Суп без фрикаделек - Татьяна Леонтьева

В атласе мы Апрашку не нашли, пришлось спрашивать у людей. А когда дошли до Апрашки и убедились, что это она, не могли понять, как попасть внутрь. В наших родных городах торговых рядов не было.

Отыскав вход, мы оказались на самом обыкновенном вещевом рынке. Крытые палатки чередовались с уличными прилавками. Ассортимент обыкновенный – пожалуй, такие же платья мы могли отыскать хоть в Ноябрьске, хоть в Сибири, но начало было положено, и мы хотели завершить начатое. Мы направились к одному из крытых павильонов. Слева у входа парень в кепке раздавал какие-то флаеры. Я машинально взяла протянутый листочек и тут же вздрогнула от крика:

– И-и-и-и сегодня вы становитесь сотым посетителем нашего магазина! Мы дарим вам в подарок набор этих замечательных стопок и шанс выиграть телевизор!

Парень извлёк откуда-то из-за спины красную картонную коробку с набором стопок и сунул мне в руки. Я оторопела.

– Вы готовы поучаствовать в розыгрыше телевизора?

Мы с Алёной переглянулись.

– Круто, Танюха! – сказала она. – Везёт тебе!

– Мы готовы! – ошалело сказала я. – А что надо делать?

Правда, я не очень представляла, как повезу с собой на поезде телевизор, если мы его выиграем. И не надо ли его разделить как-то с Алёной? Всё-таки флаер дали как бы нам обеим.

Пока я мысленно делила телевизор, справа подплыла тучная темноглазая женщина.

– Минуточку! – встряла она в разговор. – А посмотрите, на моём билетике нет выигрыша?

Парень в кепке посмотрел на её бумажку и воскликнул:

– О-о-отлично, у нас есть второй победитель! Вы готовы сразиться за телевизор?

– Готова, готова, – торопливо сказала женщина и понемногу стала теснить нас с Алёной своим внушительным корпусом.

Мне это не понравилось.

– Итак, у нас два участника, – тараторил парень. – Правила такие: кто готов к розыгрышу – вносит сто рублей. Готовы?

Женщина недовольно промолчала. Видимо, ей не хотелось отдавать сто рублей.

Ну, небось мой неприкосновенный запас не пострадает от ста рублей. Я достала из сумки и протянула парню купюру.

– О-о-отлично! – подбодрил он. – Первая ставка сделана. Кто-нибудь ещё готов делать ставки? Следующий шаг – двести!

– То есть как это? – возмутилась женщина. – Значит, она внесла сто, а мне вносить двести, что ли?

– Таковы правила нашего розыгрыша, – бесстрастно пояснил парень.

– Ладно, берите свои двести рублей и давайте мне приз, – нервно сказала женщина и закопошилась в сумочке.

Я оглядела её: женщина была неприятная. Глаза навыкате и недобрые, тёмные волосы торчат во все стороны, полное тело потеет на жаре. Одета безвкусно: кофта, юбка, сумка – всё разных цветов и всё из искусственных дешёвых материалов.

Я растерянно взглянула на парня: что теперь?

– Итак, если ставок больше нет, приз достаётся последнему участнику. Следующая ставка – триста рублей! Раз, два…

Я достала триста рублей.

Женщина отпихнула меня локтем и достала четыреста.

Мы с Алёной переглянулись. Алёна смотрела на меня с сомнением.

– Ладно, – сказала я. – Мы, наверное, не будем играть. Можно мы заберём обратно свои деньги и пойдём?

– Нельзя, – пожал плечами парень. – Это против правил. Или отдаёте приз и оставляете деньги, или приз остаётся у вас, а вы продолжаете игру.

Я занервничала. Выходило, что я просто так потратила четыреста рублей и мне даже не достанутся стопки, которые я уже держала в руках. Не говоря уже о телевизоре: он уплывал к мерзкой тётке, в чьём кошельке оказалось больше денег.

Но я-то знала, что на самом деле перевес на моей стороне! Ведь со мной были все мои двадцать тысяч. А тётка в безвкусной одежде – ну, может, у неё дома и были такие деньги, но ведь она-то не стала бы их таскать в сумочке из кожзама среди бела дня. Такие деньги люди не носят с собой по городу, опасаясь грабителей, это ясно.

И я сказала:

– Мы продолжим.

– Ты уверена? – слабым голосом проговорила Алёна.

– О-о-отлично! – отозвался парень, но без особого энтузиазма. Видно было, что он просто выполняет свою работу.

Через несколько минут счёт пошёл на тысячи рублей.

Когда половина моего неприкосновенного запаса оказалась в кармане чужого человека, я уже понимала, что происходит катастрофа. Ситуацию нужно было срочно исправить, отменить, переломить.

Вторую половину я отдала, доказывая себе и окружающим, что я не полная дура. Что правила соблюдаются. Что у тётки наконец должны закончиться деньги, а мы уйдём с Апрашки со стопками, телевизором и всеми своими деньгами.

– Вы готовы сделать следующую ставку? – спросил парень в очередной раз.

– У меня… – тянула я, – у меня… наличные закончились. Но есть деньги на карте.

Парень оживился:

– На карте? А сколько у вас на карте?

– Две тысячи, – призналась я.

Лицо парня приняло безразличное выражение.

– В принципе, если вы сбегаете до банкомата, мы можем и подождать. Если хотите, подружку с нами оставьте. Даём вам десять минут. Время пошло!

– А где тут банкомат?

– Как из арки выйдете, через дорогу отделение Сбербанка.

И я побежала. С каждым шагом я увязала всё глубже в какую-то беду, но остановиться и подумать времени не было. Надо доказать, надо отменить…

У банкоматов выстроилась очередь. Но я онемела, не могла попросить пропустить. Ждала.

Сняла, припустила обратно… Светофор, проклятый светофор, никак не перейти…

Когда я вернулась к павильону, на месте стояла одна Алёна. Ни парня, ни тётки не было. Продавцы понемногу сворачивали свои лотки. Толпа куда-то схлынула.

– Таня! – воскликнула Алёна. – Они ушли! – И посмотрела на меня с таким отчаянием, как будто я лежала с переломанными ногами под колёсами автомобиля.

– Ушли… – тупо повторила я.

– Прости меня! – жалобно прошептала Алёна.

– Ну что ты… Это я…

– Таня, Таня, что же ты теперь будешь делать…

Я не представляла, что буду делать.

Мы направились к метро.

В пути молчали. Алёна стала свидетелем моего позора и моей глупости, и говорить с ней не хотелось: глядя ей в лицо, я не могла ни на минуту позабыть о случившемся. Вот уж вступила с Питером в товарно-денежные отношения, вступила так вступила…

Что делать? Ужас был не в том, что я не проживу на две тысячи оставшиеся дни и не смогу купить обратный билет. А в том, что придётся как-то объяснить маме, куда я дела деньги. Сказать правду? Мама убедится, что дочь идиотка. Соврать, что потеряла? Растяпа. Спустила на тряпки и развлечения? Но откуда взять хоть какие-то тряпки? Из питерских сувениров у меня в руках были только восемь стопок, и на двадцать тысяч они явно