Год без тебя - Нина де Пасс

– Окей, Кара, – коротко говорит она, прежде чем снова исчезнуть в зарослях деревьев. – Но прошу тебя. Больше никакого вранья.

38

Следующим утром я долго не могу заставить себя выбраться из постели, хотя проснулась несколько часов назад. Стоило бы ликовать, что Рэн хватило великодушия дать мне второй шанс. Стоило бы постараться, быть не такой букой, не такой холодной, не такой собой… но я думаю только о том, что Джи мне второй шанс уже не даст. Что я уже не смогу рассказать ей, как мне жаль.

Рэн уходит завтракать, не дожидаясь меня, что следовало бы воспринять как побуждение к тому, чтобы вылезти из кровати. Я не прощена сполна – мне еще нужно доказать, что я заслуживаю доверия. Но я не могу заставить себя пошевелиться, руки лежат поверх одеяла и придавливают меня вместе с ним к постели, тело – тяжелое и нечувствительное, и впервые за долгое время я разглядываю свой шрам. Привычное желание прикрыть его сменилось беспримесной яростью, пригвоздившей меня к месту. Из-за него мне хочется кричать и беситься. Хочется вырвать его с мясом, освободить себя от этой травмы. Почему он – все, что мне досталось? Почему я отделалась такой мелочью в ту ночь, когда было потеряно так много?

Я выспалась так, как не высыпалась давно, и это меня тоже злит. Я закрываю глаза, приказываю себе уснуть, потому что тот сон не пришел ко мне сегодня ночью, и это кажется неправильным. Разве не я пыталась избежать этого сна неделями? Разве не я просыпалась в холодном поту, увидев ее лицо? Тогда откуда во мне эта острая нужда увидеть его снова? Откуда во мне этот страх от мысли, что сон больше не придет?

Кто-то открывает дверь без стука.

– Тебе пора вставать, – говорит Гектор. – Если не выберешься из кровати, то рискуешь пропустить захватывающий урок истории.

У меня нет сил, чтобы удивиться его появлению, – что он снова заявился в женское крыло. А может, меня просто больше ничего не удивляет. Я поворачиваю голову, чтобы его видеть. Даже такое незначительное движение требует от меня значительных усилий.

– Откуда?..

– Догадался. – Гектор театрально вскидывает брови. – Ты не пришла на завтрак, Рэн говорит, что у вас перемирие, поэтому я предположил, что проблема в этом. Давай, Калифорния, вставай. Вы с ней еще не все прояснили, и к тому же у нас тест на следующем уроке – внеплановая проверочная, так ведь у вас это называют? Ты же обожаешь проверочные.

– Внеплановые проверочные на то и внеплановые, Гектор. В этом весь их смысл – их устраивают, когда ты этого не ожидаешь.

– Да, ну я-то знаю, чего ждать, поскольку видел листочки с сегодняшней проверочной, – говорит он.

Я смотрю в потолок.

– На столе у месье Това?

– В ящиках с его бумагами, – как ни в чем не бывало отвечает Гектор. – Это тоже была проверка на ловкость. Их вообще-то довольно трудно вскрыть. Кажется, он подозревает, что это я. – Он откашливается. – Короче, я не поболтать сюда пришел. Я пришел, чтобы вытащить тебя из постели.

После вчерашнего мне стоило бы вести себя получше и с ним. Надо постараться. Я знаю, что должна постараться… но лишь качаю головой.

Он взмахивает рукой, указывая на мою кровать.

– Ты хочешь, чтобы я прямо влез туда и своими руками тебя вытащил? Серьезно?

– Ты не посмеешь, – говорю я. Тревога в моей голове пробивается сквозь оцепенение.

– Да ладно уж, Калифорния, – знаешь ведь, что посмею. – Гектор делает шаг к кровати и берется обеими руками за лестницу. Секунду мы проводим в молчаливом противостоянии, а потом он начинает взбираться вверх. – Я поднимаюсь…

– Пожалуйста, Гектор, мне только один денек нужен. Я не могу… Я чувствую… Я просто хочу тишины.

– Все у тебя нормально, Кара, – деловито говорит он. – С тобой не происходит ничего ужасного.

Глядя на него, с такой готовностью, с такой решительностью настроенного доказать мне, что все нормально, я переполняюсь стыдом.

– Пойдем, – он тянет за уголок одеяла. – Если день реально будет паршивый, сошлешься на плохое самочувствие.

Я поднимаю ладонь в знак капитуляции.

– Дай мне одеться хоть.

Его лицо растягивается в сияющей, обезоруживающей улыбке.

– Я тебя снаружи подожду, – произносит Гектор. И, зная его уже достаточно хорошо, я понимаю, что он готов прождать за дверью хоть весь день, лишь бы доказать, что он прав.

На то, чтобы одеться, у меня уходит вдвое больше времени, чем обычно. Но я делаю это ради парня, который стоит у меня за дверью.

– Не торопишься ты – хотя с чего бы? – говорит он, кладя руки мне на плечи и направляя вперед по коридору. Он вызывает лифт – тот сразу же открывает двери. – Заходи.

Я захожу – сама не знаю, почему. Возможно, потому, что, после того как он вытащил меня из постели, хочется, чтобы он считал меня нормальной – ну, или почти. Возможно, потому, что, когда он рядом, я верю, что способна на что-то невозможное, на невероятное. Как бы там ни было, я заставляю себя войти в клетку. Его нетерпеливость придает мне сил – это мы уже проходили.

Скрипнув, лифт замирает между этажами.

– Что происходит? – Моя тревога расползается во все стороны, занимая каждый уголок лифта. Я смотрю на Гектора, ожидая, что он обнадежит меня в своей привычной манере. – Почему он остановился?

– Не знаю, – равнодушно отвечает он. – Почему ты меня-то спрашиваешь?

– Потому у тебя обычно есть ответы на все вопросы, – огрызаюсь я.

– Сломался, наверное.

– Сломался, наверное? – переспрашиваю я – внутри нарастает ужас. – Ну так почини его!

– Не могу. Придется нам подождать.

Сползая спиной по стене, я оседаю на пол.

– Это надолго? До обеда все на уроках. Мы можем тут на несколько часов застрять.

– Я не телепат, – заявляет Гектор, садится на пол напротив меня и вытягивает ноги. Они упираются в стенку за моей спиной, подчеркивая, в каком крошечном пространстве мы оказались заперты. – И, упреждая твой вопрос, – здесь нет аварийной кнопки.

– Я не могу здесь быть, – говорю я, слыша, как в моем голосе проступает паника. Сердце бешено колотится в груди. Стены лифта начинают расплываться, движутся и нависают надо мной.

– Можешь, конечно, – возражает он и садится на колени так, что наши лица оказываются в паре дюймов друг от друга. Я жду, что он начнет меня подначивать, но вместо этого получаю простое и честное: –