Город М - Александра Натарова

– Я тебе просто не нравлюсь, вот ты и издеваешься! – в сердцах выкрикнул Леша.

Но Майя и это пропустила мимо ушей.

– Просто продолжайте слушать, молодой человек. Постарайтесь проникнуть за внешние звуки. Если вы сейчас успокоитесь и сосредоточитесь, уверена, все получится.

Леша скрипнул зубами и зажмурился изо всех сил.

Какое-то время он стоял, вытянувшись по струнке и напрягая слух до звона в ушах. Сначала ничего не менялось. Но вот его уха коснулся шепот. Тихий, как из приглушенного радио. Леша повернул голову, все еще не открывая глаз.

– Стихи, – неуверенно произнес он.

Майя подалась вперед.

– Мальчик их повторяет. Я слышу голос мальчика! – Леша распахнул глаза. И разочаровано вздохнул. – Пропал. Но я ведь только что…

– Потому что тут остался только его голос. Самого мальчика здесь нет. Это след его присутствия.

– Это то, что надо было услышать? – Леша сдерживался на случай ошибки, но радость все равно проступала.

– Для начала очень неплохо, – удовлетворенно кивнула Майя. – Стены сохраняют голоса людей, если это было что-то важное, эмоциональное или повторенное много-много раз. Как стихи.

– А что еще можно услышать? – Глаза Леши загорелись. Вся обида на Майю тут же улетучилась.

– Много чего. Голоса самих Домов, Улиц, растений. Мы, кеди, ориентируемся по ним. Они могут много рассказать, если правильно слушать и правильно спрашивать.

– Можно еще и спрашивать? – Леша поднял брови.

– Можно, хотя это сложнее, чем просто слушать. Но, думаю, вы могли бы научиться. Если будете стараться, конечно.

Вопросы Леши благотворно действовали на Майю – должно быть, казались правильными. В ее голосе появилась мягкость.

– И Теней тоже можно слушать и спрашивать? – подумав, спросил Леша.

Взгляд Майи дрогнул.

– Это возможно, – медленно произнесла она. В словах зазвенела сталь. – Кеди очень хорошо слышат Теней. И Теневых. И это, по сравнению со всем остальным… несравнимо тяжелее, – подобрала она нужное определение.

– Тебе стало плохо тогда из-за этого? Ну, на Совете… – осторожно спросил Путевод.

Майя не ответила.

– Сосредоточимся на том, что сегодня у вас с первого раза получилось услышать хотя бы что-то. А это неплохо.

– Ты будешь учить меня дальше? – Похвала обыкновенно холодной Майи подхлестнула и без того нараставший интерес Леши.

– Буду. Но без ваших стараний, повторюсь, все это впустую.

– Я буду стараться! – решительно заявил Леша.

Вечером того же дня он выпросил у краи в Театре куски старых обоев. Красные в полоску и желтые с сине-зелеными цветами.

– Зачем тебе? – поинтересовался Каравакс.

– Буду вести записи, – отозвался Леша, старательно выводя буквы. – Майя говорит, это полезно.

Тогда на кусочке полосатых обоев, ставшем позже одним из листов в толстенном альбоме, Путевод записал стихотворение, которое услышал на перекрестке.

Милая Мила,

Ты в подъезде курила,

Стоя в желтом пальто у зеленой стены.

Я спросил, краснея стыдливо,

Далеко ли еще до весны.

С тех пор он слышал массу следов, как их называла Майя, – разговоров людей, обрывочных мыслей, ссор и признаний.

Они ему нравились, он записывал их на кусках обоев, обрывках бумаги, найденных во время прогулок по Городу. Но Леша очень ждал момента, когда он наконец сможет услышать Дом или Улицу. Ему казалось, что это будет нечто совершенно особенное.

И вот, после дурного пробуждения от кошмара, раннего подъема, путешествия по не чищеной от снега Улице, стоя у покрытого лепниной желто-белого здания, в полной тишине сонного Города Леша различил не то жужжание, не то рокот. О чем немедленно сообщил особенно неприветливой сегодня Майе. Та очнулась от своих мыслей. И, осознав сказанное, даже позволила себе мимолетную улыбку.

– Поздравляю, сегодня вам впервые удалось разговорить Дом! И какой. Старая Аптека не на всех отзывается, у нее иногда и Разрешения не допросишься.

– Это и есть голос Дома? – разочарованно вздохнул Леша. – Это же просто гудение!

– Молодой человек, – Майя сомкнула руки на груди. – Только в книжках Дома говорят как люди. В реальности вам придется научиться понимать их язык.

– И что, Улицы тоже только гудят? – окончательно скис Леша, ожидавший совершенно другого и теперь страдавший от несоответствия воображения и реальности.

– Уберите это тоскливое выражение с лица. Вам следовало бы радоваться!

Но Леша не хотел радоваться. Он смотрел то на Майю, то на Аптеку и даже не пытался скрывать разочарования.

– Дома не виноваты, что не соответствуют вашим ожиданиям. – Майя оправила ворот пальто. – Как и весь мир, впрочем.

– Я просто надеялся, что они будут говорить… именно говорить, понимаешь? – решился на признание Леша.

– Вы научитесь разбирать их речь. Да, она непривычная, но оттого не менее содержательная. – Тон Майи смягчился.

– Ну и что же сказала мне Аптека? – Леша упер руки в бока.

– А как вам кажется?

– «Бу-бу-бу» – вот как мне кажется.

– Она рада вам.

Майя подошла ближе к зданию и села напротив деревянных дверей со вставками разноцветного стекла. «Закрыто» – гласила табличка.

– И как ты это поняла?

– Я чувствую. Вибрация звучала ровно и очень спокойно. При этом от стен шло тепло. Разве вы это не почувствовали?

– Ну, допустим, да, но это всего лишь ощущения.

– Все в разговоре с Городом строится на ощущениях. Это отчасти справедливо и к разговорам с людьми, между прочим. – Майя окинула Дом желтыми глазами. – Аптека старше нас с вами на много лет. Она даже старше Линды. И ей хочется общаться, как любому Дому ее возраста. Просто она не всегда это признает.

– Я когда-нибудь разберусь? – умоляюще посмотрел на Майю Леша.

– Разумеется, в этом наша цель. Итак, как вы себя чувствуете? – Майя повернулась к зевнувшему мальчику.

– Сонно, – потер он глаз. – Не выспался. А еще ведь уроки и занятия с Линдой.

– Чудно, но до этого еще далеко. Идемте.

Майя поспешила прочь от Аптеки.

– Подожди! – бросился вдогонку Леша. – Куда? Театр в другую сторону!

– Мы не в Театр, – ответила Майя, не оборачиваясь. – Хочу показать вам кое-что.

– Я бы лучше поспал… – непрозрачно намекнул мальчик.

– Отоспаться в вашем возрасте не проблема, успеется, – отмахнулась Майя.

Они свернули в переулок, прошли его насквозь и оказались в небольшом сквере, будто силой втиснутом между нескольких домов. Посреди была большая клумба, укрытая теперь снегом, точно пуховым одеялом. Вокруг шла обледеневшая мощеная дорожка, а над ней склонились в молчаливом почтении голые ветви деревьев. На той стороне клумбы шевелилась какая-то фигура. Леша прищурился.

– Дворник? – Он сделал шаг вперед, но Майя схватила его за руку.

– Стойте на месте, – прошипела она, ее взгляд уперся в фигуру.

Леша непонимающе посмотрел на нее и вдруг переменился в