Каменные колокола - Владимир Арутюнович Арутюнян

После выпускных экзаменов я позвонил в Ереван. Оказалось, что Сона также успешно сдала все экзамены. Мы поздравили друг друга, потом она сказала, что ее мама хочет поговорить со мной.

— Давид, дорогой, — услышал я в трубке ласковый голос тикин Сатеник. — Нам бы очень хотелось, чтобы вы вместе с Сона готовились к вступительным экзаменам.

Перед глазами у меня стало необыкновенно светло.

— Я приеду! — пообещал я, ни секунды не колеблясь.

Уговорить родителей оказалось нетрудно.

— Где же ты будешь жить, сынок? До экзаменов еще два месяца, — поинтересовался отец.

— Наверное, в общежитии.

Мой отец мысленно прикинул, насколько целесообразно жить в общежитии, и выразил свое веское мнение:

— Для человека, знающего честь, неплохо. А станешь тому-другому показывать свое исподнее, тогда не стоит. Лучше сними комнату. — И обернулся к матери: — Неси-ка сюда узелок.

Мать достала из сундука узелок, положила на маленький столик перед отцом. Отец торжественно развязал его. В узелке была сберкнижка и небольшая стопка двадцатипятирублевок. Отец пересчитал деньги, отдал мне:

— Вот тебе на житье. Попусту не трать, а надо будет, не жалей, вышлю еще.

Когда же я поднял тяжелый чемодан с книгами, отец в волнении вздохнул:

— Как жаль... Рано мы осла продали.

Пришел август. За таинственными запертыми дверями какие-то люди должны были оценить, чего стоят наши знания. По мнению Сона и тикин Сатеник, я должен был сдать экзамены на «отлично». К счастью, этот прогноз подтвердился. Когда я сдавал последний экзамен, меня сфотографировали. Снимок появился в газете. Там же говорились теплые слова о моем отце-пастухе и учителе Арамяне.

А вот Сона пришлось трудно. Пол-очка не хватило, и ей грозило не пройти по конкурсу. И тут на помощь пришел авторитет отца — Арменака Багратяна. Наконец фамилия Сона появилась в списках поступивших. По этому случаю со стройки прибыл сам Арменак Багратян. Он крепко пожал мою руку, поблагодарил за помощь дочери и добавил, прямо глядя мне в глаза:

— Хочу верить, что ты сын хороших людей.

Смысл этих слов стал мне понятен на следующий день. Я собирался ехать к своим на несколько дней до начала занятий в институте и пришел к Багратянам попрощаться. Как обычно, тикин Сатеник предложила позавтракать и словно невзначай спросила:

— Где ты будешь жить в Ереване?

— Пока не знаю, — ответил я. — Скорее всего в общежитии.

— Не надо, мой мальчик, — сказала она. — Будешь жить у нас, в нашем доме. В комнате на втором этаже. Постель и остальное привозить не надо. У нас все есть. У моей Сона нет брата. Ты меня понял?

Я почувствовал, как пылают мои щеки. Про меня всегда говорили, что я родился под счастливой звездой. Все, что ни пожелаю, исполняется. Но сейчас, когда я оглядываюсь назад, слова эти задевают меня за живое. Сейчас я уверенно могу сказать, что все мои удачи я заслужил.

Я поблагодарил тикин Сатеник и с радостью согласился. Она предложила следовать за ней, мы поднялись на второй этаж. В небольшой квадратной комнате стояли кровать, стол и шкаф.

— Здесь жил мой брат. Сейчас он известный ученый в Ленинграде, — не без гордости сказала она.

Я до слез обрадовал родителей, неожиданно появившись на пороге. В красивой рамке на стене висела статья, вырезанная из газеты, с моей фотографией. Отец обнял меня, прижал к груди, долго не отпускал. Имя отца тоже часто появлялось в газете. Его даже показывали по телевидению. В передаче показали и фотографии животных, выхоженных моим отцом. Это послужило поводом, чтобы он сострил: «Показывают только достойных!»

Долгие годы труда принесли отцу немало почестей и славы. Но все они ничто, говорил он, перед тем счастьем, которое он испытал, когда я приехал домой из Еревана. Отец выпустил меня из своих объятий, вышел из дома, чтобы я не видел его слез. И все напряжение этих месяцев враз отпустило меня, я опять стал маленьким мальчиком, когда почувствовал себя в объятиях мамы.

Прежде чем сесть за стол, я положил перед отцом деньги, из которых убыла лишь половина. Отец пересчитал их и вручил матери:

— На, возьми. Будешь считать это первой зарплатой своего сына.

Родителей интересовала моя жизнь в Ереване, вся, до мельчайших подробностей. Об экзаменах я рассказывал с некоторым самодовольством, и отец, чувствуя это, улыбался. Разумеется, добрым словом я вспомнил семью Багратяна. Мать тотчас же насторожилась, а отец от души рассмеялся, когда узнал, что Сона та самая девочка, которую хотел умыкнуть наш осел.

— Зря мы осла продали, — уже в который раз пожалел он. — Пригласил бы я ее в деревню, пусть катается сколько сердцу хочется.

Мама сказала:

— Подумай хорошенько, может, не стоит, чтобы сын в их доме жил.

— По счастью своему не бьют, — рассердился отец. — Наш осел был умнее тебя. Как только девушка села на него, тут же домой поскакал.

За время моего отсутствия в селе произошли значительные перемены. Общее собрание вынесло решение создать совхоз на базе колхоза. Все сельчане начали строительство новых домов. Кто уже создал сам какие-то удобства, у кого устанавливали газовые плиты, которые питались от баллонов со сжиженным газом. Селу отвели новые пастбища, вскоре они должны были стать орошаемыми. Хоть эти территории были довольно далеко, однако совхоз должен был получить новые машины и тракторы. Я заметил, что многие строили гаражи рядом с домом. Никто из нас пока не имел машин, однако гаражи считали необходимым подсобным помещением.

По плану наш дом был двухэтажным. Отец ходил подняв голову. С волнением объяснял он мне, какие деревья посадит в саду. А мать жаловалась, что отец все время в горах. Домой приходит от случая к случаю. Мы только-только с фундаментом справились, а другие уже подняли стены. Однако в ответ на жалобы матери отец сказал:

— Ничего. Найму рабочих, в два месяца управятся. На какой же случай я берегу деньги? Завтра и пойду!

— Как завтра? Завтра, говорят, собрание, будут разбирать заявление Арамяна, — напомнила мать.

— Да, я ведь должен принять участие, не то Смбатов сын все косточки ему перемоет.

Дело в том, что мой учитель направил письмо в Центральный Комитет, откуда пришло письмо в райком, из райкома — в исполком, из исполкома Гарсеван Смбатыч должен приехать, разобраться.

На следующий день в село прибыли Гарсеван Смбатыч и заведующий отделом. В нашу старую избу-читальню, которая одновременно служила и клубом, и залом для собраний, пришли