Несбывшаяся жизнь. Книга первая - Мария Метлицкая
Лиза оторвалась от окна, положила голову на подушку. Поскорее бы заснуть.
На душе было муторно. Как пройдет встреча, как поведет себя Дымчик?..
Наутро стало прохладней, и все повеселели. Народ мотался по вагону, рассказывал анекдоты, делился жизненными историями и перекусывал. Пахло котлетами, луком, рыбными консервами и спиртным.
Дымчик поморщился и закрыл купейную дверь.
– Ну и народец…
– Обычный. А уж на этом направлении! Дим, а что у тебя в сумке, от чего я офигею? – вспомнила Лиза.
– Офигеешь! Я у дяди шубейку прихватил – жены его, покойницы. Полечке она не годится, не тот размер, а мамаше твоей, может, подойдет. А нет – так продаст, все деньги: шубейка-то норковая.
– С ума сошел? А если он заметит?
– Он понятия не имеет, что там у нее в гардеробе было – купил-забыл, что я, не знаю, что ли! И куда все это девать, в комиссионку? Ага, щас, так он и пошел, смеешься? Сгниет все, моль сожрет. А так хоть толк будет. И всё не с пустыми руками, в гости-то.
– В какие гости, Дим? Я вообще не знаю, что нас там ждет, а ты со своей шубой!
Дымчик растерялся.
– Я как лучше хотел, – надулся он. – Да ну тебя, Лизка, весь кайф мне обломала.
– Так ты для себя? Для кайфа?
– Ну… и для себя тоже: посмотреть на твою мамашу – какое лицо у нее будет.
– Ладно, Дим, там разберемся, – Лиза примирительно улыбнулась. – Давай поедим.
А она и не подумала о подарке для матери… Какие подарки, еще чего! А Дымчик вот сообразил… Но зря: глупость все это. Пусть и норковая, но ведь старая и чужая шуба…
Доели Полечкину курицу и пирожки, выпили чаю и улеглись с книжками.
Дымчик был явно не в настроении, и Лиза чувствовала себя виноватой: и за поездку, и за шубу. Но к вечеру он повеселел, разговорился и, отбросив книгу, стал рассказывать ей о своей первой любви.
История приключилась в девятом классе.
Любовь звали Любовью. Смешно. Познакомились они в интернате, девочка была дочерью чилийского коммуниста.
– До поры все было невинно, – рассказывал Дымчик. – Но в какой-то момент Любовь забеременела, и начался вселенский шухер. В интернат заявились чилийский коммунист, горластая русская мама и представитель чилийского посольства. Все трое грозили международным скандалом.
Виновник событий от ужаса терял сознание.
Бедная девочка тряслась и рыдала.
А закончилось все банально: подключился всемогущий Васильич. Провел переговоры с чилийскими коммунистами, напомнил им, кто вырвал их из рук режима и предоставил политическое убежище. Припомнил и приличную квартирку в дипломатическом доме, и прикрепленный автомобиль, и чеки из магазина «Березка». Они и притихли. А дальше он устроил бедняжке аборт в ведомственной клинике, дал по физиономии скисшему племяннику и пригрозил его выпороть.
– И все? – удивилась Лиза. – Больше ты с ней не виделся?
Дымчик удивился:
– А зачем? Кажется, они уехали из Союза, вроде бы в Польшу, но точно не знаю. Но переживал я еще долго. Но и положительное в этой истории было: дядя забрал меня из этого «концлагеря». Родаки были в командировке. Жил один, ходил в обычную школу, валял балду и играл на гитаре! В общем, дядька мой для меня спасатель и спаситель. Хороший мужик, крепкий. – Дымчик вздохнул. – Я не в него.
– И что? – уточнила Лиза. – Потом появилась Полечка?
Дымчик кивнул:
– Ну да, наша Полечка. Вернее, твоя. Васильич решил жениться. Я рад за него, она хорошая женщина, но… Я не понимаю – зачем идти в загс? Встречались бы на досуге, в конце концов, съехались бы! Но в загс в их возрасте! Ей-богу, смешно!
– А мне не смешно, – возразила Лиза, – я их понимаю. Хотелось по-человечески, понимаешь? Законные муж и жена, все как положено.
– Господи, и ты туда же. Как – положено, кем? Кто придумал эти дурацкие правила? Что, после загса сильнее любят? Или начинают нежнее относиться? Чушь! Я вот за своими предками наблюдаю. Тоска! Осточертели друг другу дальше некуда, видеть друг друга не могут. Но не разводятся, что ты! Статус, мать его, командировки! Как это – развод? Для них это, – он грустно усмехнулся, – катастрофа! Вселенского масштаба! Ну и все прочие сложности – квартиру делить, дачу дербанить… Сервизы там, меха, мать их! Мебель, ковры – столько лет пахали, и все пополам?
Он болезненно поморщился и махнул рукой.
«И там, в сытом и благополучном мире, тоже все как-то не очень», – подумала Лиза.
– Послушай, – вдруг спросила она, – а если Любе твоей аборт не сделали, если она родила? Ее родители не согласились, Васильич наврал, чтобы тебя успокоить, ты об этом не думал?
Дымчик уставился на нее.
– Ну ты даешь, Лизка! Ну и фантазии у тебя! Конечно, не думал! А зачем? Ну о’кей, даже если это так – что я мог сделать? Мне было пятнадцать, сопляк. Я мог на себя взять ответственность? Мог жениться и воспитывать ребенка? Ей-богу, смешно!
И тут же добавил:
– Я вообще постарался забыть поскорее эту историю. У кого не бывает?
– Почему ты поехал со мной? – неожиданно спросила Лиза.
Дымчик пожал плечами.
– Ну… интересно, наверное. Вряд ли когда-нибудь мне бы пришлось попасть в такую глушь. Романтика! – усмехнулся он. – Ну и каникулы.
Но поймав ее взгляд, тут же добавил:
– Ну и тебя поддержать! Как представил, что ты одна в такой глуши и в таких обстоятельствах…
– Выкрутился, – усмехнулась Лиза. – Ты, Димка, всегда выкрутишься. Из любой ситуации.
«С помощью дяди, – добавила она про себя. – Сам-то ты ничего не можешь. И что я в тебе нашла? Во что влюбилась? Что же будет дальше?..»
Поезд прибывал ранним утром.
Проснулись с трудом. За окном было темно и серо. Мела метель, похоже, дул сильный ветер: от окна заметно тянуло холодом. Кое-как умылись, надели все теплое, что было с собой. Настроение, и так бывшее не очень, испортилось окончательно.
«А вдруг она давно оттуда уехала?» – снова думала Лиза.
Или такой вариант: она не захочет видеть непрошеных гостей. У нее давно другая жизнь – новая семья, муж, возможно, дети, – и незнакомая московская дочка ей не нужна, она давно ее забыла.
А если она дряхлая и больная? А если Лизе придется ее забрать?
Мыслей было много, и страху было не меньше.
Да и Дымчик сник, уставился в стену. Точно жалеет, что подписался на эту авантюру. А может, его отправить обратно, купить на вокзале билет и тю-тю?
