Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка - София Волгина

Очень страшно было ехать по извилистой, ухабистой дороге, особенно, когда проезжали скальный участок, над обрывом, вдоль горной бурлящей реки Мзымты: так и казалось, что все они свалятся туда вниз и убьются насмерть. Некоторые ехали изрядно побледневшие, сжавшись в комочек и зажмурив глаза. Добирались сестры с приключениями целый день, но все-таки к вечеру они уже были на месте. Горный поселок Красная Поляна, о котором столько успели рассказать сестры Сарваниди, предстал пред сестрами в полной своей вечерней красе.

После утомительного жаркого приморского дня им показалось, что они попали в рай: хрустальный воздух был свеж и прохладен, подобно ручью, утоляющему жажду путника. Куда не кинь взгляд – везде стройные хвойные деревья. Высоченные горы кажутся совсем близкими. Слегка напуганные извилистой и опасной дорогой, которая поднималась все выше и выше, Ирини с Кики смотрели на эти красоты с восторженностью, на которую способна молодая душа. Они забыли про усталость, чувствовали себя весело и счастливо. Давно они не испытывали такого состояния… Разыскали улицу Партизанскую. Низенький дом, крылечко давно не крашенное, но сохранившее кое-где выцветший голубой цвет.

Встретили их очень хорошо. Старший брат сестер, Василий, был особенно внимателен к обеим сестрам – гостьям, все расспрашивал подробно об их жизни, пообещал проведать их, потому как в Бзыбе у него-де жил хороший знакомый. Перед сном, родители подруг долго расспрашивали Кики с Ирини о высылке, о жизни в Осакаровке, о переезде. На вопрос сестер о деде Билбиле, рассказали, что, как и все, был репрессирован в сорок втором году со всей семьей. Никого из семьи не оставили. Отправили в Сибирь. Хорошие ребята у него были и девчата тоже. Семья была крепкая, зажиточная, веселая. Много пели и играли на кеменже. Особенно сам Билбил, пел так, что все заслушивались. Долго говорили. Вспоминали прошлую, хорошую довоенную жизнь. Улеглись поздно. Хоть и тесно было в многодетной семье, но гостей уложили спать на удобный топчан, а сами сестры – хозяйки спали где-то на дворе под навесом. Утром их повели посмотреть краснополянские красоты и достопримечательности. Поселок был маленьким, но посмотреть действительно было что.

– Ну, как – высокие у нас горы? – задорно любопытствовал Василий.

– Да, высоченные! – отвечала Ирини, восхищенно оглядывая их, приложив руку ко лбу и задрав голову.

– Главное, куда ни глянь, везде горы и все высокие. И небо низкое. У нас в Юревичах не так было.

Василию не интересно было слушать про какие-то Юревичи:

– А знаете, как эта гора называется?

– Как?

– Аибга. Видите, пять вершин? Их так и называют – Пятиглавая Аибга.

– А вон там – Ачишхо, показала на другую сторону Марица.

– Если приглядеться, то вершина Ачишхо напоминает лицо горца в папахе и бурке.

– Где, как?

– А вон, видите выступы… И в самом деле, девчонкам показалось, что гора напоминает бородатое лицо лежащего человека. Все так было интересно!

Побывали на Гусином пляже, тихое и широкое место горной реки Мзымты, чуть в стороне от поселка. Вода чистая, голубая, а местами, в стремительных потоках серебристо-белого цвета. И очень холодная. Было жарко, но девчонки не стали купаться при Василии. Марфа, не стесняясь брата, высоко задрала подол платья и намочилась до пояса.

– А через пятнадцать минут высохну, – беззаботно заявила она.

Особенно приезжих сестер заинтересовал домик самого Сталина, куда он иногда приезжал, по рассказу Василия, отдыхать.

– Так ты тоже видел Сталина? – понизив голос, недоверчиво спросила Ирини.

Видно было, что Ваське хотелось похвастаться, что да, видел самого, но побоялся. За всякие такие разговоры можно было загреметь на всю оставшуюся жизнь:

– Нет, не пришлось еще. Но какие мои годы! – он энергично обнял девчонок за плечи. – Увижу еще и все вам расскажу. Сестры деликатно вывернулись из-под его рук.

– Ладно, девочки, пойдемте дальше, – предложил Василий, – посмотрите турбазу. На нее тоже приезжал товарищ Сталин. Тайно приезжал. Видели его только начальники здешние.

Ирини с Кики понимающе кивали головой. Напоследок, они кое-как дошли до этой туристической базы. Располагалась она на склоне горы. Бедные новые босоножки! Потрепались же они за этот поход на гору! Но зато сколько впечатлений! Поселок был каким-то праздничным, веселым. Нет, не хотелось уезжать от такой красоты и от таких подруг. Снова договорились встретиться, только уже в Бзыбе. Марица даже прослезилась, прощаясь с ними.

И вот, опять сестры Христопуло трясутся вместе с другими поселковскими, плотно сидящими на лавках того самого грузовика, который ходил раз в день на берег моря.

* * *

Марица Сарваниди ненавидела нищету своей семьи. Как ей хотелось навести красоту в их приземистом, маленьком доме, купленном недавно отцом в Красной Поляне! Прежний их дом в поселке «Монастырь» отец продал и переехал в Красную Поляну, потому что здесь жил его родной брат Иван. Кроме того, на новом месте он нашел хорошую работу на пилораме. Здесь пилили доски на нужды города и поселка с утра до вечера. Платили не так уж плохо, но отец, получив деньги, тут же половину пропивал. Мать специально, в дни зарплаты, ходила встречать его, но он каким-то образом ухитрялся опередить ее появление. Ей приходилось отбирать деньги у подвыпившего уже покладистого мужа. Так что денег всегда не хватало. Марица, недавно сумела заработать деньги на пасеке у дяди Ивана и купила белой марли. Вместе с Марфой сшили занавески на окна. То-то радости было!

Марица очень полюбила новых подруг, собственно, других у нее не было. Некогда было проводить с ними время. На ее воспитании были три брата. Сестра Марфа в этом деле не помощница, хотя и была ее единственной подругой. Вчера эта подруга, сестра Марфа, проболталась Ирини и Кики про Гильманова, ее первую любовь. Девчонки все расспрашивали, не сватает ли их кто. Вот она и выдала ее тайну. Хотя какая это тайна? Марица села на свою кровать, расплела перед сном длинные косы, улеглась. Опять нахлынули воспоминания: шла весна сорок пятого года, давно прошли бои на перевалах Красной Поляны, военные, наводнившие их поселок, расформировались и отправлялись на западный фронт. Совсем недавно у нее, без малого шестнадцатилетней девчонки, появился друг, молодой лейтенант двадцати четырех лет. Он командовал одним из взводов солдат, которые расширяли дорогу на Поляну, водили мощные американские «Студебекеры» с прицепами, возили трубы и другой стройматериал для будущей ГЭС на их горной реке Мзымте.

Скрытно от матери и отца она встречалась с ним в парке около почты.