Мифы шумеров - Н. Воробьева
Дикий бык от него спасается в горы,
Горный козел несется в страхе!
Когда Анзуд вернулся с добычей, на подлете к гнезду он крикнул – у них было заведено, что голодный орленок отвечает на этот крик, однако в этот раз благодаря Лугальбанде орленок был сыт и потому промолчал. Ан-зуд уже успел испугаться, что с орленком что-то стряслось, однако оказалось, что малыш жив, здоров, сыт и всем доволен. Тогда обрадованный Анзуд и пообещал выполнить любое желание Лугальбанды.
Орел хвалу себе возносит,
Анзуд хвалу себе возносит:
«Я – вершитель судеб быстротекущих
потоков!
Я – око истины, светлый советчик Энлиля!
Мой отец Энлиль меня поставил,
Привратником гор меня назвал он!
Я судьбы решаю – кто их изменит?
Я слова изрекаю – кто их изменит?
Тот, кто гнездо мое изукрасил,
Если ты бог – одарю тебя Словом,
Другом моим навеки станешь!
Если ты смертный – наделю Судьбою,
Да не встретишь в горах соперников,
Могучий герой, одаренный Анзудом!»
Лугальбанда попросил Анзуда наделить его даром проходить любые расстояния без устали. Волшебный орел выполнил просьбу, но взял с героя обещание, что тот никому не расскажет об их встрече.
Найдя свое войско, Лугальбанда убедился, что дела плохи. Его земляки стояли у стен Аратты, но взять город не могли, и Эн-Меркар решил, что нужно снарядить гонца с Урука с посланием к богине Инанне. Никто не хотел взять на себя эту миссию, потому что нужно было вновь пересекать труднопроходимые горы, – согласился один лишь Лугальбанда, обладавший волшебным даром Анзуда.
Тогда Эн-Меркар, сын Уту,
Задрожал, зарыдал, исторг вопли.
Кого в город послать, он разыскивает,
Посланца в Кулаб он отыскивает.
Но никто не скажет: «Пойду в город!»
Никто не скажет: «В Кулаб отправлюсь!»
К отрядам наемников он обращается.
Но никто не скажет: «Пойду в город!»
Никто не скажет: «В Кулаб отправлюсь!»
К отрядам лазутчиков он обращается.
Но никто не скажет: «Пойду в город!»
Никто не скажет: «В Кулаб отправлюсь!»
Вновь к отрядам наемников он
обращается.
Но никто не скажет: «Пойду в город!»
Никто не скажет: «В Кулаб отправлюсь!»
К отрядам лазутчиков он обращается.
Один Лугальбанда средь всех подымается,
так он молвят:
«Вождь мой! Я в город пойду!
Пусть никто не идет со мною!
Я один в Кулаб пойду! Пусть никто не идет
со мною!»
Миф заканчивается тем, как герой просит Инанну сжалиться над урукцами, а богиня рассказывает ему, что нужно сделать, чтобы одержать победу. Финальный фрагмент поэмы не сохранился, поэтому чем завершалось сказание о Лугальбанде и удалось ли урукцам подчинить себе Аратту с помощью подсказок Инанны, нам неизвестно.
«Эпос о Гильгамеше»
В конце XIX столетия британский исследователь Джордж Смит, занимаясь изучением найденных ранее на раскопках клинописной библиотеки царя Ашшурбанапал ассирийских табличек, обнаружил на них миф о потопе, очень похожий на всем известный библейский. Эта новость вызвала сенсацию, но еще большей сенсацией стало то, что при дальнейшем анализе табличек выяснилось: данный миф является частью какой-то большой поэмы под названием «Сказания о Гильгамеше». В 1873 году была предпринята специальная экспедиция, в результате которой удалось обнаружить почти четыреста табличек с ранее отсутствовавшими фрагментами данного эпоса. Позже, в XX веке, были найдены еще несколько табличек с прежде неизвестными фрагментами на разных языках, а совсем недавно, в 2015 году, текст о Гильгамеше снова пополнился еще одной, ранее неизвестной частью.
Л. Ле Ч. Гамильтон. Иллюстрация Издубара (Гильгамеша) из поэмы «Иштар и Издубар» – первой современной литературной адаптации «Эпоса о Гильгамеше». 1884 г.
В основе сказаний о Гильгамеше, которые сегодня мы знаем как «Эпос о Гильгамеше», или, иначе, «О все видавшем», лежат шумерские предания. Эти сказания изначально были написаны на аккадском языке, а создавались целых полторы тысячи лет – начиная с XVIII–XVII веков до н. э. Наиболее полная версия «Эпоса» содержит около трех тысяч стихов и датируется VII веком до н. э. Сегодня «Эпос о Гильгамеше» является самым крупным произведением, написанным клинописью, одним из величайших произведений Древнего Востока и одним из древнейших в мировой литературе. В нем отражены взгляды древних на окружающий мир, этику, место человека в мире, на его судьбу. Ученые не сходятся во мнении о сюжете произведения. Дело в том, что до наших дней «Эпос о Гильгамеше» дошел не как цельный текст, а как несколько историй, связанных между собой личностью главного героя. Некоторые исследователи считают, что так и должно быть, что каждая песня о Гильгамеше – это отдельное самостоятельное произведение. Другие, как, в частности, шумеролог Сэмюэл Крамер, предполагают, что изначально все легенды были соединены между собой и представляли единый текст.
Исследователи считают, что первые тексты сказаний о Гильгамеше были созданы еще в III тысячелетии до н. э., а наиболее древние из дошедших до нас появились примерно на 800 лет позже.
Известные на сегодняшний день истории о подвигах Гильгамеша и его верного слуги и друга Энкиду носят следующие названия: «Гильгамеш и Агга» (не была включена в «Эпос о Гильгамеше»), «Гильгамеш и Гора Бессмертного» (другие варианты – «Гильгамеш и Страна жизни», «Гильгамеш и Гора живых», «Гильгамеш и Хувава»), «Гильгамеш и Небесный бык», «Гильгамеш и Подземный мир» (другие варианты – «Гильгамеш и Нижний мир», «Гильгамеш, Энкиду и подземное царство», «Гильгамеш и ива»), «Смерть Гильгамеша».
«Гильгамеш и Агга»
Это сказание – наиболее короткое из всех эпических поэм – составляет всего 115 строк. Отличительной особенностью его является также то, что действующими лицами являются исключительно люди, боги в сюжете и вообще какая-либо мифологическая, сверхъестественная составляющая отсутствуют, хотя для шумерского эпоса это нехарактерно. Исследователи предполагают, что «Гильгамеш и Агга» можно рассматривать как историографический текст. Шумеролог Вероника Афанасьева считает, что жанр этой поэмы – «дружинно-героический», и обращает внимание на то, что, в отличие от других произведений, здесь почти нет повторов, весь текст сжатый и лаконичный, зато изобилует бытовыми деталями, позволяющими составить представление о существующем в ту пору в Шумере подобии демократического двухпалатного парламента. Британский востоковед-ассириолог Генри Саггс считает, что «Гильгамеш и Агга» доказывает существование конфликта
