Книжная лавка фонарщика - Софи Остин

Проходя по мосту Фосс, Эвелин резко остановилась. В их с миссис Биллингем последнюю поездку в город та назвала неказистое зданьице у моста «Книжной лавкой фонарщика», однако на выцветшей вывеске ясно читалось: «Лавка Мортона» — тот самый книжный магазин, листовку которого она видела прошлым вечером.

Здание вырастало из улицы, словно старое засохшее дерево: три этажа, каждый из которых опасно нависал над предыдущим, будто огромный, готовый обломиться сук. Сложенное из тех же средневековых бревен черного дуба, из которых был построен чуть ли не весь центр города, оно склонялось над соседними домами и отбрасывало длинную кривую тень на вымощенный булыжником мост. Несмотря на теплую погоду, над его крутой крышей поднимались клубы дыма, и Эвелин показалось, что она даже учуяла сладкий запах горящего дерева.

Стены этого здания запачкала, вероятно, сажа, покрывшая их темными пятнами и превратившая их некогда молочно-белый цвет в грязно-серый, который и сам, в свою очередь, уже выцвел и местами отслаивался. Да и окна выглядели не лучше: в лоскутном одеяле их квадратных стеклышек можно было найти любой оттенок желтого, а самое старое из окон настолько выгорело и помутнело, что было удивительно, как через него вообще можно было что-то увидеть. Эвелин не смогла рассмотреть ничего дальше витрины с десятком книг прямо за окном: старинным на вид часословом в красивом переплете, полным собранием энциклопедий и экземпляром «Дракулы» Брэма Стокера, у которого лежала небольшая табличка со словом «НОВИНКА», однако Эвелин была уверена, что читала эту книгу по библиотечной подписке уже как год назад.

Внутри, как ей показалось, было темно, и она решила, что магазин закрыт.

Уже собравшись уходить, она вдруг увидела по обеим сторонам двери двух гаргулий: одна скалила свои каменные зубы, а вторая, более миролюбивая на вид, высовывала изо рта язык. На одной из них висела чрезвычайно маленькая табличка, сообщавшая, что магазин на самом деле открыт, и предлагавшая посетителям кричать хозяина при входе, потому что колокольчик сломался.

Эвелин толкнула дубовую дверь, та заскрипела и впустила ее внутрь.

Глава 11

— Входите! — Из глубины магазина донесся невидимый голос. — Я сейчас подойду.

Ее глазам потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к полумраку. Снаружи ей показалось, что магазин будет маленький и тесный, но, подняв голову, она увидела, что полки слева и справа доходят до самого потолка третьего этажа и на каждую из них опирается головокружительно высокая приставная лестница. В дальних углах же располагались две симметричные винтовые лестницы, ведущие на общий мезонин, с которого, как она себе представляла, можно было увидеть весь магазин как на ладони, в том числе разобраться в лабиринте стеллажей, который ее окружал. Расставлены они были совершенно как попало — между ними приходилось петлять и протискиваться, — а на каждой полке лежал такой толстый слой пыли, что можно было подумать, будто по магазину недавно прошла метель.

— Добрый день, мадам. — Голос подкрался сзади, напугав Эвелин. Она полагала, что продавец наверху, но, повернувшись, поняла, что он вышел из окутанной тенью арки в стене. — Хотите приобрести какую-то книгу?

Хоть он и был широк в плечах, осанка у него была человека, который всю жизнь пытался казаться меньше, чем был на самом деле. По морщинкам, расходящимся от уголков глаз, и по прямым линиям на лбу Эвелин предположила, что он был примерно одного возраста с ее матерью. Его темные волосы были собраны в неряшливый пучок на затылке, а бороду, судя по всему, он не стриг уже очень давно. Глаза, однако, смотрели на нее через круглые стекла очков по-доброму и с интересом.

— Вы ищете что-то конкретное?

Эвелин покачала головой и достала из сумочки помятую бумажку.

— Я увидела ваше объявление, — ответила она, — о том, что вам требуется помощь. — В этом она убедилась, осмотревшись. В магазине был самый настоящий беспорядок — скрытый под слоем пыли бардак.

— Мое объявление? — Мужчина быстро заморгал. — Какое такое объявление?

Она положила ему в руку бумажку, влажную от ее ладони.

Он развернул ее — и складки у него на лбу стали еще глубже.

— Где вы это нашли?

— У вокзала, — ответила она. — Но мне кажется, этот листок унесло откуда-то ветром. Он не был прикреплен.

— Любопытно, — сказал мужчина, взглянув на нее прищурившись. — Это, конечно, написал я: вы видите здесь мою подпись. — Он указал на какие-то нечитаемые каракули. — Но раздавать листовки я не стал. Возможно, их разослал магазин.

Эвелин замялась:

— Магазин?

— Да, — серьезным тоном ответил мужчина. — Думаю, он иногда это делает. Мой отец в это никогда не верил, а я верю. — Он провел рукой по ближайшей стене с такой же лаской и нежностью, с которой обычно гладят кошек.

— Он… рассылает листовки?

— Они лежали у меня на столе. Любой здравомыслящий человек, без сомнения, скажет, что их унесло на вокзал обычным порывом ветра, влетевшим через открытое окно. И это, в общем-то, логично. Но мне-то лучше знать. — Он посмотрел на нее, подняв бровь, и Эвелин на секунду задумалась, не встречала ли она этого человека раньше.

— Можно спросить, почему вы решили их не рассылать? Эти листовки.

— Ах да. — Он коротко улыбнулся. — Я подумал, что помощь мне не нужна.

Эвелин бросила взгляд на немытые окна.

— Позволю себе не согласиться, мистер…

— Мортон, — ответил мужчина, поправив сверкавшие масляным блеском очки у себя на носу. — Моя семья владеет этим магазином уже несколько поколений.

— Понятно, — сказала она, отводя взгляд от слоя пыли — столь толстого, что его можно было принять за овечью шерсть. — А почему вы решили сменить название?

Мужчина заморгал:

— Прошу прощения?

— Название магазина. Я слышала, как люди его называют «Книжной лавкой фонарщика», но на вывеске снаружи написано «Лавка Мортона». Когда вы его сменили?

Мистер Мортон почесал затылок:

— Хм, понимаете ли, когда мой прадедушка открыл этот магазин, люди восприняли это как бы, ну… полагаю, как некоторое оскорбление. По их представлениям, фонарщику негоже было открывать книжный магазин, и мой прадедушка, вероятно, опасался, что это их представление справедливо. Он назвал его «Лавкой Мортона», надеясь, что со временем люди забудут, что когда-то он принадлежал фонарщику. — Он пожал плечами. — Но какое название лучше приживется, боюсь, не проконтролируешь.

— Вы всегда управляли им в одиночку?

Мужчина покачал головой и куда-то пошел, делая Эвелин знак, чтобы она следовала за ним. По деревянному полу без какого-либо порядка были разбросаны обветшавшие коврики,