Фундамент - Алексей Филиппович Талвир

— Таков приказ!..

Более того, ему даже хотелось какого-нибудь романтического приключения: они натыкаются на вражеский патруль. Немцы открывают по машине огонь. Сергей, демонстрируя смелость, находчивость, мастерство вождения, спасает от неминуемой гибели капитана Мурзайкина. Уга Атласовна сердечно благодарит Сережу за мужа. Иван Филиппович признает: да, такому парню можно доверить любое дело. И помогает Чигитову попасть на передовую.

А вот и капитан Мурзайкин. Он в маскхалате, за поясом — пистолет, в руках — карабин. Иван Филиппович подал его Сергею, а сам, вытащив из планшетки топографическую карту местности, разложил ее на капоте машины, ткнул пальцем в верхний квадрат:

— Вот здесь расположен пункт, куда мы едем. Наш маршрут лежит через эту вот рощу, на север. Запомните, когда мы выскочим на магистраль, нужно будет, миновав два перекрестка, на третьем свернуть направо. Тут и будет штаб армии.

Сергей внимательно рассмотрел карту, отметил про себя, что на их пути не будет ни одного населенного пункта. Если собьешься с пути, никто дороги не укажет. Значит, нужно рассчитывать только на себя, получше запомнить ориентиры.

Уга Атласовна поцеловала мужа, улыбнулась и помахала рукой Сереже, и «пикап», развернувшись, направился в сторону рощицы, темневшей на горизонте.

Вскоре наступили густые осенние сумерки. На проселочной дороге, разбитой военными машинами, было не так-то просто набрать скорость. Машину кидало из стороны в сторону, капитан Мурзайкин, чтобы не стукнуться головой о раму кабины, хватался за все, что было под руками. При этом он недовольно хмурился, выговаривал Сергею:

— Осторожно! Все мозги вытрясешь. Рессору, рессору пощади!

Позже намеки стали еще более прозрачными:

— Имей в виду, разобьешь машину, как миленький пойдешь на передовую. Тогда тебе не только я, но и командир полка не поможет: нет машины — нет шофера, а есть боец переднего края.

Сергей удивлялся: неужели не понятно, что все дело в этой страшной дороге!

И потом — пугать его передовой! Да он всеми силами рвется туда!

Однако высказать все это Чигитов не решился: во-первых, рядовому не положено пререкаться с командиром, во-вторых, он находился при исполнении служебных обязанностей. К тому же, Сергей боялся, как бы Мурзайкин не обвинил его в злоупотреблении давней дружбой между их семьями.

Стало совсем темно, когда они миновали рощу. Небо было затянуто тучами. Ехали с погашенными фарами.

Казалось странным, что по пути в штаб армии им до сих пор никто не встретился — ни раненый, ни машина или подвода. Это, очевидно, озадачило и капитана — теперь он больше молчал и все время курил.

Часам к десяти выбрались на шоссейную дорогу. Мурзайкин приказал остановиться. Вышли из машины. Огляделись, прислушались. Стояла удивительная тишина, — ни гула мотора, ни воя снаряда, ни собачьего лая, даже приглушенного. Только на западе, очевидно, над линией фронта, изредка взлетали и вспыхивали осветительные ракеты. По разумению Чигитова, между ними и противником стоят штабы крупных соединений и боевые порядки войск. Чем же объяснить такое затишье?

— Поехали, — распорядился капитан Мурзайкин, садясь в машину. — Следи за перекрестками.

Легко сказать — следи, а что тут увидишь в этой кромешной тьме!

Сергей опустил боковое стекло кабины и, кажется, больше смотрел в сторону, чем перед собой.

А вот и первый перекресток. Вскоре добрались и до второго. Ни здесь, ни там не было ни регулировщиков, ни постовых, не догнала их и не встретилась ни одна машина, некого было расспросить о дальнейшем маршруте. Между тем, несомненно, где-то здесь, совсем близко проходила линия фронта. Как же все это совместить?

— Едем до следующего перекрестка, — после длительного раздумья сказал Мурзайкин. — Уверен, что мы находимся у цели.

Небо слегка прояснилось, голубоватыми мерцающими точками обозначились звезды.

Из-за серой тучи, как из-за массивной горы, бледно-желтым снопом пробивался лунный свет.

Сергей вел машину осторожно, вглядываясь в прояснившуюся даль. По-прежнему вокруг было пустынно и тихо. Заметно похолодало. Острый ветер, врываясь через окно, выстудил кабину. У Сергея зябли руки. Третий перекресток заметили, лишь проскочив его. Сергей остановил машины, выглянул в окно. Неподалеку, у правого кювета, стоял человек с винтовкой, часовой.

— Эй, солдат, как проехать в штаб? — крикнул Чигитов.

В ответ послышался крик на немецком языке. Шофер мгновенно оценил ситуацию, включил задний ход, нажал на газ. Машину отбросило назад. Раздался выстрел. Но Сергей уже развернулся и на четвертой скорости гнал машину в обратном направлении. Ему казалось, что она летела, как птица, не касаясь земли.

В себя он пришел лишь тогда, когда умолкла стрельба и позади остались все три перекрестка.

Облегченно вздохнув, Чигитов сдвинул шапку-ушанку на затылок, повернул голову в сторону капитана Мурзайкина. И обомлел. Рядом с ним никого не было. Приоткрытая дверца кабины, как деревенская калитка, поскрипывала на ветру.

Машина остановилась. Чигитов выключил зажигание, прислушался: прежняя, холодящая душу тишина. Ни погони, ни даже отдаленной стрельбы… Вероятно, у немецкого патруля не было ни мотоцикла, ни подкрепления.

Но где же капитан? Куда он девался? Несомненно, выскочил из машины. Где? Когда? Как теперь его найти! Сергей долго стоял на дороге, размышляя: скорее всего, Мурзайкин выбросился где-то неподалеку и, убедившись, что погони нет, вот-вот даст о себе знать?

Сергей же был перепуган не на шутку. Вместо штаба армии наткнуться на немцев! И вооружение-то у него ерундовое — старый карабин да две гранаты. Сегодняшняя ночь для Чигитова — первое боевое крещение. Молодец, не растерялся, мгновенно сообразил, что к чему, ловко осадил машину, развернулся… Все было бы нормально, если бы не пропажа капитана. А вдруг он ранен? Истекает кровью и лежит где-то в кювете?! Долг Чигитова разыскать своего командира, оказать ему помощь, доставить в медсанбат.

Сергей осмотрел машину, проверил покрышки, вынул ключ зажигания. Решил пройти пешком в обратном направлении. Быть может, капитан где-то поблизости.

Шаги Чигитова гулко отдавались в ночи. Небо вновь затянулось тучами. До рассвета еще далеко — осенние ночи длинные. Метров через двести Сергей остановился, оглянулся.

«Пикап» был едва заметен. Нет, оставлять машину нельзя, он за нее отвечает головой.

Если капитан выскочил из кабины, когда немецкий патруль стрелял в машину, расстояние между ними сейчас не менее шестнадцати, двадцати километров. Чтобы пройти их, нужно около четырех-пяти часов. Чигитову уже казалось, что он стоит на этом шоссе целую вечность. Напрягая зрение, посмотрел на часы: три утра. Значит, ждать до семи-восьми. На востоке, над самым горизонтом, появилась светлая полоска, точно весенняя проталина — первый признак зарождавшегося утра.

Сергей продрог до костей. Он забрался в кабину, включил зажигание. Вода в радиаторе так остыла, что едва