Медведище и его выбор - Ольга Станиславовна Назарова
Лидия Андреевна покосилась на себя в зеркало:
– Что ж, милочка, если вам очень скучно, этому можно помочь! – она покопалась в записной книжке – электронные устройства, дело хорошее, но бумага надёжнее, нашла номер телефона и тонко улыбнулась. – Кто может лучше всего сыграть роль? Правильно – актёр! А кто может сделать это наиболее правдоподобно? Конечно же, актёр, который играет романтические роли! А кто может точно знать, кого пригласить на такую роль? Точно – другой подобный актёр – звезда…
С этой звездой Лидия Андреевна познакомилась в Италии, где он необъяснимым образом оказался на побережье после недавно прошедшего урагана, без документов, без чемоданов, в весьма потрёпанном виде и с травмой руки.
– Да, я авантюристка, – посмеивалась Лидия над собой, – Хорошо, что у меня преотличная репутация и я могу себе позволить пригласить в поместье оборванца, в котором точно угадала знаменитого Филиппа Соколовского. А вот то, почему именно он в таком неприглядном виде, словно его ураганом трепало по всей Адриатике, меня, в конец-то концов, вовсе не касается!
Вывихнутую руку Филиппа вправил приглашенный врач, он же обработал многочисленные ссадины, уколол что-то стимулирующее и противовоспалительное.
За пару дней Филипп полностью пришел в себя, делая вид, что это совершенно естественно – оказаться в Италии в одних лохмотьях от делового костюма, без малейших признаков прочего имущества и документов.
Правда, когда ещё через день он зашел попрощаться с любезнейшей и такой нелюбопытной хозяйкой, Филипп признался, что попал в затруднительное положение, но теперь, благодаря её помощи, может из него выбраться.
– Подвести вас в консульство? – предложила Лидия.
– Нет-нет, я сам. Теперь я уже легко справлюсь со всеми проблемами, – загадочно объявил Соколовский, тряхнув крупными светлыми кудрями и машинально полюбовавшись на своё отражение в оконном стекле. – Прошу вас, запишите мой личный номер. Если вам будет нужна любая моя помощь, только позвоните. Хорошо?
Через несколько дней после его отъезда, Лидия встретилась с консулом, и как бы невзначай уточнила, видел ли он в их местности знаменитого актёра.
– Неужели же он приезжал? Жаль, что я не видел – моя супруга его великая поклонница! – заахал дипломатический работник.
Это добавило таинственности, но Лидия Андреевна была не из болтливых, так что об этом случае знал только муж, который не очень-то и внимание на это обратил.
– Ну ты у меня добрая душа! – посмеялся Миронов.
После возвращения в Россию, Лидия Андреевна с Соколовским встречалась прошедшим летом – случайно, на концерте в Крыму.
Он подошел сам, галантно поклонился, поцеловал руку, напомнил о том, что весьма ей обязан…
– Ну что же… я думаю, что он сможет мне посоветовать коллегу, который поможет отвлечь эту заразу от Николая! – решила Лидия Андреевна.
Глава 7. Идём простым путём.
Николай точно знал, что Соня не остановится.
– Если уж она заморочилась собаку выкрасть, чтобы только меня в гости заполучить, то так просто не отступится. Вот же, дрянь ядовитая! На что может попытаться поймать?
Николай покосился на Виня, который вытянулся вдоль его бока, перевернулся на спину и безмятежно спал.
– Виня отпускать на прогулках с поводка я больше не буду – потерпит, а то пока стрёмно. Если она собирала информацию, то про меня много чего может знать… Производство? Да, однозначно. Но я там охрану усилил, охранников поощрил с собаками приходить на работу – у кого имеются, видеонаблюдение есть, так что тут чуть спокойнее, да и цеха – это не Винь, их не сопрёшь. Дом? Надо соседей предупредить на случай, если тут чужие машины или люди ошиваться будут. Вроде всё продумал…
Наивный Николай не учёл одного – прямой встречи Сони с ним самим.
В Москву он отправился по делам – подписывать соглашение на поставку крупной партии шампуней и густого мыла.
– Вот это уже на что-то похоже! – радовался он, выходя из здания заказчиков с подписанным договором. – Теперь можно и пообедать – заслужил!
Он мог бы поехать к родителям, к этому времени уже вернувшимся из Карелии, но так как заранее не звонил и не предупреждал, счёл это неразумным.
– Отец явно на работе, мама тоже может отлучиться по делам – она же теперь весьма занятая – помню, что планировала в Тимирязевские теплицы поехать, – он тепло улыбнулся.
Удивительное дело, он только сейчас осознал, что мама-то оказывается, любит не только своего среднего и младшего сына, но и его!
Да, Андрей был назван в честь её отца, занимался музыкой, как и её родители, да одарён значительно свыше нормы…
Да, Женька обладает недюжинным обаянием и классным характером.
Но и он тоже любим!
– Вот странность-то… всю жизнь думал, что она как-то не так меня любит, а сейчас всё изменилось.
Ну, конечно, изменилось, стоило только перестать сравнивать чего и сколько досталось братьям – они же разные, наверное, и внимания нужно всем по-разному. А надо-то было только почувствовать, осознать то, что доставалось ему самому лично!
– А доставалось-то, оказывается, немало! – улыбался он московским пробкам, направляясь в знакомый ресторан.
Ему удалось вполне удачно припарковаться, был свободный столик, подальше от входа, правда, на этом везение и закончилось – пока готовили его заказ, в ресторан впорхнула вполне-вполне знакомая ему личность.
Соня вошла так, словно за ней тянулись шесть метров королевского шлейфа, фрейлины, свита и прочие придворные.
Горделиво подняв подбородок, она осмотрела ресторанный зал, а потом, словно случайно узрев Николая, улыбнулась.
– Аааа, поняяятно, идём простым путём – что там усложнять-то? Послать за мной хвост с детективом, а потом доехать самой – явно в Москве она бывает часто, наверняка и квартиры тут есть, а наверное, и не одна, – пронеслось в голове у Николая.
– Мир тесен, – мягко поприветствовала его София. – Добрый день!
– Добрый, – согласился Николай, опуская продолжение, которое так и просилось на язык: «Был, пока вы тут не появились».
– Как ваш чудесный пёс? – она и спрашивать не стала, можно ли? Села за стол, словно они договорились тут встретиться.
– Отлично, спасибо, – Николай решил, что нипочём помогать ей не станет.
Хочет дева поохотиться – на здоровье, хотеть, как говорится, не вредно. Но подставляться специально, из воспитания или ещё каких-то иллюзорных, с точки зрения чувства самосохранения, вещей – нет уж,
