Вита - Марс Сафиуллин

Участок ухоженный. На фотографии Нине за сорок. Лицо полное, взгляд тяжелый, глаза поблекли. Что случилось с девушкой, в которую был влюблен Валентин?

Вероятно, ее раз-другой предали. Такими были глаза Инны в процессе развода. Кстати, как тепло она отзывалась о Валентине в его сне, любо-дорого было послушать.

Такими были глаза Ани, этой набитой дуры, которая не поверила объяснениям Валентина о происхождении обнаруженной ею переписки.

К счастью, она умерла. Хорошо бы вернуть эти слова в заметку о людях и ощущениях.

Валентин слышит шаги. Кто-то останавливается у него за спиной. Он оборачивается. Перед ним женщина среднего роста в черном пальто. Валентин дал бы ей двадцать пять, но допускает, что она старше. Ее длинные темные волосы собраны в хвост. Лицо у нее открытое, в веснушках — хорошее лицо, незлое.

Вряд ли она из тех, кто быстро дает.

— Добрый день, — произносит Валентин и улыбается.

— Добрый! — говорит женщина и улыбается в ответ. — Вы к маме?

— Простите?

— Вы к моей маме? Здесь похоронена моя мама.

Голос у нее звонкий.

— Нина — ваша мама?

— Да.

Женщина рассматривает Валентина. На нём темные брюки и пальто, бордовый шарф. Его густые светлые волосы зачесаны назад. Валентин знает, что хорошо выглядит.

Он снимает перчатку и протягивает женщине ладонь:

— Валентин. Я одноклассник вашей мамы.

Ладонь собеседницы Валентина узкая, теплая, с коротким красным маникюром.

— Вита. Вы одноклассник моей мамы? Ни за что бы не сказала, что вы ее ровесник.

— Я младше на полгода.

— Думаете, в этом дело?

— А то в чём же?

5

Чтобы не мешать Вите, Валентин ждет на аллее. Напоследок женщина целует изображение матери.

Валентин смотрит на Виту, пока она идет к нему. У нее подвижное и умное лицо. Валентин не назвал бы его красивым.

Вита не похожа на Нину. Лицом и фигурой она напоминает юную актрису, которую Валентин осенью видел в вахтанговском «Онегине» в роли Татьяны.

Вита и Валентин идут к воротам кладбища.

— Мама назвала меня в честь своего одноклассника по имени Валентин. Если вы ее одноклассник Валентин, то меня назвали в вашу честь.

— Я полагал, если девочку хотят назвать в честь мужчины по имени Валентин, то ее называют Валентиной.

— Моему папе не нравилось это имя. В качестве компромисса мама предложила имя Вита. Буквы моего имени взяты из вашего. Понимаете?

Валентину нравится идти рядом с Витой.

— Почему Нина хотела назвать вас в мою честь?

— Вы были ее первой любовью.

Валентин помнит своего разбитного тезку, который нравился Нине.

— Меня, конечно, любили некоторые женщины, но я не знал, что одна из них назвала дочь в мою честь… Выпьем кофе?

Carpe diem.

— Неподалеку от стадиона есть кафе, — говорит Вита.

— Стадион в двух минутах ходьбы от школы, где учились мы с вашей мамой.

— Вы на машине?

— На такси.

Вита садится за руль припаркованного у ворот кладбища красного автомобиля Kia. Валентин располагается рядом с Витой и пристегивается.

— Нина была самой красивой в классе. И в школе. Как сложилась ее жизнь?

— Как у всех. Точнее, как у большинства. Окончила педагогический, работала в школах, в том числе в той, где вы с ней учились. Правда, там всего несколько лет. Вышла замуж, родила моего брата, потом меня. Воспитывала детей и мужа. Родители развелись, мы с братом остались с мамой. Мне было двенадцать. У вас есть дети?

— Дочь и сын.

— Взрослые?

— Дочери тридцать три… скоро тридцать четыре. Сыну двадцать семь.

— Ваш сын на год младше меня.

— Вы выглядите моложе.

— Вы тоже.

Они заказывают латте.

— Вы женаты?

— Я из тех мужчин, которые в браке носят кольцо.

Вита фыркает в кофейную пену. Будь она юной, Валентин расценил бы это как неуважение.

Если оставить за скобками фырканье, Вита пьет кофе бесшумно.

В каком году она родилась, в 97-м? Тогда Валентин жил с Аней и Леной и еще не переписывался со своей левой рукой.

Валентин посмеивается.

— Я гляжу, вы цените напыщенные ответы, — говорит он.

Голубые глаза Виты рассматривают его.

— Сколько колец вы носили? — спрашивает она.

— Три. Женщины всегда хотели за меня замуж. Иногда я был не против.

— Наверное, будет невежливо узнавать у вас подробности.

— Всякий раз я разводился. Как все. Точнее, как большинство. А что насчет вас?

Вита кладет ладони на стол. Качественный красный маникюр короткий — ладони кажутся миниатюрными. На пальцах Виты нет колец.

— Я была замужем. Потом как у большинства.

— Согласитесь, развод за плечами означает, что у человека есть история или несколько.

— Какие у вас истории?

— Первая жена заподозрила меня в измене, которой не было, и я изменил ей со второй. У второй нашли рак. Я устал лечить ее и бросил после выздоровления. Третья моложе меня на пятнадцать лет. Она ушла к своему однокурснику.

— Третья жена моложе вас на пятнадцать лет?

— Она из Нью-Йорка.

— Белая?

— Мулатка цвета вот этого кофе. Kahverengi, как сказали бы в Турции.

— Вы говорите по-турецки? Я давно хочу выучить турецкий. Я переводчик.

— С каких языков переводите?

— С испанского и португальского. Могу с английского. А вы кем работаете?

— Я юрист.

6

В лучах заходящего солнца Валентин и Вита проходят мимо стадиона «Строитель».

— Вы не забыли, где жила моя мама в детстве?

— В двух шагах отсюда, на Транспортной.

Они идут мимо шиномонтажа и продуктового во двор.

— Здесь жил я, на первом этаже. Нина жила в следующем дворе.

— Ваши окна выходили на двор?

— На палисадник с обратной стороны дома. На двор выходили окна Нины.

— Я гостила тут у бабушки. Вы с рождения жили здесь?

— Мои первые годы прошли в коммуналке на Первомайской. Она была напротив библиотеки. В школу я ходил уже отсюда.

Они идут в соседний двор. Валентин понимает: встречным ясно, что он и Вита не местные.

Наверняка Валентин знал кого-то из этих людей или их родственников.

— Здесь жила Нина.

— Да, сюда мы ездили к бабушке. Она ходила в местный храм. Я люблю его.

— Храм было видно отсюда: те дома через дорогу тогда еще не построили. Там было большое поле. Стоишь на одном конце, а на другом — церковь с колокольней.

— Я помню, как строили те дома. Пословицу о том, что жизнь прожить — не поле перейти, вам объясняли на примере того поля?

— Объяснять ее начали, когда перейти поле для меня было непросто. Я рос с ощущением, что жить легко.

— А жить легко?

— Тяжело разгружать вагоны.

— Вы разгружали?

— На первом курсе.

По пути к храму Вита спрашивает:

— Что выращивали на том поле?

— Зачастую кукурузу.

— Храм ведь был действующим в советское время?

— В семидесятые точно. Настоятелями служили один за другим отец и сын. Они похоронены рядом с храмом. Вы переводчик художественной литературы или бизнес-переводчик?

— Я перевожу художественную литературу, но чаще работаю синхронистом и репетитором.

— Это же очень непросто — переводить в моменте?

— Думаю, это легче, чем разгружать вагоны.

Вита улыбается в сумерках.

У храма Валентин дает ей шарф — покрыть голову.

По дороге к кафе, у которого припаркована машина Виты, Валентин говорит:

— Свою историю я вам рассказал, даже три. Какая у вас история?

— Я вышла замуж за чилийца. Он тоже переводчик. Два года прожила в Сантьяго. Мы любили друг друга, как мне казалось. Когда выяснилось, что я не смогу забеременеть, свекровь сказала ему развестись. Мы развелись.

— Мне жаль.

— Это в прошлом. Три года прошло.

— Вы не носили девичью фамилию Нины, верно?

— Я носила папину — Шестова. В браке я была Бревис. Я и сейчас Бревис: не стала заморачиваться со сменой документов.

— Бревис — красивая фамилия.

— Она переводится как «маленькая», «короткая». Мама была Малышкиной, а я Бревис — почти одно и то же.

Вита улыбается, и Валентин улыбается. Подъезжает такси.

— Вы Виталия или Виталина?

— Вита. Но по паспорту Виталия.

Они жмут друг другу руки.

— Приятно познакомиться, Вита.

— Взаимно, Валентин.

«Старый дурак, ты не взял у нее номер, — думает