Униженная невеста дракона или Хозяйка зимнего поместья - Полина Никитина

– Хорошо, – коротко отвечает лорд Вэйн, и я поражаюсь, насколько невозмутим его обычно властный, холодный голос. Затем он наклоняется ко мне, шепча почти в самое ухо: – Пойдём, поскорее закончим с формальностями и домой.

Горячее дыхание щекочет кожу, и это простое, но такое желанное слово "домой" пробуждает меня, будто я вынырнула из-под воды.

И все скопившиеся вопросы прорываются наружу.

– Как ты? Что с тобой произошло? – тараторю я, отстраняясь, чтобы видеть его лицо. Касаюсь ладонями, чувствуя, как легонько царапает кожу тёмная щетина. – Как ты добрался до Милфорда? И почему твой дракон...

Останавливаюсь на середине фразы, не в силах продолжить. Горло сжимается, а перед глазами встаёт образ полупрозрачного дракончика, пожертвовавшего собой ради меня. Хочется прорыдаться, выплеснуть всё отчаяние последних дней! Задрать голову к небу и выть, пока не охрипну!

– Анна, – Эридан говорит спокойно, но в его глазах я вижу тень, – не здесь и не сейчас.

Что-то ломается внутри меня, и жалкие крохи выдержки разлетаются на тысячи осколков.

– Они говорили, что ты мёртв! – кричу, внезапно набрасываясь на него и стуча кулаками по его груди. – Они сказали, что я вдова! Думаешь, я радовалась? Закатила праздник, когда ты улетел в столицу? Ничего ты не понимаешь! Я так переживала за тебя, думала, что больше никогда не увижу, а ты говоришь "не сейчас"?! Бессердечный ты гад! Ненавижу!

Слёзы текут по лицу, пока я выплёскиваю весь страх и боль, накопившиеся за эти дни. Эридан молча принимает каждый удар, не пытаясь защититься, лишь иногда морщится, когда я попадаю в чувствительные места.

Несколько секунд он просто смотрит на меня, и его радужках я вижу отражение собственного страха. А затем, не говоря ни слова, прерывает мою тираду поцелуем.

Губы Истинного, тёплые и мягкие, прижимаются к моим с неожиданной щемящей нежностью. Это не страстный, отчаянный поцелуй, на тонкой грани гибели и жизни, а ласковый, неторопливый танец.

Пальцы лорда зарываются в волосы, мягко массируя затылок, пока его губы прослеживают контур моих, даря так необходимое тепло и несокрушимую уверенность.

– Меня пытались отравить, – говорит, чуть отстранившись, но не отводит взгляд. – Чтобы отомстить и не позволить спасти тебя от Дезмонда и Альфреда.

Замираю, не дыша и ловлю каждое его слово.

– Мне пришлось лишиться зверя, чтобы выжить. Несколько миль я пробирался до Милфорда по бездорожью, и чуть не опоздал, – продолжает он, и голос его звучит глуше. – Анна, слышишь меня? Мы больше не истинная пара.

Он делает паузу, и я вижу, как тяжело ему даётся признание. Ладони едва заметно подрагивают на моих плечах, а в глазах такая глубина тоски, что у меня перехватывает дыхание!

Челюсти напряжены, на скулах играют желваки. Он делает глубокий вдох, а я стою, не шелохнувшись и отчаянно боюсь разрушить хрупкую ниточку связи между нами.

– Если хочешь – мы расторгнем брак. Но учти, я готов на это лишь для того, чтобы начать всё с чистого листа. Пока я ходил по грани, у меня было время подумать обо всём и осознать, как я ошибался, и как ты мне дорога. Ты дерзкая, отчаянная, несдержанная, – перечисляет он с какой-то особенной мягкостью, от которой моё сердце ёкает и замирает. – До невозможности упрямая. С тобой непросто. Но именно такая женщина и должна быть со мной рядом.

Эридан бережно, почти невесомо касается моей щеки, стирая дорожку слёз.

– То, что истинная связь пропала, значит, лишь, что я буду завоёвывать тебя и добиваться, как человек, который сам этого хочет. А не потому, что боги нас связали.

Смотрю на него – на этого непривычно тихого, уязвимого лорда Вэйна и понимаю, что, возможно, впервые вижу его настоящего.

Без маски высокомерия, без напускной самоуверенности.

Мой взгляд скользит по его лицу, отмечая каждую черту, углубившиеся морщинки во внешних уголках глаз, каждый шрам.

И я понимаю, что да, мы разные. Порой настолько, что кажется чудом, как мы вообще можем находиться рядом не разругавшись.

Но Эридан уже доказал искренность своих намерений – не единожды, не на словах. Чтобы спасти меня, он пожертвовал важной частью себя.

– Нам будет непросто, – осторожно улыбаюсь я, чувствуя, как тёплая нежность разливается по венам. – Ты ужасный собственник и упрямец. А ещё чересчур прямолинейный, особенно там, где не надо, –добавляю еле слышно, и моя рука накрывает его ладонь. – Но я не прощу себя, если не дам нам обоим шанс.

Напряжённое лицо Эридана вмиг проясняется, как небо после бесконечного дождя. Бережно взяв меня под локоть, муж увлекает меня к распахнутым дверям:

– Нам пора домой. Жерар и Кошка, наверное, проголодались.

‌​​​‌​Эпилог. Анна Вэйн

Пять лет спустя

Солнечным весенним днём я неспешно разливаю чай и ставлю кружки перед Бертой и Кристэль. Под ногами крутятся неизменные Жерар и Кошка, споря о том, что же вкуснее – пирожок с мясом или сама начинка?

– Какая же ты бестолковая! Вот ничего не понимаешь в симфонии вкуса, а всё туда же, – фыркает Жерар, важно задирая хвост. – С тестом сытнее, это же очевидно!

Кошка закатывает глаза и беззлобно огрызается:

– Тоже мне, эстет блохастый! Марш с кухни, а то линяешь! Вон, шерсть клочьями лезет!

– Где?!

Жерар, забыв про спор, крутится на месте как волчок, а Кошка демонстративно отворачивается и одним грациозным прыжком оказывается на подоконнике, где я поставила для неё мисочку с мелко порезанной курятиной.

Берта, не постаревшая за прошедшие пять лет (ну разве что самую малость), смеётся, наблюдая за спором двух духов поместья.

– Как будто и не уезжала, – она отпивает чай и мечтательно вздыхает. – Если честно, я очень рада вернуться. Спасибо, что пригласила, столица стала слишком шумной для меня.

Кристэль посмеивается и качает головой:

– А вот тут не соглашусь, – она аккуратно кусает свежий, ещё горячий пирожок. – С тех пор, как Вилмену поспешно выдали замуж за племянника короля соседней страны, наоборот, стало потише. Но да, – она оглядывается вокруг с лёгкой ностальгией, – здесь, в Милфорде, и воздух слаще, и больше не надо присматривать за младшими Дезмонд.

Слушаю их вполуха, помешивая ложечкой свой чай. Мысли невольно возвращаются к событиям последних лет. Альфреда и Вольфа Дезмонда перевезли под конвоем