Соло на швейной игле - Андрей Юрьев

на цыпочки, чтобы заглянуть через его плечо, ведь она была голодна как волчица. Ей требовалось от мира и от жизни все, и в аккуратных красивых коробочках, перевязанных красными атласными ленточками. В ее глазах загорелась новая страсть, она отодвинула его на пути к удовлетворению, находящемуся в сером пакете.

– Вон мой дом, – показала она рукой на здание, отбрасывающее лучи света, как огромный бриллиант на асфальтовом ложе. Дэн отпустил дверь закусочной и присвистнул.

– Круто!

– Это квартира мужа. Он капитан дальнего плавания, – Света взяла его под руку и прижалась на долю секунды крепко. – Полгода на корабле, месяц дома и снова в море. Сейчас с филиппинской командой. На днях звонил. Я, говорит, никак не нарадуюсь на моих обезьянок. Не встречал еще матросов лучше.

Дэн ничего не сказал. Он не знал, что капитаны так хорошо зарабатывают.

Они подошли ближе. Дом завис над ними, как огромное зарядное устройство, поблескивая серебристыми стенами. Полукруглые лоджии двумя симметричными формами напоминали немецкие гранаты-колотушки времен Второй мировой войны.

– Вон там мои окна, – Света показала пальчиком к самому верху правой колотушки.

– Круть, – сказал Дэн. – У тебя дома есть выпить?

– Есть винный холодильник, набитый чилийским вином, и мини-бар с крепкими напитками, – ответила Света, прикладывая таблетку к домофону. – Ты же виски любишь?

Дэн кивнул.

– Односолодовый «Гленфиддик» пойдет?

– Более чем, – Дэн дернул тяжелую на вид дверь и чуть не рухнул назад по ступенькам. Она открылась так легко, будто кто-то ее толкнул. Но внутри было пусто, только из проема в стене на них сонно смотрела большая золотая ваза. На стенах отражались их со Светой тени. Болотного цвета окантовка лифтовых проемов, квадраты потолка, бездушно чистые плитки пола персикового цвета и, финальным аккордом, очень похожее на настоящее деревце в керамическом пенале убедили бы кого угодно в том, что это вход в бизнес-центр, но роскошная женщина, вцепившаяся в руку Дэна и бряцающая в нетерпении связкой ключей, возвращала его в реальность. Несомненно, это подъезд жилого дома. Неплохо, особенно если сравнивать с местом, где он с утра искал свою биологическую мать. Жизнь несправедлива к большинству, но если уж дает кому-то, то отгружает основательно.

Дэн зауважал профессию мужа Светы еще больше, когда они зашли в квартиру. Все, что навалилось на него, когда она зажгла в прихожей свет, явно обошлось недешево, хотя и вопило об отсутствии вкуса. Облицовочный камень переходил в блестящие обои с рисунком в виде бесконечной спирали, похожей на ДНК, от вида которых хотелось завести шею назад, насколько возможно, повести плечами и вывернуться бедрами в противоположную сторону. Деревянный пол блестел.

Дэн скинул ботинки. Дерево согревало, словно здесь только что лежал небольшой слон. В обе стороны от прихожей уводили широкие двери, раскрытые настежь. За ними – ослепительно белые стены. Дэн поставил пакеты с едой на низкий стеклянный столик с латунными ножками в виде лап и огляделся по сторонам, словно попал в музей. Потом они ели и пили, как он и представлял. На полу, на ковре. Не на таком пушистом, как в его мечте, и Света не была обнажена, но все же… Дэн подливал ей шампанское, а она смеялась, глядя на его неумелые попытки воспользоваться палочками, и на него снизошло нАсТрОеНиЕ.

С каждым глотком мир преображался, словно линзу объектива покрывали вазелином. Свет ломался, сгущался в самых неожиданных местах, отбрасывая гротескные тени. Цвета решили сыграть в чехарду, перепутались, попадали, пространство потекло, как разогретый мед, и казалось, что так и должно быть.

Лицо Графини приблизилось, пугающе прекрасное и одновременно отталкивающе, оно закрыло собой все. Соболь ее бровей перетекал вниз, подползая к скулам, крохотными частыми ворсинками бежал по пупырышкам шеи в чаши ключиц, где пахло, – о, так сладко! – мимо созвездия трех родинок возле груди, а она была роскошна, и ничто уже не сдерживало ее тяжелых движений. Дэн заметил тонкую гусеницу шрама под грудью и тут же потерял, а была ли?

Дэн стал подобен взлетающей ракете. Мимо пронеслась земля, самые высокие деревья и горы остались внизу, все замелькало, и ее язык спустился по хаотическому, дерганному от возбуждения маршруту вниз. Задержался на миг. Когда она успела включить музыку? Или она всегда играла? Чужие слова, так похожие на его. Про пилигрима, который не может остаться в постылом городе с любимой. Внизу стало горячо. Он закрыл глаза, его мозг перестал работать.

И вот они лежат рядом, и поясницу щекочет ворс ковра, а ступни убежали на дерево пола, он холоден, как гранитный камень. Дэн еще пьян, и женщину рядом зовут Лаура, но он нечаянно заснул, а когда проснулся от ее взгляда, магия исчезла.

Сколько он проспал? Минут десять, максимум пятнадцать. Она смотрела на него, это он знал точно. Ее взгляд обжигал. Он чувствовал ее дыхание на левой щеке, а сам смотрел в потолок в поисках знака, хотя бы трещинки, но не видел ни одной зацепки. Он не хотел поворачивать к ней лицо. Не хотел оставаться здесь. Ему был нужен телефон Олега, и только.

Света положила руку ему на живот, и он вздрогнул.

– Эй.

Дэн повернулся и улыбнулся в ответ на ее улыбку.

– Тебе говорили, что ты сладкий на вкус? – спросила она шепотом.

– Нет.

– Знай это.

Что на такое ответишь? Он повернулся набок и подогнул колени.

Света поцеловала его в губы. Легко, едва прикоснувшись, словно прощаясь.

– Ты так сладко спал.

– Не заметил, как уснул, прости, – прохрипел он.

Во рту все засохло, как в пустыне. Он потянулся за ее бокалом. Там еще плескалось шампанское. Сел по-турецки и с наслаждением допил.

Света дотронулась до его плеча и поводила пальцем, словно рисуя.

– Что значит эта татуировка?

Дэн посмотрел на викинга на левом плече:

– Тут написано – «Победа или Вальгалла».

– Читать я умею, – сказал Света. – Что такое Вальгалла?

– Вальгалла? – переспросил он. – Ну, это у скандинавов типа рая для воинов.

– Получается – победа или смерть?

– Ну да.

– Для тебя это так важно?

– Не было бы важно, не наколол бы.

– Ясно, – она встала, накидывая халат.

Света налила остатки шампанского из бутылки и потянула бокал к себе. Дэн не отпустил. В шутку, конечно. Она потянула сильнее. Он улыбнулся, глядя ей в лицо. Света уже не улыбалась. Секунду или две они тянули бокал с шампанским, каждый в свою сторону. Дэн отпустил, когда заметил злой огонек в ее глазах. Шампанское с шипением лизнуло ее руку. Она торжествующе подняла бокал к губам и выпила все до дна одним большим глотком. Халат приподнялся, обнажая