Осознанное сновидение - Роберт Ваггонер
Быть может, некоторые будут этим встревожены, и скажут: «Погодите-ка! Вы сказали, что осознанные сновидцы не контролируют сновидение; скорее осознанные сновидцы управляют фокусом своего внимания в сновидении! Что вы на это скажете?» Но взгляните на это осознанное сновидение снова. Разве я заставил женщин выстроиться вдоль в форме буквы U? Разве я определил их число? Разве я определил их место, или позу, или рост, или цвет и т. п.? — Нет. Я всего лишь предложил сновидению своё общее намерение. Когда я открыл дверь, хотя я и не был совсем удивлён, я увидел, что моё направленное внимание каким-то образом реализовало это намерение в бытие. Но моё намерение не создало детали; оно просто предложило грубый набросок.
Всё это опять вызывает интересный вопрос о том, кто создавал, пока моё молодое осознанно видящее сон «я» стояло в коридоре, почёсывая себе голову и ожидая.
Чтобы объяснить невероятною созидательную силу сновидений, можно представить себе, что у сновидения на задворках есть этакий мастер на все руки, или мыслитель, который сшивает вместе следующую часть сновидения из обрывков памяти и найденных объектов в уме. Со скоростью молнии и поразительной расторопностью этот мастер на все руки создаёт новые объекты и новых персонажей, полностью детализированных и уникальных для исследования сновидцем.
В этом осознанном сновидении, этот мастер на все руки или сноделатель, определил ли он сцену, которую мне предстояло пережить после открытия двери? Услышал ли этот мастер на все руки моё намерение и быстро собрал группу сновидных фигур с различными причёсками, чертами лица и разным ростом? Или же этот мастер извлёк из склада моего ума некий зрительный образ и в несколько секунд состряпал вполне приемлемую, чувственную сцену?
Волшебство намерения, кажется, как раз заключается в этом: способность вызвать внутреннюю реакцию, инстинктивно настроенную на тебя, с творческими талантами далеко превосходящими вычисления суперкомпьютера, чьими целями, кажется, является подходящее исполнение вашего высказанного желания. В некотором отношении намерение выходит далеко за пределы эффекта ожидания, достигая некоторой глубинной, богатой образо-творческой силы, чтобы удивлять осознанных сновидцев переживанием, ранее неизвестным и, как правило, непостижимым. Проявления намерения возникают из чего-то более глубокого, чем то, что делает моё бодрствующее «я».
Итак, результаты моего намерения были не только поразительными, они также были завораживающие. Когда я желал, чтобы что-то случилось в осознанном сновидении, то я чувствовал прямую связь с желанием этого. Также, когда я ожидал чего-то в осознанном сновидении, то я видел, как моё ожидание принимает форму. А намерение? Намерение сводилось ко вбросу в «чёрный ящик» предложения и внезапного получения материализованного результата. Намерение было магией осознанных сновидений. Но кто был магом?
Десять лет спустя, когда было издано «Искусство сновидения» Кастанеды, дон Хуан попытался объяснить, что такое намерение, сказав: «Намереваться — это желать, не желая, делать, не делая». Под давлением Кастанеды, вопрошающем о более подробной технике, дон Хуан продолжил, сказав, что «нет техники для намерения. Человек намеревается через употребление намерения»[34].
Однако, для меня делание предполагает делателя. Творение предполагает творца. За кулисами намерения нечто прислушивается.
Я был в недоумении относительно делателя сновидений, этого великого Намеревателя.
ГЛАВА 5
НЕЗАВИСИМЫЕ АГЕНТЫ И ГОЛОС БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО
Примерно в то время, когда я обдумывал и экспериментировал с эффектом ожидания и намерением, я натолкнулся на один журнал, в котором говорилось о людях, желающих неформально экспериментировать с осознанными сновидениями. Линда Лейн Мэгаллон, координатор «Проекта Осознанность» [The Lucidity Project] искала опытных осознанных сновидцев, чтобы проводить опыты. Каждый месяц она предлагала посылать по почте задания для осознанного сновидения, взятые из идей, высказанных в «Неизвестной реальности» [The Unknown Reality] Джейн Робертс и из других источников. Затем осознанные сновидцы пытались осознать сновидение, вспомнить задание и как-нибудь выполнить её[35].
Для таких как я, живущих на Среднем Западе и изолированных от других осознанных сновидцев, было здорово встретиться с другими людьми, разделяющими такие же интересы, и начать исследовать, как группа, возможности осознанного сновидения. Я участвовал в этом проекте три года, и это многому меня научило, касательно использования осознанных сновидений, как экспериментальной площадки. Одно только наличие структуры уже развивало мои навыки и придавало смысл занятиям.
Одним из того, что я быстро понял, было — что не каждый месяц задание мне нравилось. Когда задание мне не нравилось, или я в него не верил, я просто не вспоминал о задании в осознанном сновидении. Я обнаружил, что задания сперва должны пройти через барьер моего сознания, чтобы получить шанс на своё исполнение.
Одним из заданий, заинтересовавших меня, было: «Выяснить, что собой представляют персонажи в вашем сновидении». Так как я уже просил сновидных фигур объяснять символы сновидения, то я с нетерпением ждал, когда сновидная фигура объяснит саму себя. Итак, проезжая по делам возле Чикаго, я перед сном внушал себе достичь осознанности и выяснить, что собой представляет персонаж сновидения. Той ночью у меня было следующее сновидение (Март 1985):
Заходя в офисное здание, я протянул руку, чтобы открыть дверь, и подумал: «Мои руки! Я вижу сон!» Я открыл дверь, спрашивая себя: «Итак, что я собирался сделать?» Затем я вспомнил задание на этот месяц: выяснить, что собой представляют люди в моём сновидении.
Я пошёл вниз по коридору, испытывая прилив сил, оттого что я вспомнил своё задание для осознанного сновидения. Я повернул направо через дверь и вошёл в обычный офис. Там было четыре человека (сновидные фигуры): модно одетая молодая женщина справа от меня, секретарь за стойкой, пожилой мужчина в костюме и другая женщина, читающая журнал.
Я задумался на мгновенье и хотя какая-то часть меня хотела поговорить с модно одетой женщиной, я всё же решил поговорить с мужчиной слева.
Он смотрел на картину на стене, когда я подошёл к нему и спросил: «Что ты собой представляешь?»
Он повернулся ко мне, и случилось нечто крайне странное. Над ним раздался голос, который ответил: «Приобретённые характеристики!»
Я запомнил эту фразу, но какой в ней смысл. Итак, я спросил: «Приобретённые характеристики чего?»
Голос, кажется, на мгновенье заколебался, прежде чем снова раздаться над этим мужчиной: «Приобретённые характеристики счастливого подателя!» Я повторил
