Не сдавайся! - Сара Тернер

Образ мыслей Кейт мне нравится.

– Что-нибудь придумаю, – киваю я.

– Я тебе помогу, – обещает она. – Лейла, иди поищи Теда.

Лейла послушно поворачивается и неспешно направляется к группе детишек трех-четырех лет. Как это, должно быть, чудесно, когда можешь просто так взять и подойти. Я так к едва знакомым компаниям подходила только под джином с тоником.

Папа на кухне – возится с переносным CD-плеером и уже явно устал.

– Пап, ну что, справляешься тут? Уже наслушался детских песенок вперемешку со своими The Jam?

– Бет, не смешно, – хмуро улыбается он. – Диск постоянно заедает, а для «Передай другому» музыка не должна прерываться.

– Так тебе не нужен проигрыватель. Можем включить с моего телефона, – предлагаю я. – Найду плейлист с детскими праздничными песенками на «Спотифае».

Теперь он выглядит еще более обеспокоенным:

– Но ты же знаешь, что я не умею пользоваться этими твоими споти-фаями.

– Тогда я сама все сделаю.

– Ты? – неуверенно уточняет он.

– Да, решено, больше ни слова. Ой, погоди минутку… – Подношу телефон к уху. – Тебе звонит 1995 год, хочет обратно свой плеер.

Признав поражение, папа уносит проигрыватель в машину. У подножья лестницы я замечаю Полли – она выглядит так, словно уже собирается подняться обратно, но тут ее видит и Кейт.

– А, вот ты где! Полли, иди к нам, поможешь с воздушными шариками.

К моему удивлению, Полли послушно подходит. Видимо, игнорировать гостей так же, как свою надоедливую тетушку, она не может. Мы втроем стоим отдельно от гущи событий, надуваем шарики и заворачиваем кусочки торта в забавные салфетки со свинкой Пеппой (еще один мамин подарок). Кейт задает Полли кучу вопросов и, несмотря на краткость ответов, продолжает расспросы, за что, как мне кажется, заслуживает кусочек торта побольше.

– Так вы разобрались, что в итоге с тем телефоном? Ну и нервотрепка. – Кейт передает еще салфетки.

Полли вдруг выпускает шарик, который почти надула, и он петляет в воздухе у меня над головой, свистя и сдуваясь.

– А что за история? – не понимаю я, облизывая с пальца прилипшую глазурь с «Колина-гусеницы», бисквитного торта.

Мама сказала, что под моими словами «торт беру на себя» она поняла, что я сама его испеку. Вместо этого я купила два. Два «Колина».

– Не важно, – поспешно отвечает Полли. – Просто случай в «Фейсбуке».

Кейт хмурится.

– Помню, твоя мама так переживала об этом, когда я ее видела в последний раз – то есть в последний раз до больницы.

Кейт выручала нас, навещая Эмми, когда никто из нас не мог приехать.

– О чем об этом? – повторяю я.

Не помню, чтобы Эмми волновалась о телефоне.

– Ой, ну ты же знаешь маму, – непринужденным тоном бросает Полли, но я успела увидеть выражение ее лица, и она это понимает, потому что поспешно отворачивается и начинает пересчитывать по головам детей в гостиной, а потом проверяет количество свертков на столе. Такое же паническое выражение было у нее, когда я нашла застрявшее в ящике письмо о встрече по поводу ипотеки.

Кейт, похоже, ничего не заметила и продолжила болтать:

– Это же было что-то про телефон, который ты продавала? И что-то, связанное с «Фейсбуком»? Не помню, что именно, но Эмми очень переживала в тот раз, когда приехала с Тедом в гости к нам с Лейлой. Кстати, пойду-ка я проверю Лейлу. Она давно не была в туалете, а иногда, стоит ей чем-то увлечься, она забывает. Ну, вы знаете, как у деток бывает. Тут как-то на днях…

Я улыбаюсь и киваю в такт ее истории о казусе в детской игровой зоне, но не слушаю, наблюдая за Полли, которая воспользовалась сменой темы и украдкой поднялась к себе наверх. Она ни слова мне не сказала ни о каком происшествии с телефоном, и Эмми тоже об этом не упоминала. Я точно помню, что Полли продала свой старый телефон, это Эмми рассказывала, но это было еще за несколько недель до аварии. С чего бы им суетиться из-за старого телефона столько времени спустя после продажи? Разве что Кейт не так поняла или ошиблась… Но если это ерунда, то почему Полли снова отреагировала так, будто увидела привидение?

За мной приходит мама. Время играть. Я благодарю Кейт за помощь и иду за мамой в гостиную, где кофейный столик уже отодвинули к батарее, а всех маленьких гостей усадили в круг на ковре.

– Ты уверена, что знаешь, что делать? – спрашивает мама, будто я собираюсь провод взрывного устройства перерезать, а не включить «Детский праздничный мегамикс», который только что скачала.

– Да, мама. Итак, все готовы? – спрашиваю я.

– Да-а-а-а! – раздается общий вопль, кто-то хлопает в ладоши и стучит ногами по полу.

Я включаю музыку, и они начинают передавать друг другу коробочку по кругу, даже скорее перебрасывают. Одна девочка с косичками, в блестящей маечке с единорогом, та-а-ак медленно передвигает коробку дальше, что у меня появляется большой соблазн остановить музыку и дать ей выиграть маленькую пачку мармеладных мишек, спрятанную между слоями, потому что она очевидно смышленее всех остальных. Но сначала я все же останавливаю музыку на Теде: он мой любимчик, и вообще, это его праздник. Комбинезонная команда явно возмущена подобным покровительством, и я широко им улыбаюсь. Одна из этих мамочек не разрешала дочке есть ни разноцветные печеньки в виде пончиков, ни «шоколадные пальчики», расставленные на столе в качестве угощения, так что мишки «Харибо», скорее всего, тоже сочтут контрабандой.

Я снова нажимаю на «пуск». Мама девочки с косичками шепнула ей на ухо, что она не может так долго держать коробочку у себя и должна передавать ее дальше с нормальной скоростью. И я точно видела, как девочка в ответ закатила глаза – довольно нахально для трехлетки, так что я даю ей выиграть следующий приз. Игра продолжается, и все начинают суетиться, перекидывая коробочку друг другу. Один малыш настолько боится, что музыка остановится на нем, что ведет себя так, будто к нему попала тикающая бомба. Другой плачет, потому что ему коробка угодила прямо в лицо. Я не могу перестать думать о Полли и ее тайнах. С того момента, как я увидела ее реакцию на то письмо, мне никак не удается избавиться от чувства, что что-то не так, а теперь добавилась еще и эта история с телефоном, о которой я понятия не имею. Ну почему она не может просто поговорить со мной! Не могу же я превратиться в Пуаро. Почему нельзя честно все рассказать? Если бы Полли совершила что-то плохое, Эмми бы мне сказала, а