Торговцы мечтами - Гарольд Роббинс

— Я ничего не забыл, — сердито ответил Борден. — Но я не такой дурак, чтобы винить их в этом. Для меня важно то, что есть сейчас — как они меня принимают.

Петер заметил, что Борден начинает злиться, но не смог удержаться от шутки.

— Может, в следующем году я найду твое имя в «Синей книге»[26]? — улыбнулся он.

Борден встал и раздраженно посмотрел на Петера Кесслера.

— А что в этом плохого? Мы живем в Америке, здесь все возможно. Я не сноб. Если они захотят внести мое имя в «Синюю книгу», я не буду возражать!

Петер изумленно смотрел на друга. Борден хотел попасть в «Синюю книгу». Он удивленно покачал головой. Надо же, маленький Вилли Борданов с Ривингтон-стрит со своей тележкой — в «Синей книге»! Он примирительно поднял руку.

— Не будь дураком, Вилли, — сказал Петер на идиш. — Я затеял этот разговор для твоего же блага. Будь осторожнее, я тебя предупреждаю.

— Не беспокойся, Петер, — улыбнулся Борден, постепенно успокаиваясь. — Я осторожен. Никто не сумеет обмануть Вилли Бордена!

Кесслер надел туфли и встал.

— Пожалуй, нам лучше вернуться, пока Эстер не начала искать меня.

Сэм Шарп задумчиво смотрел на друзей. Они очень похожи, думал он. Ни у одного не сложилась спокойная жизнь — им приходилось бороться за все. Шарп ощущал в них большую неуверенность, независимо от того, сколько они зарабатывали. Они постоянно тревожились из-за того, что их отвергнут, что они евреи. Может, поэтому они и воспитали в себе такие бойцовские качества.

Они направились к двери. Когда дверь открылась, Шарп увидел, что и Кесслер, и Борден уже надели маски для внешнего мира, маски, за которыми невозможно было ничего разглядеть — странный блеск в глазах, плотно сжатые губы, легкий наклон головы. Ему даже стало их жалко. «Трудно быть евреем, — подумал Сэм Шарп. — Хорошо, что я не еврей».

3

Уоррен Крейг стоял со стаканом в руке, когда к нему подошла незнакомая женщина. Он рассеянно посмотрел на нее, продолжая думать над словами Далси.

Они вышли на веранду, и Уоррен попытался обнять ее, Далси легко увернулась и рассмеялась.

— Уоррен, — начала дразнить она. — Неужели так быстро?

Он опять попытался обнять ее, но и на этот раз у него ничего не получилось. Далси Уоррен насмешливо посмотрела на брата.

— Далси, ты же знаешь, как мне было трудно без тебя. Я ничего не мог делать, не мог ни есть, ни спать. Почему, по-твоему, я в конце концов позвонил Джонни и сказал, что согласен сниматься в его картине?

Девушка опять уверенно рассмеялась. Она подошла к Крейгу и позволила обнять себя за талию. Через тонкую ткань вечернего платья Уоррен чувствовал теплоту ев тела. В полной уверенности, что Далси сейчас поцелует его, он нагнулся и закрыл глаза.

Она молчала до тех пор, пока их губы почти не коснулись.

— Помнишь, что я сказала в ту последнюю ночь перед отъездом? — едва слышно прошептала она ему на ухо.

— Ты была прекрасна, — улыбнулся Уоррен. — Я никогда не видел тебя такой красивой и сердитой. Конечно помню.

Далси закрыла глаза и прижалась к Уоррену. У него заколотилось сердце, кровь прилила к вискам. Он почти дотронулся своими губами до губ девушки, когда ее глаза неожиданно открылись и какую-то долю секунды смотрели на него со злобой, которая напугала его. Затем с ее губ слетели гневные, но тихие слова:

— Я тогда говорила серьезно, и я не шучу сейчас. Все, кто угодно, могут получить это, но только не ты!

Руки Уоррена Крейга отпустили ее талию, и внезапно ему стало холодно. Он пристально посмотрел на сестру. Далси неожиданно нежно улыбнулась и взяла его за руку.

— Вернемся в гостиную, Уоррен? — поинтересовалась она, будто ничего не произошло.

Как в тумане, Крейг вернулся с Далси Уоррен в гостиную, но он был слишком хороший актер, чтобы показать растерянность. Как только Уоррен переступил порог гостиной и почувствовал на себе взгляды присутствующих, на его лице появилась ослепительная улыбка.

— Мистер Крейг, — обратилась к нему незнакомая дама. — Я чуть не умерла от желания поболтать с вами, но я хотела, чтобы вокруг не было толпы поклонников и никто не мешал нам.

Уоррен Крейг вежливо улыбнулся и поклонился.

— Я польщен, мадам. — Ему удалось напустить на себя довольный вид.

— Я влюблена в ваш голос, мистер Крейг, — широко улыбнулась незнакомка. — Он такой… — она запнулась, подыскивая нужные слова, — он у вас так здорово поставлен. Большинство здешних актеров вообще не умеют говорить, — радостно закончила женщина.

— Еще раз спасибо, мисс… мисс… — Он сделал выжидательную паузу.

Она машинально поправила прическу. На некоторых дам голос Уоррена Крейга действовал возбуждающе.

— Какая я глупая! — воскликнула женщина, весело рассмеявшись. — Я забыла, что вы впервые в Голливуде и не знаете меня. — Незнакомка сделала небольшую паузу и протянула руку. — Я Мэриан Эндрю.

Он поднял брови, и его лицо мгновенно приняло выражение вежливого изумления.

— Неужели та самая Мэриан Эндрю? — спросил Уоррен, склоняясь над ее рукой. — Я польщен не меньше, чем удивлен.

— Чему удивлены, мистер Крейг? — рассмеялась Мэриан.

— Вы намного моложе, чем я думал.

— Вы очень любезны. Я восприимчива к лести и готова принять ваши слова за чистую монету, Уоррен. Можно мне называть вас Уорреном? Мы здесь на Западе не так чопорны, как вы на Востоке. Называйте меня Мэриан.

— Чопорность порой необходима, Мэриан, но не между близкими друзьями, — опять улыбнулся Крейг.

— Я только что разговаривала с Джонни Эджем, — сообщила Мэриан Эндрю. — Он очень доволен, что вы наконец согласились сниматься в «Рандеву на рассвете». Наверное, вам тоже очень приятно сниматься вместе с вашей очаровательной сестрой?

— Вы правы, Мэриан, — рассмеялся Уоррен Крейг. — Вы даже не догадываетесь, как приятно. Я долго думал о кино, но окончательно принял решение лишь несколько недель назад. С тех пор я с нетерпением ждал поездки в Голливуд. Джонни уговаривал меня много лет.

— Знаю. По-моему, он встретился с Далси очень романтично. Правда, что это произошло в вашей уборной?

— Да, — кивнул актер.

— А что думает ваша очаровательная жена? — слегка сощурившись, поинтересовалась мисс Эндрю. — Она не снимается с вами?

— К сожалению, Синтия должна вернуться в Нью-Йорк для репетиций новой пьесы. — Уоррен увидел приближающуюся жену и посмотрел на репортера. — Подождите-на, вот и сама Синтия. Спросите ее сами. Синтия, — улыбнулся Крейг. —