Торговцы мечтами - Гарольд Роббинс

Джонни не ответил. Он только сильно побледнел и схватился за стол. Его взгляд буравил Кесслера.

Петер отвернулся к окну, и его плечи внезапно поникли.

— Почему ты это сделал, Джонни? — дрожащим голосом повторил он. — Но больше всего меня обидело не это. — Петер подошел к Джонни и заглянул в лицо. Неожиданно в глазах президента компании заблестели слезы. — Все это время я искал деньги, а они были у тебя, но не для меня, а для этой картины! Если бы у меня были деньги, Джонни, и ты попросил их, я бы тебе их дал.

9

Всем, за исключением их самих, холодность в отношениях между Петером Кесслером и Джонни Эджем стала очевидной. Они же гордились тем, что скрывали разлад от посторонних глаз. Джейн Андерсен тоже знала о ссоре и очень тревожилась. Она боялась не за себя, ей не нравилось, что два ее старых босса ведут себя по отношению друг к другу как чужие люди.

На ее столе зазвонил телефон.

— Джейн, — сказал Петер. — Скажи Джонни, что я хочу его видеть.

Она положила трубку и почувствовала тревогу. Обычно Петер сам звонил Джонни или заходил к нему. Их кабинеты располагались по соседству. Она нажала кнопку внутренней связи.

— Да, Джейн? — Эдж мгновенно снял трубку.

— Петер хочет тебя видеть, Джонни.

— Хорошо, я зайду к нему, — раздался усталый вздох после секундной паузы.

— Джонни. — Она не дала ему положить трубку.

— Да, Джейн?

— Что между вами происходит? Поссорились?

Джонни натянуто рассмеялся и холодно ответил. Ответ предупредил Джейн Андерсен не совать нос не в свои дела.

— Что за глупости! — Он положил трубку.

Джейн медленно положила трубку. Что бы ни говорил Джонни, ей это явно не нравилось.

Эдж устало вернулся к себе. И когда только Петер перестанет твердить одно и то же? Джонни уже давно надоело выслушивать, что «Магнум» очутился в тяжелом положении из-за него. Он не мог ничего ответить, потому что обещал Дорис молчать.

Зазвонил телефон. Джонни подошел к столу и снял трубку.

— Да, Джейн?

— Тебя хочет видеть мистер Ронсен, — сообщила секретарша.

Этого тут еще не хватало, подумал Эдж.

— Пусть войдет, — сказал он и положил трубку.

В кабинет вошел Ларри Ронсен с тонкой улыбкой на губах.

— Я хотел поговорить с вами, мистер Эдж, до отъезда на побережье, — сказал он, протягивая руку.

Они обменялись рукопожатием, и Джонни удивила сила, скрывающаяся в полных пальцах толстяка.

— Я рад, что вы зашли, мистер Ронсен, — ответил он и показал на стул. — Присаживайтесь.

Ронсен сел на стул и посмотрел на Эджа.

— Наверное, вы удивлены моему приходу, мистер Эдж?

— Немного.

Ронсен наклонился вперед. За толстыми стеклами очков в черепашьей оправе плясали веселые огоньки.

— Интересно, вы ничего не хотите мне рассказать?

— О чем это? — осторожно спросил Джонни.

— О студии, — слегка улыбнулся Ларри Ронсен. — Вы же знаете, я завтра уезжаю.

Джонни Эдж улыбнулся в ответ. Ну что же, в эту игру можно поиграть и вдвоем.

— Боюсь, мне нечего вам рассказать, мистер Ронсен, — подчеркнуто вежливо сообщил Эдж. На его лице появилось бесстрастное выражение. — Я бы только хотел вас заверить, что студия находится в надежных руках. Что касается ее деятельности, то за нее отвечает Марк Кесслер, а не я, и мне кажется, он знает, что делает.

Ронсен продолжал улыбаться, но несколько секунд он просидел тихо. Затем словно очнулся ото сна.

— Может, тогда ошибки прячутся не на студии, а где-то в другом месте.

— Что вы хотите этим сказать, мистер Ронсен? — прямо спросил Джонни.

— Ларри, — улыбаясь, предложил Ронсен.

— Ларри, — согласился Эдж. — Но вы не ответили на мой вопрос.

Ронсен смотрел на Джонни Эджа, который знал о «Магнум Пикчерс» больше всех на свете, за исключением, может, одного Кесслера. Если его переманить на свою сторону, он мог бы оказаться очень полезным.

— Может, вина лежит на мистере Кесслере, — ответил Ларри, не сводя глаз с Эджа.

Но лицо Джонни оставалось бесстрастным.

— Почему вы так думаете, Ларри?

Ронсен устроился поудобнее.

— Он стареет. Если не ошибаюсь, Кесслеру уже за шестьдесят, и он превращается в настоящего старика. Так ведь?

— Но это же смешно, Ларри, — рассмеялся Джонни. — Вы не знаете его так, как я. Хорошо, согласен, он далеко не юнец, но Петер до сих пор обладает огромной работоспособностью и сообразительнее многих молодых.

— Сообразительнее вас, например? — ловко вставил Ларри Ронсен.

— Он президент, — медленно улыбнулся Эдж, — и компания принадлежит ему.

Ронсен хотел исправить последнее замечание Джонни, но сдержался.

— Вам не кажется, что вы могли бы стать по крайней мере не худшим президентом, Джонни?

— Сомневаюсь, — холодно ответил Эдж.

— Бросьте, Джонни, — рассмеялся Ларри. — К чему излишняя скромность?

«Что ему нужно, черт возьми?» — думал Эдж Конечно, этот банкир пришел не затем, чтобы хвалить его.

— Мой ответ вызван не скромностью, Ларри. Я работаю с Петером Кесслером почти тридцать лет и не знаю в кинобизнесе лучшего президента.

— Браво! — негромко воскликнул Ронсен, тихо аплодируя. — Такая преданность только заслуживает похвалы.

— Заслуживает похвалы человек, который вызвал ее, — быстро ответил Джонни. — Преданность — самое дорогое в жизни, ее не купишь ни за какие деньги!

Ронсен не согласился и с этой мыслью, но опять решил не спорить. Он молча изучал Джонни Эджа. Джонни твердо встретил взгляд Ронсена. Если Ларри хотел играть в загадки, пусть играет. Эдж продолжал молчать.

Ларри Ронсен опять наклонился вперед, и в его голосе зазвучали жадные нотки.

— То, что я сейчас скажу, должно остаться между нами, Джонни.

— Как хотите, — равнодушно отозвался Эдж.

— Группа людей хотела бы купить акции мистера Кесслера, — после небольшой паузы сообщил Ронсен.

Джонни удивленно поднял брови. Вот значит, в чем дело. Как он сразу не догадался?

— Кто они?

— Я не имею права открывать их имена, Джонни, — ответил Ларри, глядя прямо в глаза Эджа. — Они довели до моего сведения, что ваша кандидатура на пост президента «Магнума» явилась бы тогда самой реальной.

Джонни улыбнулся. Неужели Ронсен думает, что его так легко купить?

— Я очень польщен их щедростью, но решение продавать акции или нет остается за мистером Кесслером, не так ли?

— Вы могли бы помочь убедить мистера Кесслера.

Джонни Эдж откинулся на спинку стула. Хорошо, что эти ребята не знали, какие сейчас были отношения между ним и Петером.

— Я бы даже не стал пытаться влиять на мистера Кесслера в таком вопросе. У него свои мысли по данному делу.

— Но это ведь смешно — мы живем не в