Красная Поляна навсегда! Прощай, Осакаровка - София Волгина

– Говорил же нам этот дядя Кузьма, что греков всех выслали и пока никто не вернулся, – с горечью заметил старший сын Ксенексолцы Иван, пнув в сердцах, попавшийся под ноги, трухлявый кусок дерева.

Отыскали кладбище. Такая же удручающая картина. С трудом отыскали заросшие травой и бурьяном родные могилы. Нашли могилу Федора Христопуло. Поплакали. Что делать, как жить дальше?

Семья Ксенексолцы порешила ехать в Абхазию в Бзыбь: там у них были родственники. Христопуло тоже решили ехать с ними: там жил любимый и единственный родственник Роконоцы – Кирилл, брат ее покойного мужа.

* * *

На Адлерском вокзале, очень красивом, щедро обсаженном яркими цветами и пальмами, перед отправкой в Бзыбь, Ирини, Кики и Ксенексолца неожиданно познакомились с подростками – девчонками из Красной Поляны. Две из них были гречанки и тоже сестры – Марица и Марфа Сарваниди, примерно их возраста, очень красивенькие и очень разные. Собственно говоря, такими были и Ирини с Кики – совершенно разные и внешне и по характеру. Видно было, что сестры Сарваниди ладили, также, как и сестры Христопуло. Марица и Марфа, также, как и другие односельчане, ездили в Сочи торговать картошкой, а теперь возвращались домой. На вокзале их должна была подобрать грузовая машина, которая возвращалась вечером в горный поселок. У них было еще три часа времени, столько же должны были ждать поезда семьи Христопуло и Саввиди, чтобы направиться в Бзыбь. За короткое время девчонки поведали друг другу свои не длинные биографии.

Новые подруги обрадовались, когда узнали, что сестры из Юревичей. Рассказали, как ходили туда с бабушкой, жившей в поселке «Лесной», через Охотхозяйство, по лесу, мимо пещеры «Святой Марии», мимо поселков «Медовеевка», «Кепша», «Монастырь», несколько больших полян, на которых греки останавливались передохнуть и здесь же устраивали хоросы, то есть танцы в кругу. Ирини с Кики, в свою очередь расспрашивали девчонок о семье своего двоюродного деда Билбила. Первые годы высылки брат Федор посылал письма в Красную Поляну, но ответа не получал. Ирини с Кики надеялись, что новые знакомые что-то знают про их деда, но нет. Ничегошеньки. Фамилию Метакса – слышали, но с семьей не пришлось встретиться. Явно, семья Метаксы тоже где-то на высылке.

Краснополянцы уже усаживались за борт полуторки ехать в свой поселок, а девчонкам не хотелось расставаться. Сарваниди пригласили их к себе в гости. И Ирини с Кики, пообещали навестить сестер в Красной Поляне, как только появится возможность. На прощание они взяли у Сарваниди адрес и долго махали вслед удаляющемуся грузовику с новыми подругами. Марица с Марфой тоже с грустью махали сестрам Христопуло. Они обе пожалели девочек: как – то у них все сложится? Нелегкая жизнь ожидалась в новых краях. У них у самих жизнь была с малых лет вся в трудах. Особенно у старшей Марицы. То, что с четырех лет пасла с соседским внучком, Федей, гусей, и уток, и коз, и, не дай Бог не усмотреть за живностью – это была самая легкая, даже развлекательная работа. А так и посуду мыла каждый день, и полы каждые три дня, а главное, смотрела за всеми младшими – двумя братьями и сестрой. И пеленки меняла, и стирала, и кормила из ложки и спать укладывала, пока мать работала на колхозном поле летом, а зимой – в пекарне. Самый младший брат, Ванечка, сестру называл мамой. Потому что, когда он подходил к усталой маме, та гнала его к Марице. Младшей Марфе меньше досталось, так как предпочитала работу на свежем воздухе: за скотом смотреть, двор подметать, за водой ходить. Дома ей было душно. Пацаны, как подросли – за скотом навоз убирали, отцу помогали. Марица считала, что они ничего не делали, по сравнению с ней, в основном, бегали, как и все ребята, по поселку. Пацанам это положено: пусть познают жизнь на улице. Так считали родители.

* * *

В Бзыбь приехали к вечеру. Встретил поселок их неприветливо. Гористая и холмистая, пересеченная оврагами и ручьями местность, не особо радовала глаз, особенно, если на руках и за плечами у тебя столько тяжелой поклажи. Высокие кипарисы, красивые пальмы, разнообразные высокие кусты отбрасывали на землю пугающие тени. В некоторых домах еще не зажигали свет, в других мерцали тусклые огни керосиновых ламп. Прибывшие переселенцы думали о том, что за люди там живут? Как их встретят?

Приняли их сдержано. Дядя Кирилл был, конечно, рад видеть всех, но уж очень бедно жила его семья. Тетя Неропи ходила в латаной юбке, так же, как и дочь. Сыновья носили по очереди одну пару потрепанных сандалий. Кому нужны лишние рты? Но семьи Христопуло и Саввиди остались: все-таки кругом жили греки, говорящие на родном языке, с теми же традициями и укладом, к которому привыкли все греки за многие и многие годы.

Две семьи принялись строить дома уже через две недели. Кики с Харитоном устроились работать в колхоз. А там известно, что можно было заработать. Яшку из-за маленького роста никуда не брали. Не рос почему-то младший Христопуло. Рядом с высоким, стройным Харитоном он выглядел коротышом и это расстраивало его безмерно.

Денежные запасы таяли быстро и опять на выручку своей семьи встала Ирини. Точно так же, как прежде в Осакаровке, принялась за дело: нажарит семечек, напечет пирожков и идет через горы по проторенным тропам к городскому базару, недалеко от моря. Неважно, что трудная дорога вверх занимала два часа, неважно, что ноги гудели и руки отнимались. Все продаст, купит за бесценок ведро хамсы или барабули и идет назад, торгует вечером у себя в Бзыбе. Следом за ней и подруга ее Ксенексолца принялась за торговлю. Она специализировалась на варениках. Очень их деньги помогали в строительстве жилья. К зиме успели внутри побелить две крохотные комнаты и войти в дом. К середине весны, Ирини даже ухитрилась купить себе и Кики красивые красные босоножки. Принарядившись и стоя друг перед другом (зеркала не было), они решили, что выглядят вполне прилично, и что можно наконец съездить в Красную Поляну к полюбившимся им сестрам Марфе и Марице. Ксенексолца тоже хотела с ними поехать, но ее мать не отпустила. Роконоца сначала была категорически