Щит Давида. Толкование псалмов, используемых в православном богослужении - Александр Сатомский
Что получилось: Урия оказался просто недостаточно героичен. Да, отступили от него войска израильские, но он мог бы отвоевать свою жизнь с шашкой наголо, в одиночку переубивать 200–250 филистимлян, что его остановило? Вот, например, судья израильский Самсон (Суд. 15: 15) мог бы так сделать, а он не смог – к Давиду ли вопрос? Конечно, не к Давиду. Урия оказался недостаточно доблестен и на формат супергероя не тянул, умер и умер, так бывает на войне. И Давид полностью снимает с себя эту ответственность: он же не приказал убить его – это было бы низко и бесчеловечно. Так сложилось. Дальше веселым пирком да свадебкой все должно было бы завершиться, если бы не пророк Нафан. Пророки в целом неприятные люди: они, как правило, приходят в ненужный момент и ненужные вещи говорят.
Царю нелицеприятную правду нужно подать осторожно, и Нафану это удается. Его увещевание – это один из немногих примеров притчи в Ветхом Завете. Напрямую высказывать все царю было бессмысленно. Опасно для жизни – безусловно, но и правда бессмысленно: не услышит – голову можно потерять, а цели не достичь. Поэтому Нафан заходит с тыла. Он приходит к Давиду с историей про беззаконие, которое случилось в его царстве. Он обращается к царю как к гаранту на тот момент не конституции, но хоть каких-то прав и свобод. Пророк произносит притчу об овечке бедняка: «…в одном городе были два человека, один богатый, а другой бедный; у богатого было очень много мелкого и крупного скота, а у бедного ничего, кроме одной овечки, которую он купил маленькую и выкормил, и она выросла у него вместе с детьми его; от хлеба его она ела, и из его чаши пила, и на груди у него спала, и была для него, как дочь; и пришел к богатому человеку странник, и тот пожалел взять из своих овец или волов, чтобы приготовить [обед] для странника, который пришел к нему, а взял овечку бедняка и приготовил ее для человека, который пришел к нему» (2 Цар. 12: 1–4).
Нужно заметить, что у Давида кроме нескольких жен был и гарем из десяти наложниц. Недостатка в женском внимании он явно не испытывал. «Как ты думаешь, что нужно сделать этому богачу?» – молчаливый вопрос Нафана. Давид пылает гневом, он грозит страшными карами: «…жив Господь! достоин смерти человек, сделавший это; и за овечку он должен заплатить вчетверо, за то, что он сделал это, и за то, что не имел сострадания» (2 Цар. 12: 5–6) – он же правосудный царь, все логично. Так Нафан подводит к ударному концу всей этой истории: «ты – тот богач» (см. 2 Цар. 12). И тут все встает на свои места, но самым неприятным образом.
Очевидно, впоследствии ничем хорошим эта история не закончилась. Ребенок от этой связи умирает. Давид тяжело скорбит о случившемся, но вводит Вирсавию в свою жизнь как жену, и в итоге именно ее сын становится наследником престола при множестве сыновей у Давида. Замечу – трон он получает не без помощи того же Нафана. Видимо, пророк жалеет Вирсавию, понимая, что она заложник сложившихся обстоятельств. Мы не видим и не слышим ее в большей части повествования: о чем она думала, чего хотела… Нафан же особенно близок к ней. Так дворцовый заговор между Нафаном и Вирсавией протолкнет Соломона на царство. Эта дружба – очень интересный итог такой мрачно начавшейся истории.
В свете этой истории Второй книги Царств традиционная экзегеза и рассматривает 50-й псалом как плод покаяния Давида, осмысления совершенных им злодеяний. Однако сложно говорить о том, что это безусловно следует из текста. Никаких прямых отсылок к приведенной выше истории псалом в себе не содержит. В нем говорится о достаточно общих вещах, поэтому он так легко и воспринимается в контексте личного покаяния множеством совершенно разных людей. К любой ситуации раскаяния этот текст очень хорошо подходит.
Традиционный вариант его как в церковнославянской версии, так и в синодальном переводе вполне известен, поэтому здесь и далее, цитируя цельные тексты псалмов, я буду обращаться к прекрасному современному русскому переводу Российского библейского общества:
3 Помилуй меня, милосердный Бог!
Многомилостивый, мои грехи сотри!
4 Нечистоту мою отмой, отстирай,
очисти меня от греха!
5 Я знаю свою вину,
мой грех всегда перед глазами у меня.
6 Перед Тобой, перед Тобой Единым, я согрешил,
злое совершил я пред Тобою.
Так что правдивы Твои слова,
и Твой суд справедлив.
7 Ведь я родился уже виновным,
грешным зачала меня мать.
8 Верность в сердце Тебе угодна;
Ты научил мое сердце мудрости.
9 Окропи меня иссопом – я стану чист,
омой меня – буду снега белей.
10 Дай изведать мне веселия и радости,
пусть исцелятся мои кости, сокрушенные Тобой!
11 От проступков моих отверни Свой взор
и сотри все мои грехи.
12 Сделай, Боже, чистым сердце мое,
дай духу правды вновь жить во мне.
13 Не гони меня прочь от лица Твоего,
Святого Духа Твоего не лишай.
14 Верни мне радость быть спасенным Тобой,
Духом величия поддержи.
15 Непокорных научу Твоим путям,
и согрешившие вернутся к Тебе.
16 Избавь меня от кровопролития, Боже,
Бог спасения моего, —
и мой язык прославит правосудие Твое.
17 Открой, о Господь, уста мои,
и они восхвалят Тебя!
18 Ведь не жертвы Ты хочешь от меня,
всесожжения неугодны Тебе.
19 Сокрушенный дух – вот жертва Богу!
Сокрушенного и смиренного сердца
Ты не отвергнешь, Боже.
20 По милости твоей даруй благо Сиону,
стены Иерусалима отстрой!
21 И тогда будут угодны Тебе оправдательные жертвы,
жертвы всесожжения и всецелые жертвы;
тогда возложат быков на жертвенник Твой.
