Бессмертная степь - Иса Капаев

князь Черниговской земли Михаил. Отвергнув мирные предложения Бату-хана, он подвергнул разорению княжество, затем бежал в Венгрию, оттуда — в Польшу, потом вернулся в Киев, а когда в связи со смертью Октая стали возвращаться чингизидские войска, опять бежал в страны Западной Европы. В 1245 году он появился в Лионе, где «просил у папы помощи против татар». Но князь на чужбине не встретил дружелюбия и решил вернуться в Чернигов. Чтобы получить ярлык на правление своей землёй, он хотел скрыть, что он вступил в сношения с папой. Однако Бату-хан имел организованную сеть информаторов и знал о действиях черниговского князя. В ставке Бату-хана он был подвергнут испытаниям. Михаил должен был пройти меж двух больших костров целым и невредимым. За его шествием должны были наблюдать камы, им и предстояло решить: правду говорит князь или лжёт. Михаил Черниговский отказался от этой процедуры, за что и был казнён.

Русские князья, вступая в переговоры с папой и его представителями, старались подчеркнуть своё бедственное положение, невольно дезинформируя этим европейцев. В Западной Европе утвердилось ложное мнение о полном разгроме Руси, поэтому немецкие рыцари и скандинавские феодалы, решив, что не встретят сопротивления, стали готовиться к походу на Восток.

Ярослав Всеволодович знал, что разрозненную Русь может объединить только лишь православная вера, поэтому он, вместе со многими, отправился в стан Бату-хана для признания своей подчинённости. Бату-хан оказал Ярославу тёплый приём, объявил его Великим князем Руси, освободил от дани и даже отдал ему Киев. Ярослав Всеволодович отправил своего сына Константина в Каракорум на празднование блистательных побед в Китае и Европе. Ярослав Всеволодович прекрасно понимал, что изъявление покорности чингизидам является единственным верным решением для сохранения самобытности Русского государства. Его сын Александр Невский продолжал дело отца и всегда держался прочингизидской ориентации. Время показало, что они были правы. Потомки отметят их великую заслугу в деле спасения русской государственности.

Наверное, прав и Л.Н. Гумилёв, который постоянно говорит о том, что чингизидам не хотелось видеть отвращения Руси в сторону католической Европы. Бату-хан имел конкретную цель: пополнение своей армии русскими войсками, чего он и добился за сравнительно небольшой срок.

В 1245 году отец католической церкви на соборе в Лионе объявил «татар и православных» врагами. В Ватикане с давних пор лелеяли надежду о переориентации русских в католическую веру. Немецкие рыцари, литовцы, датчане и шведы организовали поход на земли Западной и Северной Руси. Молодой князь Александр Невский, дав несколько сражений, остановил экспансию немецких рыцарей на Великий Новгород. Особенно яркой в русской истории стала его знаменитая победа на Чудском озере.

На Руси в это время предостаточно было людских ресурсов, были и способные военачальники, такие, как Александр Невский. Но разрозненность русских княжеств, связанная с этническим разложением, нехваткой духовного, патриотического единения, указывала на преждевременность противостояния мощной военной машине чингизидов.

Это ощущал Ярослав Всеволодович, это ещё больше понимал Александр Невский. Отец и сын рьяно отстаивали православную религию — единственное обстоятельство, способное объединить отечество в данный момент истории.

Однако в русских летописях по-разному оценивается деятельность Ярослава Всеволодовича и Александра Невского. Часто встречаются упрёки за дружбу русских князей с татарскими правителями. По-разному трактуется и смерть великого князя. Сами сопровождавшие в Каракорум бояре сообщали, что их господин был отравлен матерью хана Куюка, которая на приёме в знак особого уважения предложила князю угощение из своих рук. Они сообщали, что пища эта была с ядом, который действовал в течении семи дней, и что действие яда обнаружились пятнами, выступившими на теле умершего. Н.М. Карамзин сомневается в правдивости этих сообщений. В своём знаменитом сочинении он пишет: «Но монголы, сильные мечом, не имели нужды действовать ядом, орудием злодеев. Мог ли князь Владимирской области казаться страшным монарху, повелевавшему народами от Амура до устья дунайского?» [41, 436].

Замечание русского историка вполне справедливо. Если убийство было задумано Куюком, то ему достаточно было одного жеста, чтобы принародно казнить князя. Да и никто другой из главных лиц монаршего дома не стал бы прибегать к яду для казни вассала, тем более подозреваемого в государственной измене. Это тонкое и коварное дворцовое убийство никак невозможно приписать главным лицам Каракорумского руководства. Само подозрение, мотив не дают поводов для сокрытия.

Однако если убийство было совершено, то очевидно, что убийца находился при дворе кагана. Ярослава Всеволодовича могли убить только из политических соображений. На мысль о том, что убийца был представителем главы католической церкви, наталкивает ещё одно косвенное свидетельство. Оно тоже приведено Н.М. Карамзиным для характеристики этого тревожного и переломного момента истории древней Руси.

«В сие время герой Невский, коего имя сделалось известно в Европе, — пишет историк, — обратил на себя внимание Рима и получил от папы, Иннокентия IV, письмо, вручённое ему, как сказано в наших летописях (курсив мой — И. К.), двумя хитрыми кардиналами Гальдом и Гемонтом. Иннокентий уверял Александра, что отец Ярослав, отец его, находясь в Татарии у великого хана, с ведома или по совету какого-то боярина дал слово монаху Карпину (Плано Карпини — И. К.) принять Веру Латинскую и, без сомнения, исполнил бы своё обещание, если бы не скончался внезапно, уже присоединенный к истинному учению Христову; что сын обязан следовать благому примеру отца, если хочет душевного спасения и мирского счастия; что в противном случае он доказал бы свою безрассудность, не слушаясь Бога и римского Его наместника; что князь и народ российский найдут тишину и славу под сенью западной церкви; что Александр должен, как верный страж христиан, немедленно уведомить рыцарей Ливонского ордена, если монголы снова пойдут на Европу. Папа в за­ключении хвалит Невского за то, что он не признал над собою власти хана: ибо Иннокентий ещё не слыхал тогда о путешествии сего князя в Орду. Александр, призвав мудрых людей, советовался с ними и написал папе: «Мы знаем истинное учение церкви, а вашего не приемлем и знать не хотим». Он, без сомнения, не поверил клевете на память отца его: сам Карпин в описании своего путешествия не говорит ни слова о мнимом обращении Ярослава» [41, 439].

Письмо папы написано 10 февраля 1248 года, через три месяца после возвращения Плано Карпини в Европу, возможно, что сразу после прочтения папой отчёта. Победитель ливонцев и шведов Александр Невский очень интересовал отца католической церкви. Ради склонения такой харизматической фигуры на свою сторону папа и его агенты (возможно, действуя по обстановке) пошли на такой хитрый и коварный шаг. А ведь, если Александр был бы человеком шаткой психики, послабее в вере