Дорога к себе - Ольга Станиславовна Назарова

– Теперь не трудно, – хмыкнул брат.

За окном зашумел дождь, темнота сделала освещённый дом самым уютным и мирным местом на земле, этаким кораблём в океане весеннего вечера, вчерашних проблем, сегодняшних открытий, позвякивания хрустальных подвесок на люстре, умопомрачительных ароматов, шорохов, прилетающих из тёмных углов, где внезапно обнаруживался Чегевара, и посапывания Несси. Дождливые струи отрезали их от всего мира, сделав их корабль настоящим ковчегом, плывущим по этому дождю, по этому вечеру в музыке и неожиданной безмятежности.

Никогда Женя не был особенным меломаном… нет, конечно, кое-что мог определить по звучанию, недаром же всё детство краем уха слышал, как брат занимается.

– Играет вперемешку, что в голову приходит, – сообразил он. – Это Моцарт, а это… как его… а, Вивальди, кажется.

А потом… потом он уже не мог определить автора, его просто уносило куда-то потоком музыки, настолько гармонично вплетавшейся в его настроение, что казалось – она звучит внутри.

Рядом обнаружилась Милана, к которой на руки тут же пробралась Несси, и Женька решился – почти беззвучно задал вопрос:

– Что он играет?

– Это его музыка, – Милана смотрела на мужа и улыбалась так нежно, так…

– Дорого бы я дал, чтобы на меня когда-нибудь так посмотрели… посмотрела Ира, – вдруг сообразил Евгений, и только тогда до него дошло, что именно Милана ему ответила.

– Его? Он реально это вот написал? – шёпотом уточнил он.

– Ну да… – Милана удивлённо покосилась на деверя. – Ты разве не знал, что он теперь пишет музыку?

– Знал, но… но это же невероятно! Это так… здорово! Он, что, гений?

– Возможно, – серьёзно кивнула Милана.

– И не возможно даже, а точно! – насмешливо поблёскивали глаза Че, восседающего на подоконнике в непосредственной близости от своего людокота. – Ещё бы! С таким котом, как я, любой гением станет, что бы там это не значило!

***

– Пётр Иванович, у нас новости! – Хантеров позвонил Миронову-старшему утром следующего дня.

– О Николае?

– Нет, о Евгении…

– Слушаю… – напрягся Миронов, машинально подумав о том, что сыновья последнее время как-то активно испытывают его на прочность.

– Он приехал к Андрею и даже с ночёвкой. До сих пор там. Ни драки, ни скандала не было. Всё вполне благополучно.

Когда Хантеров говорил «благополучно», то это означало, что можно выдохнуть и по крайней мере на этом участке событий подвоха не ожидать.

– Хорошо как… – пронеслось в голове Миронова. – Неужели нашли общий язык?

Как выяснилось, вопрос он произнёс вслух, и Хак исполнительно на него ответил.

– Похоже на то… забегать вперёд не будем, но я думаю, что они сумели поговорить по душам.

– А не пора ли нам по душам побеседовать с Николаем? – осведомился Миронов.

– Дай мне ещё немного времени, – попросил Кирилл Харитонович. – Надо кое в чём убедиться.

Праздники у нас любят, отдаются им всей душой, лелеют их и традиционно уважают это время. Именно поэтому Хак прекрасно понимал – бессмысленно пытаться найти и опросить людей, плотно окопавшихся кто где – на дачах, в парках, на отдыхе у моря.

– За праздники он ничего фатального не сделает, тем более что за ним присматривают, а дальше… дальше мы разберёмся!

Евгений уже давно вернулся домой, был облизан с ног до головы своими псами, привычно облит презрением со стороны котов, прощён, выпущен на работу, и даже успел разругаться с технологом по поводу новой серии кормов, как вдруг ему позвонил Николай.

– Ты где? На заводе на своём? Вот и сиди там. В лабораторию сегодня не суйся, понял? – вместо приветствия произнёс он.

– С чего бы это?

– С того, что я так сказал! – Николай был уверен в своей власти над младшим управляемым и покладистым братом, поэтому откровенно удивился, услышав решительно высказанный маршрут, по которому его отправил Евгений.

– Я как раз сегодня буду в лаборатории! И не говори мне, что я должен делать, понял?

– Ты что, не понимаешь, что ты со своими дурацкими кормами ей не интересен? Это просто неуместно… твоё там появление! – забухтел Николай.

– Мы с ней вообще-то работаем. Это ты там появляешься с вениками и без образцов для исследования. Я вот вообще не понимаю, зачем тебе нужна была лаборатория? Ты ж как разливал свои концентраты по флаконам, разбавляя их и примешивая разные красители и ароматизаторы, так и продолжаешь это делать!

Женя не ожидал такой реакции от старшего брата!

На него вылился такой поток негодования, ярости и претензий, от которых хотелось отряхнуться, как крупному псу от воды.

– И запомни! Ирина на тебя второй раз и не посмотрит! Ты – ничтожество. Ни одна серьёзная девушка не захочет с тобой быть! – слова как гвозди вбивались в голову Женьки, уничтожая его. Но прошедшие дни не прошли даром…

– Заканчивай! Я не буду тебя больше слушать! – рявкнул всегда такой управляемый и покладистый Женька. – И не лезь в мою жизнь! И как на меня будет смотреть Ирина, не тебе решать!

Николай ничего не понял… Как это? Младшего он в принципе не воспринимал как соперника, как противника, как… как что-то хоть минимально значимое. И тут, нате вам!

– Ты что, озверел?

– Нет, в себя пришёл! – отрезал Женька.

– Вот там и оставайся… и, если у тебя какие-то иллюзии про Ирину появились, я тебе сразу скажу – не тешь себя ими. Она не для тебя.

Николай прервал разговор и гневно прищурился. Младший что-то стал выходить из-под контроля и мешать ему жить!

– Ну погоди у меня. Мне ещё немного времени надо, и я тебе покажу!

Планы, планы… времени-то у него больше и не оставалось – все люди, с которыми собирался пообщаться Хантеров, уже напраздновались, а потом и наобщались с ним, ответив на все его вопросы, а сам Кирилл Харитонович уже выехал за старшим и крайне предприимчивым сыном своего друга и работодателя…

Нет, кое-что Николай Миронов всё-таки успел! Как бы это… на свою голову!

Появление машины Николая Петровича Миронова у лаборатории вызвало небывалый энтузиазм у Ирины Вяземской.

– Интересно, с чем пожаловал? Если с работой, то работаем! Если с дурацкими разговорами и намёками, то… то тоже работаем, но уже несколько в иной направленности… – Ирина усмехнулась.

Николай в комплекте с разговорами, намёками и очередным веником цветов вплыл в помещение лаборатории.

– Ирочка, как вы тут? Замучил вас мой неуёмный братец? – снисходительно проговорил он.

– Николай Петрович, здравствуйте! Почему же замучил? – Ирина что-то печатала, сверяясь с рукописными записями.

– Да потому, что занимается он всякой