Весенняя лихорадка. Французские каникулы. Что-то не так - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

– Вы же сами меня послали!

– Это кто, я?

– Послал, послал, – заверил лорд Шортлендс Майка, на которого Огастес тут же сурово взглянул, спросив при этом:

– А он тут при чем?

– Понимаете, Огастес, – сказал Майк, – без инструментов нам не обойтись. Значит, их надо найти.

– Зачем это? Они под диваном, я сам положил. Как сюда явился, так сразу и засунул.

– А, ясно! Произошло недоразумение.

– Не люблю я этого…

– Ну, ладно. Вот они, просим.

Огастес отрешенно взял сумку. Смотрел он на лорда Шортлендса, по-видимому, ощутив неприязнь к безобидному пэру.

– Графы! – произнес он, и его сообщники поняли, что crème de menthe обратил записного сноба в бескомпромиссного мятежника. – Чихать я на них хотел. Тоже мне, графы!

– Они совсем неплохи, – возразил Майк, пытаясь остановить дрейф в сторону Москвы.

– Прям сейчас! Рыщут, как говорится, обирают сирот и вдов. И вообще, никакой он не граф.

– Поверьте, граф. Завтра он покажет вам корону, можете поиграть с ней. Так вот, Огастес…

– Мистер Ворр.

– Простите.

– Еще чего, простить! Я вам не Огастес. Пораспустились! Чего не люблю, того не люблю. Надо бы Стэнвуду сказать, а то он… Может, я и не граф, но тоже человек, себя, эт-та, уважаю.

– Конечно, мистер Ворр, – заверила Терри.

– Ну!

Лорд Шортлендс ощутил, что пора переменить тему.

– Я постоял у Аделы под дверью. Кажется, спит.

– Это хорошо, – откликнулся Майк.

– Какие такие Аделы? – спросил Огастес.

– Леди Алела, моя дочь.

Огастес нахмурил лоб. Он знал, что разум его почему-то затуманен, но не мог уловить, где же тут ошибка.

– Прямо! – наконец догадался он. – Вон ваша дочка.

– Нас трое, мистер Ворр, – сообщила Терри.

– Хо! – заметил Огастес тоном, каким говорят, чтобы не обидеть даму. – Ладно, потолкуем с этой Аделой.

– Может, попозже? – предложил Майк, видевший, что граф – в агонии. – Сделайте дело, и потолкуете. Кстати, сейф у окна.

– Справа от окна, – уточнила Терри.

– Почти рядом, – добавил граф, чтобы не допустить и малейшей ошибки.

– Ы-р-р, – сказал Огастес. – Чего ж время теряли? Ой! Его сообщники вскочили разом.

– Ш-ш! – сказал Майк.

– Ш-ш! – сказал лорд Шортлендс.

– Ш-ш! – сказала и Терри.

– Опять за свое, – огорчился Ворр. – Судорга, как говорится. Ногу схватило.

Он медленно встал, размялся, подошел к сейфу и постучал по нему, а потом презрительно хмыкнул.

– Хо! Тоже мне сейф! Сообщники приободрились.

– Значит, вам легко его вскрыть? – проверил Майк.

– Да хоть ножом от сардинок! Дайте-ка… Не-а, лучше шпильку.

Растерянный граф, которого Огастес явно считал чем-то вроде подмастерья у слесаря, сидел на тахте, обхватив голову руками. Урезонивать героя пришлось Терри.

– Может быть, лучше ваши орудия, мистер Ворр? Как-никак, ездили за ним в Лондон.

Огастес, большой поклонник красоты, все-таки не сдался.

– Шпильку.

Майк пожалел, что отослал Стэнвуда. Вот кто тут нужен. Что ж, придется заменить его по мере сил.

– Ладно, – сказал он, – хватит. Кончайте комедию, работать пора.

Однако он ошибся. Суровость обидела Огастеса.

– Ах, вот как? – поинтересовался он. – Да я их в окно выброшу!

И, подняв сумку, он стал ею размахивать.

– Майк! – закричала Терри.

– Остановите его! – вскрикнул граф.

Майк кинулся к Огастесу и застыл на месте. Он услышал женский голос за дверью. Сумка, полная острых инструментов, ударила его по лицу. Вслед за этим раздался звон, она вылетела в окно и, судя по всплеску, упала в ров.

– От это да! – заметил медвежатник.

– Майк! – вскричала Терри. – Вы ранены?

Но Майк выскочил из комнаты и хлопнул дверью.

Глава XVII

Сообщники удивленно смотрели друг на друга. Первым заговорил граф.

– Пойду-ка я лягу.

– Почему он убежал? – спросила Терри.

– Глаз промыть, дорогуша, – объяснил Огастес. – А то распухнет, будь здоров. Ловко я его, однако!

– Шорти! – воскликнула дочь – Как ты думаешь, он ранен?

Лорд Шортлендс уклонился от обсуждения этой проблемы. Майк ему нравился, и при нормальных обстоятельствах он бы ему посочувствовал, но сейчас им владела мысль о том, что Огастес, должно быть, выпил не все. Отсюда следовало, что можно хлопнуть стаканчик, а после того, через что прошел бедный граф, это поистине необходимо. Время ли размышлять об увечьях человека, который скорее знакомый, чем близкий друг?

– Спокойной ночи, – сказал он, уходя. Огастес тем временем сокрушался.

– Что ж это я, а? – сетовал он. – Много кому я дал бы в глаз, но не мистеру Кардинелу. Я его очень уважаю.

Терри кинулась на него, как самка леопарда.

– Вы его убить могли!

– Ну уж, дорогуша! – возразил он. – Одно дело – убить, другое – заехать в глаз. А что вы орете, это хорошо. Значит, как говорится, в сердце проснулась любовь.

Негодование исчезло. Чувство юмора у Терри надолго не засыпало.

– Вы так считаете, мистер Ворр?

– А то! Зря силы тратите, как этот, фараон. Помните, жабы у них расплодились, а он и ожесточись? Эй, пить больше нечего!

– Какая жалость!

– Мята, – констатировал Ворр. – Вас и на свете не было, а мой дядя Фред, помнится…

– И я помню, вы рассказывали.

– Вон как? Так о чем мы говорили?

– О жабах.

– Это я так, к слову. А говорили мы об, эт-та, ожесточении сердец. Значит, проснулась любовь. Самое время пойти к мистеру Кардинелу. Обнимете-поцелуете…

– Да?

– А то как же! Он вас, что называется, любит.

– Он вам говорил? Ах, забыла, вы же прочитали письмо.

– Ну! На столе лежало.

– Вы всегда читаете чужие письма?

– Могу, так читаю. Интер-ресно, как люди живут, а уж мистер Кардинел – и подавно. Всем хорош. В Америке сказали бы – туз.

– Вам нравится Америка?

– Да ничего. Хаш с кукурузой ели?

– Нет, не доводилось.

– Будете там, поешьте. И вафли у них – ого!

– Расскажите мне про вафли.

– Прям сейчас! Я вам про мистера Кардинела скажу. Одно слово, туз.

– Вы часто видите тузов? Огастес молчал, он был в трансе.

– А рыба печеная? – проговорил он наконец. – А курица по-мэрилендски? А пирог с клубникой?

– Я вижу, вы любите поесть.

– Это да. И мистера Кардинела люблю. Вот с кого Стэнвуду пример брать. С ним хлопот не оберешься. Уж как я за ним смотрел, а что толку? Пьет как не знаю кто, и еще дворецких всяких слушает. Росситер он, это надо же!

– Не знала, что Стэнвуд пьет.

– Сосет, как насос, дорогуша. Прямо, эт-та, жаждущий цветок. То ли дело мистер Кардинел! Посадите его в погреб, он выйдет – ни в одном глазу. И такая пигалица выйти за него не желает!

– Вы грубоваты, мистер Ворр.

– Для вашего блага, дорогуша.

– А! Ну, тогда