Сипсворт - Саймон Ван Бой

Искусственный пафос шестичасовых новостей (они есть на всех каналах) уступает место телеигре. Потом комедия или драма. Иногда бывают программы, где в студии сидит публика. Эти еще ничего. Если машинально смеяться вместе с людьми, ты немножко как будто рядом, попалась в одну с ними сеть.

Когда сгущаются сумерки, Хелен смотрит в садик за домом. Он изрядно зарос, но в конце лета, когда ветер переворачивает все вверх дном, смотрится очень даже мило. Хорошо хоть площадку перед домом давно замостили, так что проходящие мимо пешеходы не бросают озабоченных или укоризненных взглядов.

В пятницу на ужин обычно замороженный пирог, приготовленный в духовке. На этикетке написано, что он рассчитан на две порции, но на самом деле его хватило бы только полутора едокам. Хелен подумывает сварить к нему картошки, но картофелечистки в положенном месте не обнаруживается, а когда удается ее найти, пирог уже пропекся.

По завершении девятичасовых новостей пора отправляться в кровать.

Но, поднимаясь по ступенькам, Хелен зависает на полушаге, точно заводная игрушка, у которой кончился завод. Не принять ли еще разок ванну? Обычно, когда возникает такое желание, она спускается обратно, выходит за французское окно и стоит там минут двадцать, чтобы хорошенько промерзнуть.

Но уже поздно – и по факту, и по ощущениям.

Свет внизу выключен, а завтра предстоит потрудиться, аквариум разобрать. Если заставить себя лечь, время пролетит мигом, и вот она уже будет за чаем с тостом нарезать колготки для ожидающего ее приключения.

Хелен продолжает подъем, ступеньки как будто бы кряхтят под ногами. Не включая лампу, она нашаривает ночную рубашку, затем ныряет между прохладных, чуть влажных простыней. Спит она, как правило, на боку, но если очень устала, то на спине.

Посреди ночи она открывает глаза.

Хелен сама не понимает, отчего проснулась, и просто плывет дальше по равномерным волнам дыхания. Может, это оно. Окончание. Но тут она слышит что-то внизу.

Она снова прислушивается. Очень слабый звук, но совершенно отчетливый.

Она не шевелится – точно так же ее сын Дэвид притворялся спящим, когда она поздно возвращалась домой с работы. Мальчик не открывал глаз, но знал, что мама уже пришла.

Звук негромкий, но настойчивый.

На первом этаже ее дома на Вестминстер-кресент происходит нечто такое, чего прежде не случалось. Кто-то лезет внутрь? Ограбления в городе бывают, это ей известно из местных газет. Но что у нее красть? Все ценное отсюда забрали давным-давно.

Хелен выбирается из-под одеяла и крадется к открытой двери спальни. Двигаться приятно, это помогает стряхнуть страх и затолкать его подальше. Теперь ей уже очевидно, что звук производится намеренно и в нем есть какой-то смысл. Это не ветки скользят по французскому окну, не вода капает из плохо закрученного крана в нижней уборной. Это стук – тихое-тихое постукивание, как будто кто-то крошечный или ужасно застенчивый стоит снаружи и хочет войти.

Суббота

4

Когда спустя несколько часов Хелен снова открывает глаза, ночное происшествие постепенно возвращается к ней во всех подробностях. Она стояла у двери спальни, прислушивалась, пока не заныли ноги и не пришлось лечь обратно в кровать. В тумане беспокойного сна она убедила себя, что это какая-то ерунда, о которой сразу не догадаешься: смятая бумага в мусорной корзине распрямляется… разболтавшаяся труба в стене постукивает…

Точно это был не призрак, исключено. В них она давно перестала верить.

Хелен завязывает пояс на халате и надевает свои клетчатые тапочки. Спустившись вниз, она обследует дом на предмет каких-либо странностей. Но все вещи находятся в точности там же, где и были. Ни один предмет в помещении не сдвинулся с места, насколько она помнит их расположение.

Она включает радио и запускает тостер.

Наполняет водой чайник.

Выбирает нож, кладет его между тарелкой и масленкой.

Субботнее утро. Мимо ее окна, выходящего на улицу, проносятся дети на велосипедах и самокатах. Постели оставлены незаправленными. Хлопают двери машин – семьи отправляются по магазинам.

Пока готовятся тосты, Хелен заглядывает в гостиную – просто проверить, как там аквариум. Шаркая, подходит к французскому окну. Отдергивает занавеску. Оконная ручка была разболтана, еще когда она сюда въехала. Хелен ее разглядывает, не похоже ли, что кто-то с ней возился. Но даже заросший садик на заднем дворе, жужжащий роями насекомых, выглядит непотревоженным.

Переодевшись на втором этаже, она спускается послушать новости и прогноз погоды. Колготки уж нарезаны на квадратные тряпочки, Хелен их забирает в гостиную. Чтобы не таскать вскрытые коробочки к раковине, она наполняет пластиковый тазик теплой мыльной водой и ставит его на журнальный столик рядом с аквариумом. Так и телевизор можно посматривать в перерывах.

Она разрезает целлофановый пакет и расстилает его между аквариумом и тазиком, намереваясь по очереди класть сверху выуженные из коробок предметы.

Первоочередная задача Хелен – погрузить в мыльную воду аквалангиста и приступить к его отмыванию. Перчатки скрипят по пластику, и все поблескивает из-за мыльных пузыриков. Это и впрямь точно такая же игрушка, как та, что доставила столько радости Дэвиду, когда он страстно увлекался тропическими рыбками. Почему-то ей вспоминаются его отросшие лохмы. Разумеется, его раздражало, когда она отбрасывала их ладонью с его лица, но мама есть мама.

Когда игрушка вымыта и вытерта насухо, Хелен чувствует, что надо сделать перерыв, и заваривает чай. Торопиться некуда, напоминает она себе. Пластмассовый аквалангист уже столько мути поднял со дна, что совершенно естественно дать себе немного успокоиться, прежде чем приниматься за коробочки.

Выпив две чашки чаю с диетическим печеньем, Хелен садится. Выдыхает. Делает глубокий вдох. Но ее возбуждение рассеивается, когда она перекладывает первую коробочку из аквариума на пакет. Там пусто. Пусты и вторая, третья, четвертая, пятая, шестая коробочка, она их открывает просто для очистки совести. Накатывает разочарование.

Теперь у нее остались только разноцветные пластиковые штучки на дне аквариума, да еще одна большая грязная коробка, так и не просохшая после ливня. В процессе отмывания Хелен догадывается, что это, видимо, детали конструктора. Одна в форме замка с четырьмя башенками. Еще одна – просто короткая трубка. Хелен выкладывает обе детали на пакет, затем достает вогнутый синий диск, его можно раскрутить вокруг своей оси, как колесико, – малыша такая игра наверняка бы позабавила, но она-то на другое надеялась. Тем не менее она добросовестно начищает каждый предмет и возвращает на пакет, сушиться.

После полудня остается только последняя коробка, промокшая и вонючая. Она такая