История Глории - Стейс Крамер

– Барри, ты – никчемный человек. Тебя никто не уважает. Даже твои союзники. Они обращаются к тебе за помощью, используют тебя, а когда достигают цели, то сразу знать тебя не желают. Помню, как Леммон ухмылялся, когда узнал, что мы убиваем твоих людей. А ведь ты многое для него сделал… Но ты можешь все исправить. Ты спасешь своих, если признаешь свою вину, раскаешься. После такого поступка все обитатели Улиц тебя зауважают. Твой сын будет гордиться тобой. По-моему, это немаловажно. Если же ты откажешься добровольно сдаться, мы убьем всех, Барри, и ты все равно окажешься за решеткой.

Он встал, подошел ко мне, мерзко улыбаясь. Губы словно испарились, я видела лишь его красные десны и забор из пожелтевших зубов.

– Неужели ты думала, что твоя пламенная речь заставит меня раскаяться? Я, может, и никчемный, но зато не такой тупой, как ты.

В ту же секунду Берг схватил меня за волосы.

– Ты совершаешь ошибку! – закричала я, терпя адскую боль.

– Это ты совершила ошибку, когда пришла сюда.

Берг, все еще держа меня за волосы, размахнулся и ударил мою голову об угол прикрученной рядом полки.

Я вынырнула из темноты. Еле-еле перевернулась на бок. В голове стоял шум, словно внутри черепной коробки работало неисправное радио. Я лежала на бетонном полу. Огляделась с трудом. Огромное мрачное пространство, похожее на заброшенный цех. Множество лестниц, скудное освещение, ржавые крюки свисали с потолка, на стене огромное граффити: VULTURES («Грифы»), здоровенные чаны стояли поодаль. И штук десять вооруженных отморозков, что окружили меня, будто я была рождественской елкой.

– Вы все это время смотрели, как я сплю? Как же романтично.

– Рот закрой, – показался Барри Берг.

Я заметила, что он единственный был без пистолета. Это означало, что уверенность в нем была тверда, как эрегированный член.

– Я всего лишь хотел спокойно провести этот вечер. Починить велосипед сына и трахнуть жену, если она еще не уснула. Но ты, шваль малолетняя, пробралась в мой дом и стала поливать меня дерьмом! Ну что тебе не жилось-то нормально, а?! Справедливости решила добиться?!

Берг пнул меня в лицо. Кровь прыснула из моего рта.

– Вот твоя справедливость! – крикнул он и вновь ударил, только уже в живот.

Я стала задыхаться. Было так больно, казалось, что легкие разорвались. Я лишь хрипела, съежившись, и умоляла себя продержаться еще немного.

– Кое в чем ты все-таки права… Меня действительно мало кто уважает. Обидно до жути, черт возьми! Но кажется, сегодня судьба дала мне шанс все исправить. Я не могу им не воспользоваться.

Превозмогая чудовищную боль, я старалась дышать. Мне казалось, что я вот-вот отключусь. Сил не оставалось, перед глазами все плыло.

– Я слышал, что ваши дела пошли в гору? Люди в очередь выстраиваются, чтобы попасть к вам. М-да… Говорил же я Север, нужно было прикончить всех вас. Ведь если не станет вашей «семейки», то от «Абиссаль» точно ничего не останется. Все ваши бойцы разбегутся кто куда. Я сейчас пошлю весточку твоим, что ты у нас. Они придут к тебе на помощь, и я убью их на твоих глазах. И вот после этого меня точно зауважают. А пока ты будешь ждать подмогу, мои парни немного порезвятся с тобой.

Ко мне подошли двое. Один из них решил продолжить вышибать из меня силы, бил с таким остервенением, что даже Бергу худо стало. Я кричала так, что дрожали стены. Тут подключился еще один. Он решил развлечься со мной по-другому.

– Всегда мечтал отыметь эту суку!

Он положил меня на спину, стал возиться с моей ширинкой, приспустил джинсы, затем перевернул меня на живот. Его рука схватила мою оголенную ягодицу. Я уткнулась лицом в пол, предвкушая то, что должно произойти.

– Погоди, – услышала я голос Берга.

Он подошел ко мне, присел, вновь взял меня за волосы, посмотрел мне в глаза.

– Я хочу кое в чем признаться тебе. Север в последний момент передумала убивать семью Боуэна. Она то ли сжалилась над ними, то ли ей уже было достаточно всего того, что произошло с Лестером. Но я решил идти до конца и лично отдал приказ расстрелять их.

Берг приблизил свое лицо к моему и прошептал:

– Ну что, ты все еще считаешь меня никчемным?

Несколько дней назад

– Добиться справедливости законным путем, к сожалению, не получится. Только на Темных улицах можно наказать врага так, как он этого заслуживает.

Я собрала внушительное количество людей на развалинах «Тэйсти клуба». Только в этом огромном бесхозном пространстве мы смогли все расположиться.

– Лестера оправдают лишь в том случае, если мы предоставим следствию человека, который непосредственно участвовал в теракте. Этот человек – Барри Берг, главарь «Грифов». Что касается остальных «Падальщиков» – они должны сдохнуть. Все до единого. Для этого нам нужно собрать их всех в одном месте, чтобы не тратить силы на поиски этих тварей.

– И как ты собираешься это сделать? – задал вопрос незнакомец.

– Как твое имя?

– Эме.

– Эме, ты должен выяснить, где живет Барри Берг. Я наведаюсь к нему в гости, побеседую с ним немного, выведу его из себя, и он меня вырубит. В это время ты и Калеб будете на стреме, спрячетесь возле его дома и затем проследите, куда он меня отвезет. А отвезет он меня в свое логово, где будут ждать все остальные отморозки. Ведь, как известно, «Падальщики» быстро кучкуются у дохлой дичи.

– Почему ты уверена в том, что он отвезет тебя в логово? – спросил Калеб.

– Это довольно предсказуемо. Бергу снесет башню, когда он поймет, что я пришла одна. А после того, что я ему наговорю, он захочет самоутвердиться. Этот чмошник поверит в себя, почувствует себя всемогущим и решит прикончить не только меня, но и всех, кто относится к приближенным Лестера. Он использует меня как приманку. Этот трюк очень популярен на Темных улицах. И вот когда Берг будет думать, что все у него под контролем и его звездный час вот-вот настанет, тут Калеб и Эме приведут всех вас. И начнется решающая битва…

– Барри, там какой-то шум.

Берг разжал кулак, которым держал мои пропитанные кровью волосы, и посмотрел в сторону массивной двери, что связывала их убежище с внешним миром.

– Так иди разберись. Живее!

Та мразь, что жаждала меня изнасиловать, подбежал к Бергу. Я медленно перевернулась, натянула штаны. Боль до сих пор сковывала все мое тело, казалось, что мои кости прокрутили через мясорубку. Но