Ответственный представитель - Борис Захарович Фрадкин

Ответственный представитель

СИЛЬНЕЕ СМЕРТИ

Повесть

I

Анна сняла халат, повесила его и вышла из затемненного кабинета в ярко освещенную приемную. Усталым движением она отвела спадающие на лоб пряди каштановых волос, провела рукой по глазам и долго щурилась, привыкая к резкому переходу от темноты к свету.

В приемной она постояла у окна. Отсюда, со второго этажа, очень хорошо были видны освещенные заводские корпуса. Где-то между цехами вспыхивали голубые огни электросварки, и в темноте ночи резко вырисовывались высокие кирпичные трубы.

В поликлинике наступала тишина. Только в коридоре еще изредка раздавались шаги уходивших домой сотрудников; уборщицы гремели ведрами, плескали водой.

За спиной Анны медсестра Галина Федоровна щелкала ножами рубильников, выключая рентгеноаппарат.

— Какой отвратительный день, — в раздумье произнесла Анна. — Я, наверное, никогда не привыкну к этому, Галина Федоровна. У девушки, которая была у меня предпоследней, поражены оба легкие. Ей осталось жить считанные дни. А у того парня, который на мои вопросы отвечал прибаутками…

Анна вздохнула и опять провела рукой по глазам, словно прогоняя навязчивые видения.

— И откуда только вы со своей подружкой Степановой такие жалостливые появились? — улыбнулась Галина Федоровна. — Но та совсем непонятная. Больных жалеет, как маленьких детей, а к сестрам придирчива до невозможности. Попробуй ей халат с пятнышком подать — живьем съест. Да вы идите, Анна Александровна, я здесь одна управлюсь.

Анна вышла в коридор и направилась к терапевтическому кабинету, в котором принимала Зина Степанова. Но Зины уже не было. Медсестра передала Анне записку:

«Срочно бегу к Павлу Сергеевичу. Обещал показать что-то интересное. В кино иди одна».

Анна невольно улыбнулась. Ох, уж эта Зина! В кои-то веки выбрались в кино, так и тут не выдержала. Нехватило терпения сделать лишних десять шагов и сказать, куда убегает. По всему видно, что и записку она писала уже на ходу, одной рукой расстегивая халат.

Черноглазая, суетливая и стремительная в движениях, Зина до сих пор оставалась загадкой для Анны, несмотря на то, что все пять лет учебы в институте они жили в одной комнате и ели чуть ли не из одной тарелки.

Каждая новая дисциплина превращалась для Зины в предмет особого увлечения. Едва выслушав вводную лекцию, она набирала кучу учебников и, опережая объяснения профессоров, проглатывала одну книгу за другой. Нетерпеливая, страстная, жадная до всего нового, загораясь сама, Зина зажигала и окружающих. Своим энтузиазмом заражала она и Анну, и успехи обеих девушек в учебе были блестящи.

С мягко очерченным овалом лица, с большими серыми глазами, Анна была прямой противоположностью Зине. Она не любила спешки и даже говорила слегка растягивая слова. Увлекалась она не часто и восторг свой выражала очень сдержанно.

Несмотря на противоположность их характеров, дружба молодых девушек через все годы учебы прошла без размолвок. Окончив институт, они захотели работать вместе, на одном заводе, и поселились в одной комнате в рабочем поселке.

Сейчас, прочтя записку, Анна стояла в раздумьи. Одной в кино итти не хотелось. Не хотелось и сидеть дома в одиночестве. Она решила забежать на квартиру за прочитанной накануне книгой и обменить ее в библиотеке. По дороге можно было зайти в столовую, а потом к кому-нибудь из знакомых.

Анна вышла из поликлиники. Морозный воздух был неподвижен. Она жадно вдохнула его. После рентгенокабинета, окна которого были наглухо закрыты светонепроницаемыми шторами, дышалось особенно легко и свободно. Мороз чуть-чуть обжигал ноздри и пощипывал щеки.

В безоблачном небе мерцали холодные звезды. С завода доносился гул испытательной станции. Гирлянды электрических фонарей заливали светом улицы поселка, которые, несмотря на мороз, были полны народа. На ветвях деревьев искрился иней. Особенно людно было на огромной площади перед Дворцом культуры.

Анна вошла в вестибюль. Круглые колонны поддерживали купол лепного потолка, с которого спускалась многоламповая люстра. Широкие ковровые дорожки на лестницах заглушали шаги.

Из танцевального зала доносились звуки духового оркестра.

В библиотеке в этот час никого не было. Стоя за широким, барьером, на котором были разложены книги для выбора, библиотекарь, худенькая и сосредоточенная девушка, приняла у Анны книгу. В это время в библиотеку вошел еще один посетитель — молодой человек в сером костюме.

— Разыщите мне, пожалуйста, «Рентгеноустановки» Мошковского, — попросил он.

Девушка сделала шаг к книжным полкам, но, спохватившись, вернулась к барьеру.

— Мошковский на руках, — сказала она. — Минут пятнадцать тому назад выдала.

— Сегодня для меня удивительно неудачный день, — повернувшись к Анне, проговорил молодой человек. — Выкроил время, чтобы сходить на «Сказание о земле Сибирской», так представьте себе: проданы все билеты! Даже касса закрыта. Мошковский все время красовался на витрине и никому не был нужен, а теперь, когда он потребовался мне…

Мужчина не договорил и принялся просматривать книги, лежавшие на барьере. Анна сочувственно улыбнулась. Она вспомнила, что в ее сумочке лежат неиспользованные билеты в кино.

— Вы на заводе работаете? — поинтересовалась Анна.

— В проектном.

Анна кивнула головой. У ее собеседника было мужественное открытое лицо с прямым носом и ямкой на подбородке. Хотя он говорил довольно сердитым голосом, глаза его смотрели приветливо. Анна приходилась ему по плечо, а она не была маленькой. В движениях его чувствовалась большая физическая сила.

— Нет, мне все-таки нужен Мошковский, — нетерпеливо отодвигая от себя все лежавшие перед ним книги, сказал молодой человек.

Библиотекарша пожала плечами.

— Непременно? — спросила Анна. — А зачем?

— Я хочу проверить наших лаборантов. Детали проходят рентген, а при испытании разлетаются вдребезги… Я руковожу группой, — пояснил он. — До сих пор нам не удается найти причину разрушения… Простите, а вы…

— Я рентгенолог.

— О! Да это чудесно! Разрешите мне познакомиться с вами.

— Боюсь, что я не смогу быть вам полезной. Я рентгенолог поликлиники. О просвечивании деталей машин я не имею ни малейшего представления.

— А-а, — разочарованно протянул он, — это дело другое.

— Но если вы испытываете действительную нужду в «Рентгеноустановках» Мошковского… У меня есть собственная книга.

— И вы можете дать ее мне?

— Да. При условии…

— За сохранность головой отвечаю!

Мужчина нерешительно потоптался на месте. Видимо, он был очень нетерпелив. Книги, лежавшие на барьере, его явно уже не интересовали. Анна с трудом сдержала улыбку.

— Одну минуту, — сказала она. — Я живу совсем рядом. Мне нужно взять что-нибудь почитать.

— Да, да, пожалуйста.

Когда Анна выбрала книгу, они вместе спустились в вестибюль и вышли на улицу.

— Вот