Причуды старика - Флойд Делл

— Я страшно испугался.

Она серьезно кивнула головой.

— Я бы тоже испугалась. А как было в тюрьме?

— Неважно, — сказал он, — но очень интересно. Теперь, когда все кончилось, я рад, что это было.

— Эту тюрьму я хорошо знаю, — сообщила она ему. — Я знаю все тюрьмы в этом штате, потому что пишу о них работу. Но мне ни разу еще не приходилось сидеть в тюрьме.

Услышав это, доктор Старкуитер усмехнулся и сказал:

— Не унывайте, Энн Элизабет! При вашей стремительности вы в любой момент можете угодить в тюрьму!

Она засмеялась и чуть ли не с пафосом произнесла речь, — специально для м-ра Уиндла. Ведь то был единственный способ рассказать ему о себе, заявить, что она не боится тюрьмы!

— Не понимаю, почему именно вы, доктор Старкуитер, считаете нужным меня предостерегать. Ведь мы с вами не раз организовывали забастовки, нас выгнали с вильсоновских митингов за то, что мы уличали их в рьяном патриотизме. Это вы меня научили дразнить собак. А если я попаду в тюрьму… Ну, что же! Значит, я усвоила ваши уроки!

Она не совсем понимала бедного м-ра Уиндла, подумала Сюзэн, в ее глазах он все еще был героем. Перед ним ей в сущности не нужно было проявлять такое мужество. Но ему понравится этот юный ее фанатизм. Фанатизм? Да, пожалуй, эту смеющуюся красивую девушку люди назвали бы фанатиком. Для таких, как она, следовало бы придумать новое прозвище, размышляла Сюзэн…

Энн Элизабет отвела м-ра Уиндла в сторонку и стала ему рассказывать, как она вела борьбу за свободу слова в Рамоне, а м-р Уиндл одобрительно кивал головой. Любопытнее всего было то, что Энн Элизабет, видимо, придавала какое-то значение его похвале. Правда, ей посчастливилось видеть его в тот момент, когда он проявил все свое мужество, но, быть может, то был единственный момент в его жизни.

— Я обещала доктору Старкуитеру, — говорила она, — по окончании колледжа стать его помощницей и принять участие в организации «Общества борьбы за мир».

Понизив голос, она конфиденциально и доверчиво, словно обращаясь к отцу, задала вопрос этому старому чудаку, которого видела второй раз в жизни. А вопрос касался дальнейшей ее судьбы и волновал всех ее близких друзей.

— Должна ли я итти напопятный, чтобы не попасть в тюрьму, или не должна? Скажите мне?

И — что всего удивительнее — м-р Уиндл не побоялся взять на себя ответственность за ее судьбу; казалось, он прекрасно понимал, о чем идет речь, считал, что имеет право решать этот вопрос, и знал, какой нужно дать ответ. Спокойно и уверенно он произнес:

— Нет, не думайте о тюрьме и смело идите вперед.

Это она и хотела от него услышать и, радостно улыбнувшись, заговорила с другими…

Сюзэн размышляла о том, какое впечатление произвела на м-ра Уиндла дискуссия, когда обсуждалась программа «Общества борьбы за мир», — программа, включающая тезисы о немедленном мире без аннексий и контрибуций и о свободном самоопределении национальностей. Вряд ли он все это понял, думала она. Все время он смотрел на Энн Элизабет, любовался ее улыбкой, следил, как луч солнца скользил по ее золотистым волосам. Он влюбился в Энн Элизабет — все в нее влюблялись и старые и молодые, — во всяком случае все те, кто был наделен эстетическим чутьем. Конечно, кое-кто отдавал предпочтение «ручным» женщинам, менее задорным и бойким. Но Сюзэн знала, что м-р Уиндл женился именно на представительнице «ручных» женщин и был несчастен в семейной жизни. Энн Элизабет — вот кто был ему нужен. Конечно, он влюбился в нее, как влюбляются старики-романтики: для него она была символом золотой юности. Все это в порядке вещей, думала Сюзэн, ничего удивительного в этом нет. Странно было только то, что этот робкий старик, казалось, смотрел на Энн Элизабет, как смотрит собственник. А когда девушка прощалась с ним, Сюзэн по тону ее догадалась, что между ними протянулась какая-то нить…

Ну, что ж! В данный момент Энн Элизабет нуждается в отце; со своим родным отцом она поспорила по вопросу о войне, и они разошлись. Но почему она остановила свой выбор на м-ре Уиндле? Очевидно, встреча в сквере произвела на них обоих сильное впечатление! Сюзэн подозревала, какие чувства питает девушка к этому старику. Но м-р Уиндл… как относится он к создавшемуся положению?..

3

Пожалуй, м-р Уиндл не сумел бы ей этого объяснить. Свою тайну, нелепую, сладостную и мучительную, он запрятал в самый дальний уголок памяти, чтобы она не смущала его своей трагической иронией. На один момент принял он эту девушку за другую, и какой-то крошечный участок его мозга все еще не расставался с этой иллюзией, но тем не менее он ясно сознавал, что она — Энн Элизабет — для него, как и для всех остальных, — Энн Элизабет, бесконечно ему дорогая… Расставшись с ней, он удивлялся, как сумела она пробудить в нем такие сильные эмоции. Будь она его дочерью, эти эмоции были бы уместны, ибо к ним примешивалась бы отцовская гордость. Да, если б она была его дочерью! Он хотел иметь такую дочь, как она. Когда-то, много лет назад, он мечтал о том, что его маленькая дочка вырастет сильной, свободной и смелой!

Затем м-р Уиндл перешел к более прозаическим размышлениям и сказал самому себе, что мисс Лэндор — очень симпатичная девушка, и приятно будет встретить ее как-нибудь в воскресенье на собрании…

ГЛАВА ВТОРАЯ

ОТЕЦ

1

Сюзэн была дружна не только с Энн Элизабет, но и с ее отцом. Иногда она заходила к нему, когда Энн Элизабет не было дома. В присутствии дочери, отрываясь от чтения, он с холодной вежливостью приветствовал ее гостей в своей библиотеке, а затем дочь уводила их в свою комнату. Он не любил друзей дочери. Но Сюзэн Бивер была исключением… Не довольствуясь официальными приветствиями, она пыталась завязать с ним разговор и слушала с энтузиазмом, когда он начинал развивать любимые свои идеи. По словам Энн Элизабет, он выделил ее из толпы друзей, окружавших его дочь; Сюзэн этим воспользовалась и часто приходила к нему за советом, какие книги читать ее ученикам. Сидя за длинным столом, в библиотеке, он ей рассказывал о себе.

Конечно, м-ру Уиндлу и в голову не приходило, что может быть реальная причина, никакого отношения не имеющая к его фантастической мечте, — причина, по которой Энн Элизабет приняла его в роли псевдо-отца. Эти как бы родственные узы он принял с благоговением