Встретимся в музее - Энн Янгсон

И письма Вашего жду. Не забудьте про перышко.

С наилучшими пожеланиями,

Андерс

Бери-Сент-Эдмундс

16 июня

Дорогой Андерс,

прислушавшись к Вашему предложению, отправляю это письмо по электронной почте. Мне нравилось, как мы общались прежде: нравилось прилагать усилия, чтобы найти бумагу, конверты, марки, нравилось уделять время походам к почтовому ящику и коротать дни в ожидании Вашего ответа. Благодаря всей этой процедуре наша переписка казалась мне явлением куда более значительным, чем несколько строк на экране компьютера. По электронной почте мне обычно приходят письма о скидках на растения и семена, уведомления о фермерских событиях или напоминания, что пришла моя очередь печь пирожки на местное мероприятие Женского института. Ваши письма – гонцы из другого мира. Кажется, я неплохо могу себе представить, как жилось последнему поколению людей, для которых были привычны газовые лампы и свечи, а электричество считалось новейшим изобретением. Сочиняя письмо, я оглядываюсь назад и знаю, что новый способ общения более эффективен, но в то же время желаю сохранить в душе деликатность и изящество, которые мы оставляем в прошлом. Однако больше всего я хочу, чтобы наша переписка не прерывалась, поэтому отправляю это письмо по электронной почте. Обещаю, что, если Вы ответите таким же способом, я распечатаю письмо и прочту его так, будто оно выпало у меня в прихожей из почтового ящика. Можете обещать, что поступите так же? Что будете так же внимательно читать и внимательно обдумывать ответ перед тем, как отправить? Ну, и конечно, если я захочу послать Вам нечто материальное, вроде птичьего пера, то воспользуюсь обычной наземной почтой.

Это было перо из крыла самки фазана. Я колеблюсь между желанием рассказать Вам все, что мне известно про фазанов, так, будто Вам неизвестно о них ровным счетом ничего, и желанием ограничиться только первым предложением, будто оно сообщает абсолютно все, что нужно знать о перышке, которое я отправила. Я не решаюсь пуститься в долгий пересказ всего, что знаю об этой птице, не только потому, что не хочу, чтобы это выглядело как намек на Ваше невежество. Помимо этого, я не хочу, чтобы Вам показалось, будто я из кожи вон лезу в попытках продемонстрировать, что, как и Вы, знаю кое-какие факты. Будто я пытаюсь покрыть Ваши знания о жизни в Европе железного века своим козырем масти «пернатая дичь». Маловероятно, что я стала бы заниматься такими вещами, потому что никогда не стремилась доказывать, что я в чем-то лучше других. Когда кому-то хорошо дается определенное занятие, у меня возникает желание разве что сделать не хуже. Никогда в жизни мне не придет мысль, что нужно прыгнуть выше головы и затмить их результат. Думаю, в этом я не права. Нужно быть о себе лучшего мнения.

Про фазанов я все же расскажу, в робкой надежде, что это не сильно Вас утомит. На ферме мы разводим фазанов для охоты. Несколько раз в год к нам приезжает компания местных охотников на внедорожниках с прицепами. Все в охотничьих кепках и с ружьями. С ними прибывают несколько пикапов, из которых вылезают мужчины, подростки, иногда женщины. Это загонщики. Они вытаскивают из кузова длинные палки, к одному концу которых привязаны белые пластиковые мешки. Эта команда рассаживается в разных уголках поля и начинает размахивать палками в воздухе. Птицы вспархивают с земли. Охотники распределяются по полю и занимают места возле специальных меток. С этих огневых позиций они палят по ошарашенным фазанам, которым еще вчера кто-то из тех, кто желает их убить сегодня, насыпал в кормушки зерно. Птицы мечутся, не понимая, что же такое, черт возьми, творится. (Я, конечно, склонна наделять человеческими чертами все живое. На самом деле фазаны исключительно тупые птицы, в чьих головах, вне всяких сомнений, не водится ни единой мысли.) Грязные, возбужденные, но послушные хозяевам собаки подбирают с земли бездыханные тушки. Их подвешивают рядами на специальных деревянных конструкциях, установленных в одном из прицепов. В середине дня загонщики и охотники находят какой-нибудь навес, а если погода не испортилась (что маловероятно) – большую скамью, рассаживаются и поглощают сэндвичи, любезно приготовленные их женами. В конце дня они затаскивают свою долю мертвых птиц и извалявшихся в грязи собак обратно во внедорожники и едут домой все к тем же женам. Эдвард и Тэм состоят в числе охотников, так что я по собственному опыту знаю, что жены должны горячо поздравить вернувшихся воинов, развесить добычу в более или менее подходящем месте и убрать всю грязь, которую натащили в кухню собака и сам охотник. Еще чуть позже, когда дичь уже почти протухла, но все еще пригодна в пищу, благодарная жена должна ощипать тушки, выпотрошить их и сложить в морозилку. Число фазанов в морозилке поддерживается на постоянном уровне: иногда их подают гостям в качестве праздничного блюда, но чаще всего потихоньку выбрасывают, чтобы освободить место для новых трофеев.

Знаю, мои слова звучат пренебрежительно, но на самом деле я неоднозначно отношусь к подобного рода досугу. С одной стороны, это нелепо и смешно: разводить и выкармливать птиц, заставлять их взлететь, а потом отстреливать. Все это было бы не так абсурдно, если бы птичье мясо высоко ценилось и становилось вкуснее оттого, что фазанов подстрелили в полете, а не просто свернули им шею, как цыплятам. На самом же деле никто из моих знакомых не любит фазанье мясо, и даже самые ярые любители пострелять не утверждают, что это улучшает вкус мяса. С другой стороны, для охоты необходимы молодые кустарники, рощицы, участки поля, засеянные непродуктивными культурами, например подсолнухами. Если бы охоту запретили или ограничили, в таком биоразнообразии больше не осталось бы необходимости, и участки земли, которые мне так дороги, быстро обратили бы в пахотные. Кроме того, мне нравятся фазаны и собаки. Как я уже сказала, фазаны – существа безмозглые, но есть у них одна занятная привычка: они прячутся в кустарнике или за травяной кочкой, а когда их что-то тревожит, внезапно появляются из укрытия с совершенно изумительным цоканьем и гладко ускользают по воздуху, похожие на идеально сложенный бумажный самолетик. А еще у них красивый окрас. Не сомневаюсь, Вы в курсе, что у самцов он всегда более яркий, но перья самок украшает элегантный симметричный рисунок из полосок коричневого и кремового оттенков. Ни малейшего щегольства. Рисунки и орнаменты я ценю больше цветов. Вы когда-нибудь видели, как раскрывается лист папоротника? Это образец сложности, настоящий шедевр без единого случайного элемента. Собак я люблю за бесхитростность.