СВО. Из 200 в 300 и 500 (Второе рождение "разбойника" Женьки) - Михаил Востриков
— А это не опасно⁈
И как-то так случалось, что все свои азартные игры с судьбой Женька выигрывал при абсолютном нуле на своём счету и будучи нетрезвым. Кредиты брал он, а отдавали их родные, чтобы его не посадили. Нормально же⁈
Родители умерли, оставив в наследство Женьке квартиру — ту самую хрущёвскую двушку-«распашонку» с исцарапанной в детстве крышкой распределительной коробки на потолке. Квартира и выручала, приносила деньги даже без работы. Всегда находились желающие пожить во второй комнате. Они Женьку кормили и наливали ему водки в счёт аренды. Правда, один раз по пьянке воткнули ему в спину ножик, но не сильно, выжил.
Старший брат
Так Женькой, и даже не Евгением, он и прожил всю свою жизнь до пятидесяти пяти лет, считай, только для себя и алкоголя с куревом. Из института, куда его по знакомству устроил брат, его отчислили за непосещаемость. Бросил две семьи с детьми. По пьянке прогадил отличную работу, на которую тоже попал по братовой протекции.
И больше брат ему не помогал, обиделся. Наговорил Женька ему тогда по пьянке всяких мерзких гадостей вместо слов благодарности. И брат просто перестал с ним общаться, вычеркнул из жизни.
Почему «Художник»?
И вот напрочь запутавшись в отношениях с бывшими жёнами, детьми, долгами за коммуналку и не погашенными вовремя кредитами, которые уже за него никто не гасил, Женька и отправился в военкомат, записываться на СВО — штурмовиком с позывным «Художник». Ну а с каким же ещё?
В юности, когда ему пришёл срок, Женька, как водится, нагрубил военкому, полгода от него бегал и косил под дурака и даже полежал в дурдоме. В итоге он был выловлен ранним утром дома смешанным комендантско-милицейским нарядом и в установленном порядке призван на срочную службу на космодром Байконур в Казахстан, в стройбат — низшую армейскую касту, сборную солянку.
Факт, при СССР в стройбатах на ядерно-космическом Байконуре служил тот ещё интернационал, не для нормальных людей: социальный шлак, сплошь уголовники, прямо-таки отбросы общества со сроками по малолетке, которые не освобождали этих граждан от почётной обязанности, как взрослые зоны; и «чурбаны» (жители южных и республик Средней Азии), большинство которых вообще не говорило по-русски, хотя в школьных аттестатах у них стояли пятёрки.
Вот нельзя грубить военкомам, могут огорчить очень сильно…
И там, где в подземных шахтах дежурили ядерные ракеты постоянной готовности, случился солдатский бунт. Часовой открыл огонь из автомата по чурбанам, пришедшим на гауптвахту за земляками. А те в ответ сожгли казармы, разграбили продовольственный склад, обнулили полковую кассу, загрузились в грузовые КаМАЗы и поехали захватывать город Ленинск.
Всех спас умный и отважный человек — гражданский глава администрации посёлка Тюра-Там Виталий Бровкин, предложивший вышедшим из повиновения солдатам… отправиться домой, в отпуск, на месяц. Перепуганные стройбатовские отцы-командиры согласились. Согласишься тут… Или свои же солдаты убьют или по приговору суда расстреляют. И заработали штабные писари, тысячами оформляя отпускные документы. А иначе пришлось бы стрелять на поражение, бр-р-р.
Немедленно с аэродрома Тюра-Там начались рейсы на Гурьев (ныне Атырау) и Алма-Ату с «отпускниками». Все поезда, проезжая станцию Тюра-Там, останавливались и туда загружались «отпускники» с сопровождающими. По пути следования для «отпускников» было организовано вполне приличное питание. Сведений о том, что хоть кто-нибудь из них через месяц пожелал продолжить службу, нет.
Так стройбаты на Байконуре прекратили своё существование и были расформированы.
А проныра Женька, по прибытию туда чуть раньше начала этих событий и никогда в жизни кисточку в руках не державший, взял и вышел из строя на вопрос-предложение начальника клуба части:
— Художники есть⁈ Шаг вперёд!
И два года прокайфовал в тёплой художке, под журчание телевизора смешивая краски и натягивая холсты второму вышедшему из строя — настоящему художнику, пока остальные их сослуживцы чего-то строили на лютом казахском морозе. Ещё и ефрейтора получил на дембель.
Вот почему он выбрал позывной «Художник»
* * *
— А чего вам от меня надо? — уточнил Женька у замполита по телефону.
— Ты мне б справку официальную пришли, что ты б в госпитале, и сфоткайся на фоне вывески, фотку тоже пришли. Мало ли, вдруг б спросят.
Женька грустно посмотрел на два своих аппарата Илизарова — на левой ноге и руке, и правую руку в гипсе. Сказали, год ещё эти железки на нём будут висеть, но может и побыстрее снимут, как организм себя поведёт. Зубы, сказали, вставят за счёт Минобороны, как встанет на ноги.
— Ну ты что, уснул, боец? Когда пришлёшь? — услышал Женька в наушнике.
— Да иди ты нах, придурок! — нажал он кнопку на гарнитуре — конец связи.
Военкомат
В районном военкомате Ленинского района Женьку встретили радушно, не то что, когда на срочную хомутали, всё культурно разжевали до талого, помогли оформить документы и подписали контракт. На год. Очереди не было, но ещё несколько человек в тот день тоже пришли в военкомат контрактоваться.
Что при этом двигало Женькой? Жажда великого подвига во имя Отечества? Увы, нет. Алчность? Лишь отчасти, жил же он и без денег. Да всё просто — это была возможность радикально изменить свою никчемную жизнь «социального шлака» или уже погибнуть, умереть, что было равносильно той жизни, которой он жил все последние годы и за которую после того ножика в спину уже не держался.
Деньги на банковскую карточку Женька получил в тот же день, когда подписал контракт. Позвонил сыну Юре, попрощался, отдал ему ключи от напрочь загаженной квартиры, дал денег на погашение коммуналки и вечером уже был на Холодильнике — традиционном городском месте сбора призванных на службу.
Водитель военного автобуса — сержант, остановился на дороге, открыл двери и махнул рукой влево:
— Туда идите, по тропинке, на фонарь! Там дыра в заборе, вам в неё. Удачи, пацаны!
Н-да, тридцать семь лет назад он уже сидел здесь несколько дней перед отправкой на Байконур. Забор. Дыра. Ничего не изменилось.
И через неделю Женька уже был в Донецке в учебном центре, где провёл месяц в постоянной беготне и тренировках.
Полигон
Украинский пейзаж, это не Россия с
