Славянский фольклор. Тайные смыслы сказок, обрядов и ритуалов - Ирена Гарда
Люди очень любили этого доброго бога и ставили его капища на солнечных холмах. Они просили у него защиты для урожая и скота и приносили бескровные жертвы: каши, творог, питье на меду и птичьи перья. Символ Даждьбога – Прямой крест – не только выглядит красиво, но и служил мощным оберегом.
Богом Солнца, точнее самого солнечного диска, считался ХОРС, хотя, опять-таки, полистав «Слово о полку Игореве», можно найти там странную фразу, мол, князь Всеслав рыскал ночью волком и «великому Хорсу путь перерыскивал». Получается, Хорс – бог не Солнца, а Луны? У Хорса есть сестра Дивия – Заря, которая пребывает в двух ипостасях – Утренняя и Вечерняя. Первая провожает брата с утра в путь, вторая – встречает на закате. Историки считают, что вера в Хорса пришла к нам из Персии. Скорее всего, ее принесли сарматы. Ученые полагают, что культ Хорса настолько древний, что этот бог не имел человеческого облика и изображался в виде солнечного диска (хотя князь Владимир поставил-таки ему идол). В источниках его имя часто упоминается в связке с Перуном (Солнце и гроза) или Даждьбогом (Солнце и солнечный свет). Считается, что это он «подарил» нам хороводы и блины, чья форма напоминает маленькое солнце.
Солнце и солнечный свет несли людям тепло и урожай, то есть жизнь. Невозможно представить, какой ужас охватывал наших предков во время солнечных затмений. Ехал, понимаешь, бог по небу, ехал – и вдруг пропал! Не иначе как его проглотил Небесный Змей, и мир погибнет во тьме от холода и голода! Хватайте быстрее луки, люди добрые, и стреляйте в небо – авось гад испугается и выплюнет светило!
Замыкает триаду солярных богов вечно юный ЯРИЛА – довольно странный парень, при встрече с которым неясно, бежать к нему или от него. С одной стороны, он символ весеннего плодородия, яркого весеннего солнца. С другой – у парня проблемы с контролем бьющей через край энергии. Недаром его имя созвучно со словом «ярость» (так же как и со словом «яровой», то есть «посеянный весной»). Внешне – красавец: молодой, статный, в белых одеждах, с венком на голове, едущий на белом коне. В правой руке – символ смерти – человеческая голова, в левой – плодородия – ржаные колосья.
Яриле был посвящен праздник Ярилки, приходящийся на конец апреля. Во время Ярилиной недели лучше всего «срабатывали» любовные заговоры, да и вообще любовь была разлита вокруг. Отмечая праздник, Ярилой часто наряжали девушку, которую сажали на белого коня, а ее подруги, распевая песни, водили вокруг нее хоровод. Празднество, как правило, с каждым часом принимало все более буйный характер: с играми, эротическим подтекстом, дикими плясками, пьянкой и драками, которые могли закончиться убийством. Все гулявшие считались женихами и невестами, со всеми вытекающими последствиями, что категорически не нравилось церковной власти, считавшей эти гульбища разнузданными и бесовскими.
Интересная деталь: историки до сих пор не пришли к согласию по вопросу, был ли Ярила высшим богом, поскольку он до начала ХХ века не упоминался в официальных источниках в качестве такового, или он относится к низшим божествам.
Далеко не все боги обитали в небесной выси. Многие из них предпочитали земную твердь, даря ей плодородие и помогая людям. Первой из них назовем МОКОШЬ (МАКОШЬ) – Небесную Ткачиху, ассоциирующуюся, помимо всего прочего, с матерью сырой землей. В этой ипостаси, сохранившейся с праславянских времен, она была самой землей, с травами-волосами, венами-реками, по которым текла вода – ее кровь. Мокоши служили вилы-русалки, орошающие поля росой.
Добрым людям она всегда была готова прийти на помощь: припадет к ней раненый воин – и Мокошь даст ему сил; попросит о помощи землепашец – и она обеспечит ему богатый урожай. Наши предки клялись землей (ели землю), брали горсть родной земли в путешествие. Но горе тому, кто будет к земле непочтителен, – уморит голодом, а потом тяжелым гнетом ляжет на гроб. Посвященные ей праздники отмечались несколько раз в году, но самый главный приходился на осень. В эти дни никто не смел ее беспокоить, занимаясь сельскохозяйственными работами.
Мокошь – мать всего живого, олицетворение земного изобилия, кормилица, единственное божество женского рода, попавшее во Владимирский пантеон, о котором мы поговорим позднее. Народ ее боготворил, наделяя все большим количеством функций – от богини судьбы до покровительницы прях. Большерукая и большеголовая, она пряла по ночам, пугая обитателей избы жужжанием веретена. В связи с этим возникло поверье, что на ночь нельзя оставлять неубранной кудель. Женщины приносили ей жертвы, кидая пряжу в колодец. Название этого обряда (Мокрида), как и имя богини, происходит от слова «мокрый». А в посвященный Мокоши праздник деревенские умелицы ткали обыденное, то есть сделанное за один день, полотно, что довольно сложно, потому что начинать надо было аж с теребления льна.
Есть версия, что вера в Мокошь восходит к поклонению Матери-оленихе, возникшему в такой седой древности, что невозможно представить. Культ этой богини просуществовал очень долго. Ее изображения вышивались на полотенцах и другом текстиле (см. «Символика в русском фольклоре»). И в конце концов ее образ трансформировался в образ Параскевы Пятницы. С Мокошью же был связан пятницкий апокрифический календарь, определяющий празднование двенадцати пятниц на протяжении года, изложенный в поучениях Климента о двенадцати пятницах. Этот, по сути, языческий календарь противопоставлялся церковным двунадесятым праздникам и безжалостно изничтожался. А ведь это все происходило в XIX веке!
Помогают Мокоши две небесные пряхи – ДОЛЯ и НЕДОЛЯ. Первая – великая мастерица. Нить жизни в ее руках получается ровная, мягкая, гладкая. Пряжа второй – узловатая, остистая. И судьба человека зависела от того, кто прял его нить: кому-то доставалась приятная, удачная, а кому-то – тяжелая и злая.
Культ богини судьбы – небесной пряхи, прядущей нить жизни, – присутствует во многих культурах. Достаточно вспомнить мойр в греческой мифологии. Этим дочерям ночи подчинялся даже их отец Зевс. При этом Клото пряла нить судьбы, Лахезис спутывала ее с нитями других людей, а Атропос перерезала. Такое распределение ролей символизировало прошедшее, настоящее и будущее, а также спокойное течение судьбы, случайности и неумолимость смерти. У римлян мойрам соответствовали парки, также прядущие нити судеб. У скандинавов этим занимались ткачихи-норны, которые ткали полотно Вселенной, определяя прошлое (Урд), настоящее
