Ответственный представитель - Борис Захарович Фрадкин

— Давай, давай, — сказал Юсупов. — Чего дальше?

— Да… чего дальше?

Миша закрыл глаза и задумался. Электроавтоматику он проверил, механическую часть осмотрел, оптика в порядке. Маслосистема? Но все детали смазаны прекрасно, масло подается во все узлы нормально.

— Давай-ка соберем автомат да расточим пару деталей. Может быть… — Миша в раздумье покачал головой, сам не зная, чего ожидает от этого «может быть».

Они собрали автомат. Юсупов принес детали, установил их. Миша ходил вокруг работающего станка, прислушивался к гудению мотора, к шелесту вращающихся в коробках шестерен, к перестукиванию контактов реле, пытаясь уловить какой-нибудь выпад в этой симфонии звуков. Нет, станок работал с ритмом часового механизма.

Из-под резца летела тонкая чугунная пыль.

Расточенную деталь отнесли в контрольный отдел. Ее забраковали. Вторая деталь получилась в норме. Поспешно расточили третью. Опять брак.

— Выключай, — приказал Миша Юсупову. — Подумаем. И знаешь что? Пойдем в лес, на самую высокую, превысокую сопку.

— Иди один, — засмеялся Юсупов, — я пойду пока на СИП’ах работать. Конец месяца, нужно на программу нажимать. Помогу ребятам.

VIII

Лес со всех сторон окружал комбинат и рабочий поселок, подступая к ним вплотную. Высокие кедры в два-три обхвата переплетали свои ветви с раскидистыми лиственницами. Природа здесь была своеобразна и необычна; здесь можно было встретить северные растения в сочетании с южными, кусты дикого винограда рядом с черникой и рябиной.

Но едва ли все это замечал Миша, бродивший по лесу. Перед глазами его возникали схемы реле, кинематика автомата. Его мысли в поисках дефекта продолжали блуждать среди паутины проводов.

В гостиницу Миша вернулся ночью, страшно уставший, но зато с новым, твердо принятым решением.

Утром он сказал Крещенко:

— Я думаю приступить к осмотру следующего автомата.

— А… этот? Что-нибудь обнаружили?

Миша отрицательно покачал головой.

— Пусть отдохнет. Может быть, тогда сам исправится.

— Ну, что ж… я не возражаю. Все, что вам потребуется для работы — спрашивайте, не стесняйтесь.

Самое трудное было взглянуть в глаза Юсупову.

— Как же мой автомат? — удивился Юсупов. — Разве ты уже починил его?

— Мы вернемся к нему… позднее.

— Не можешь починить? — прямо спросил Юсупов.

— Починю, джигит, починю, — весело ответил Миша и похлопал Юсупова по плечу. — У второго автомата дефект может быть более ярко выражен. Понимаешь? Не найдем у второго — третий осмотрим, четвертый, пятый… десятый. Но все равно найдем.

Юсупов утвердительно кивнул головой, губы его улыбались, но глаза смотрели серьезно и недоверчиво.

Досадно было еще и то, что у станка перестала появляться Вера Ярославцева. Проходя мимо, она бросала на Мишу равнодушные взгляды. Значит, она тоже не верила…

Пожалуй, единственным человеком на комбинате, который еще продолжал верить в Мишу, был Крещенко. Настойчивость Миши была ему по душе. Он понял, почему Миша перешел ко второму автомату. Другой уже давно отказался бы от поисков, ну, а этот добьется своего!

В этот день Крещенко несколько раз подходил к автомату.

— Ну как, станочники? — спрашивал он, обращаясь одновременно к Мише и к Юсупову. — Скоро автомат доконаете?

— Крепок! — смеялся Миша. — Дюжит! Не хочет рассыпаться.

— Вот же хитрая бестия!

— Что и говорить!

— У меня собственный мотоцикл. Кажется, на что простая машина, с «Микронами» ни в какое сравнение не идет, а поди ж ты, иногда такие фокусы выкидывает — диву даешься! Один раз повез семью в лес на прогулку. Километров двадцать отъехали — он и заглохни. Не заводится, и все тут! Я уж бился, бился над ним. Пришлось мне и мотоцикл и ребятишек на себе тащить. Наверное, с тех пор я такой худой и остался.

— Неисправность все-таки нашли?

— Нашел. Такой пустяк оказался, что смешно и вспомнить. Просто сразу на глаза не попадался. И ты найдешь. Если захочешь, найдешь. Вечером приходи ко мне. Одному-то, наверное, скучно в Сардене? Приходи, на мотоцикле прокачу. Если что, так вместе тащить легче будет.

— Приду, — засмеялся Миша, — обязательно приду.

В обеденный перерыв в опустевшем цехе наступила тишина. Миша остался один. Хотя он ничего еще не ел в этот день, но голода не чувствовал. Ему было не до еды.

Он вскрыл только что просмотренное реле ограничения.

Нет, что-то все-таки здесь было не так. Должна же в самом деле существовать вполне реальная причина неисправности? Ну ясно, должна.

Миша включил станок на холостой ход. Загудели электромоторы и трансформаторы реле. Миша присел на корточки и стал ощупывать провода. Он уже дважды проверял все соединения, а теперь упрямое желание добиться своего заставило его повторять все сызнова. Ему казалось, что вот еще один миг, еще одно усилие, и он увидит неисправность, поймет в чем дефект.

Сбоку от коробки реле, в станине станка, находилось продолговатое окошко, закрытое лючком. Миша снял лючок, чтобы осмотреть шины, подводящие напряжение от общей магистрали к реле. Они представляли собой медные прямоугольные пластинки. На шинах сидели катушки. Это были чрезвычайно чувствительные устройства. Самые незначительные повреждения могли нарушить слаженное взаимодействие механизмов автомата.

С вниманием и щепетильностью часового мастера Миша проверял каждый винтик и, увлекшись, забыл о том, что станок включен.

Катушку, закрепленную на шине, он осмотрел благополучно. Может быть, и дальше все обошлось бы хорошо, если бы, закрепляя шину, он не задел рукой поверхность оголенной, не покрытой краской станины.

Сильный и неожиданный удар заставил его громко вскрикнуть. Отдернув руку от станины, Миша машинально схватился за вторую шину. Тогда пальцы обеих рук свело судорогой, они сомкнулись вокруг шин мертвой хваткой, не подчиняясь его воле.

Миша всем телом рванулся назад, прочь от станка, больно ударился головой о край лючка, но освободить пальцы не смог. Они, деревенея, сжимались все сильней и сильней. Горячая волна прошла через его тело, вызывая боль в мышцах, заставляя замирать сердце.

Он попытался крикнуть, но в горле только забулькало, перед глазами пошли мутные круги. Он не видел, как в пролете между станками белой молнией метнулась Вера и, бросившись к распределительному щиту, рванула на себя общий рубильник.

Все разом прекратилось. Пальцы разомкнулись. Миша откинулся назад, но чьи-то небольшие крепкие руки уже подхватили его и осторожно опустили на пол.

Не размыкая глаз, он жадно ловил воздух и испытывал необычайное наслаждение от того, что опять дышится так легко и свободно.

Открыв глаза, он увидел над собой испуганное лицо Веры.

— Ну? — спросила она. — Что?

Она помогла ему приподняться и сесть. Виновато улыбаясь, Миша сделал попытку встать. Колени его дрожали. Он посидел еще немного, но, опасаясь, как бы его не увидел кто-нибудь в таком смешном положении, встал и несколько минут стоял, прислонившись спиной к