоторыми оговорками был не самым успешным, но это ведь не моя вина. Если бы кое-кто заранее предупредил меня о том, насколько эта игра была важна…
– Уверяю тебя, стало бы только хуже, – заступился священник за товарища. – Все двойники, как ты правильно догадался, изначально были всего лишь персонажами, которые живут в воображении любого ребенка, взрослого или старика в виде куда более удачливых копий их самих. Единственная разница заключалась в том, что, оказываясь в так называемом «реальном мире», эти двойники получали то, чего заслуживали на самом деле.
Скажем, Рауль, первый исчезнувший из-за проклятия наследник, которого с самого детства непонятно с какой стати заставили молить у бога прощения за грехи его отца, мечтал стать отважным – и разумеется, справедливым и честным разбойником. Надо ли уточнять, что к настоящей жизни все это не имело ровным счетом никакого отношения? Уж тебе ли не ведомо, что в бандита можно превратиться только ценою множества ужасающих нравственных компромиссов? В итоге его двойник Эдуардо оказался мелким, алчным и жестоким подонком, и только общение с Багровой Лисой ближе к концу его жизни позволило ему достичь подлинных высот духа.
Еще раз повторяю: когда ребенка готовили, заранее ставя его в известность о том, что его ждет, это все равно заканчивалось плохо! Точнее, такой метод был применен только однажды. Это привело к тому, что мальчик испугался до полусмерти и запрятал двойника очень глубоко в бессознательном. На свет потом появился такой монстр – тут священник выразительно не взглянул на поверенного – что нам до сих пор не очень хочется об этом вспоминать.
– И все-таки? Что такого выдающегося в объединении двух парней, которые совсем недавно и так были одним? Ради чего это все?
– Что ж, это очень уместный вопрос. Даже превосходный. Ответить на него было бы проще, если бы мы точно знали, кто такие Лисы. Увы, постичь это совершенно невозможно из-за того, насколько глубоко абстрактно практически все, что связано с их миром. Однако Стоуны пришли к выводу, что кое-какие вещи все же следовало понимать сугубо буквально – и это еще одно важнейшее их открытие! Прежде всего: а почему вообще эти девушки называли себя Лисами? Что делают лисы – я имею в виду лис – животных?
– Таскают кур? Роют норы?
– Именно! Лисы роют норы! Как раз это они и проделывали с сознанием наследников. Познакомившись с ними, Лисы овладевали их вниманием, по сути, превращая ум этих юношей в свое логово – я, конечно,
