СВО. Из 200 в 300 и 500 (Второе рождение "разбойника" Женьки) - Михаил Востриков
И земные поклоны тому Чёрному Ангелу Господню на стареньком, советском ещё мотоцикле «Урал», и тому военному божедому, который тихий стон, вдруг, ожившего бойца как-то услышал.
Новочеркасск
В полевом госпитале Женьку в течении тридцати минут, как положено, реанимировали, стабилизировали и отправили в Новочеркасск, где он на носилках в коридоре госпиталя с час ждал своей очереди. После его повезли в госпиталь, что в Ростове-на-Дону. Уже голым и без трусов, лишь под простынкой с одеялом! А потому что, новочеркасский хирург Женькину ефрейторскую форму, всю в крови и глине, снимать с него не стал, а попросту разрезал её ножницами и выбросил в бак с медицинскими отходами класса «Б», крикнув при этом:
— Следующий!
Ростов на Дону
В большом госпитале Ростова-на-Дону Женьку накормили, осмотрели, перевязали, положили прямо на него пакет с сухим пайком и сразу же выставили носилки на улицу, рядом с крыльцом. Пошёл дождь.
«Ну пизд_ц! — горько пошутил про себя Женька, — Выбросили… но как-то странно, даже до помойки не донесли!»
Но нет, не выбросили! Тут же к крыльцу госпиталя подлетела военная медицинская «буханка» и Женьку повезли на военный аэродром «Ростов — Центральный».
— Куда меня? — тихо спросил Женька в машине у злобного молчаливого военного в белом халате и с пачкой бумаг в руках.
Тот гневно зыркнул на Женьку, полистал бумаги и выдавил из себя:
— Наряд на Санкт-Петербург, Военно-медицинская Академия, отделение хирургии.
Ясно! Но чего тот военный был такой злой, Женька так и не понял.
Самолёт «Скальпель»
Огромный грузовой ИЛ-76 уже стоял под парами. Секунды и ручки носилок с голым Женькой мягко щёлкнули в зацепах надёжной сотовой системы с сотнями таких же непустых носилок. Местный санитар застегнул на нем самолётный ремень, подмигнул и сказал:
— Добро пожаловать, братуха, на борт самого большого медицинского самолёта в мире ИЛ-76МД «Скальпель МТ», 1983 года постройки на Ташкентском авиазаводе. Паспортный ресурс в тридцать лет давно закончился, но видишь же, нормально летаем, так что не ссы. Made In USSR — знак качества! Во время всего полёта курить запрещено. Захочешь по-маленькому, зови, пожурчим вместе вот в этот пластиковый кувшин, я помогу, подержу письку как надо. А если прижмёт по-тяжёлому, поставлю утку, но лучше потерпеть, видишь же, сколько народу, а вентиляцию здесь тоже полвека назад проектировали.
Взлетели!
Но странноватым был этот полёт вне расписания, через всю страну, аж до Камчатки. Садились в каждом большом городе по пути следования, частично разгружались и летели дальше.
А Женька лежал в своей соте и всё вспоминал тот разговор, который слышал тогда, лёжа в Донецком морге, рядом с невесть откуда взявшимися огромными литыми воротами, которые стояли посреди мрачного ничто, и за которыми он отчётливо видел огненные сполохи:
— Эва, Мамонка, бельзебуб адов, бревнишком тя по микитке! Сызнова из-под хвоста выкусываешь на шуцпункте⁈ Вот сих эфрэйторов, давай отседова взад выпихивай. Их мамаша прошеньице за них подавала в Небесную канцелярию. Удовлетворено! Декретировали, шоб оне за грехи ихние детушек обихаживали, как навоюются.
Загадки питерской нумерции
В Санкт-Петербурге Женьку сгрузили с самолёта и привезли в самый центр города — на Петроградскую сторону, Петроградку, в знаменитую Военно-медицинскую академию — российскую кузницу военных врачей экстра-класса.
Женька частенько гулял по этому району, когда был на стажировке на фирме брата и, конечно, помнил все эти приколы со здешней нумерацией домов.
Так, например, на Петроградке есть дом, который официально имеет три (!) разных адреса на трёх табличках в столбик — Чкаловский проспект, тридцать один; Плуталова улица, два; улица Всеволода Вишневского, десять.
А на Васильевском острове разные стороны улицы и были разными улицами, а номера домов подряд были, когда справа, а когда и слева. Бывало, что на одной стороне улицы стоял третий и четвёртый дом, а на другой первый, второй и, сразу, пятый.
Ещё в Питере было по два Больших и Малых проспекта. И так далее. Для, итак, неустойчивой психики человека, выросшего в логичных реалиях Новосибирска, это было тяжёлое испытание, просто, капец, отвал башки!
Он читал… Улица Плуталова — она по фамилии землевладельца, а улица Рюхина — от слова «рюха», которой играли в городки, Зеленина — от «зелье», порох… а вот от чего или от кого были улицы — Второй Луч, Бармалеева, Гуммолосаровская, Подковырова, Канареечная, Электропультовцев, Счастливая и примкнувшая к ним Выползова, Женька уже не помнил… время, время. Хотя, ведь, интересовался этим вопросом в своё время, любил историю.
Здесь нужны пояснения…
«Подъезд» по питерски — это подворотня, арка, куда подъезжали кареты и автомобили. Чаще они были с воротами и калиткой. Всё логично! Подъезд, это куда подъезжали. Но рядом-то ещё были тайные калитки и низкие арки-подворотни. Зачем, спрашивается?
«Лестницы» — это то, что в других городах называли «подъездами». Когда-то они были «парадными» — для господ, и «черными» — для плебса, но сейчас всё уже перемешалось. Двери отдельных квартир здесь иногда находились прямо под аркой, а значит входить в них нужно было не с «лестницы», а с проезжей части двора по самодельным железным конструкциям, зимой в наледи. Попробуй-ка, поднимись!
Таблички с указанием номеров квартир на «лестницах» — на первый взгляд это был вообще какой-то секретный шифр или случайный цифровой набор. Разыгрывали здесь когда-то тираж «Спортлото», так и осталось. Хотя нет, номеров 8Н и 9а в Спортлото не было.
И почему так вышло? А х его знает, тащ майор, как говорят в армии. Версий много…
Но местным это всё никогда не мешало. Письма здесь всегда находили своего адресата. А потому что, почтальоны здесь тоже были местные и всех местных они прекрасно знали, росли и учились вместе. Но это не точно.
Сестрорецкие топонимы
Но это ешё что! В Санкт-Петербурге локально развит и ещё более радикальный вариант адресации. В Большом Санкт-Петербурге, так он называется с пригородами, а именно, в чудесном курортном городишке Сестрорецк, детище Петра I, с его знаменитым «Оружейным заводом», уже давно остановленном и с дорогущими квартирами-лофтами прямо в цехах.
Таких странных названий, как в городке Сестрорецке, вообще больше нигде нет! Там таксистам говорят:
— В «Три богатыря». Или: — В «Поганки». Или: — В «Змей Горыныч». Или: — В «Кубик-Рубик». Или: — В «Муравейник». Или: — В «Шайбу». Или: — В «Осиное гнездо» (бывш. «Дворянское…», дом был построен для работников Райисполкома). Или: — В «Курьи ножки». Или:
