Время тьмы - Майкл Коннелли

Бэллард знала, что чем больше она будет заставлять Эбботта говорить, тем более неправдоподобной будет его история и в ней проявятся изъяны.

— Что он должен был пойти и сделать? — спросила она.

— Я не знаю, — ответил Эбботт. — Но я думаю, что он собирался кого-то убить. Это то, что он делает.

— Откуда вы это знаете?

— Он сказал мне. Он прямо сказал мне. Этот парень, он годами цеплялся за меня. Он шантажировал меня, угрожал мне, заставлял меня что-то делать. И не только меня. Всех нас.

— Кто такие "все мы", доктор Эббот?

— Мои партнеры. У меня есть партнеры в лаборатории, и Боннер пробрался сюда и взял все под свой контроль. Я имею в виду, он был полицейским. Мы были напуганы. Мы делали то, что нам сказал.

Бэллард должна была предположить, что Эббот не знал о смерти Боннера. Но попытка свалить вину на него была, вероятно, лучшей уловкой, которую он смог придумать, когда увидел Бэллард и Босха на наружных камерах лаборатории и пришел к выводу, что это не Боннер написал ему сообщение об "осложнениях".

— Так вы думаете, что это был какой-то генеральный план со стороны Боннера? — спросила она.

— Я не знаю, — ответил Эббот. — Спросите его. Если сможете его найти.

— Или, как вы думаете, это было спонтанно?

— Я уже сказал, что не знаю.

— Я заметила, что те стяжки, которыми вы был привязаны к стулу, из лаборатории дальше по коридору. Я видела несколько из них там на полу.

— Да, тогда он, должно быть, просто прихватил их по пути сюда, ко мне.

— Кто впустил его в здание?

— Я впустил. Сегодня мы были закрыты — перенесли день на праздничные выходные. Я был здесь один, заканчивал работу, и он позвонил в ворота. Я понятия не имел, что он собирался делать. Я впустил его.

Бэллард подошла ближе к дивану.

— Дайте мне посмотреть на ваши запястья, — сказала она.

— Что? — воскликнул Эббот. — Вы меня арестовываете? За что?

— Я хочу увидеть ваши запястья, — спокойно сказала Бэллард.

— Аа, — ответил Эббот.

Он вытянул руки, обнажив запястья под манжетами рубашки. Рене не увидела никаких признаков травмы или каких-либо отметин, которые могли бы остаться, если бы Эбботт был связан так долго, как он утверждал. Бэллард сама однажды пережила это и знала, как должны выглядеть его запястья.

— Почему вы не спросили, как меня зовут? — спросила Бэллард.

— Э-э, я не знаю, — сказал Эббот. — Наверное, я просто думал, что вы мне когда-нибудь расскажете.

— Я — Бэллард. Та, кого вы послали Боннера убить.

На мгновение все замерло и воцарилась тишина, пока Эббот осмысливал ее слова.

— Подождите, — затем сказал он. — О чем вы говорите? Я никого никуда не посылал.

— Да ладно, доктор Эббот, все это, мочалка и застежки-молнии, вы сделали сами, — сказала Бэллард. — Неплохая попытка за то время, что у вас было, но вы никого не обманете...

— Вы с ума сошли? Боннер связал меня. Если он пытался убить вас, то сделал это сам. И он собирался обвинить в этом меня. Здесь мы оба жертвы.

Бэллард могла представить, как Эббот это сделал. Сначала вставил кляп, оставив его достаточно свободным, чтобы он мог стиснуть зубы. Бэллард заметила, насколько он был свободным, когда Босх подошел, чтобы разрезать его.

Следующим предстояло привязать ступни к ножкам стула. Затем накиньте свободную петлю на один из подлокотников кресла, затем привяжите одно запястье к другой стороне, прежде чем просунуть свободную руку в свободную петлю и туго затянуть ее зубами.

Она взглянула на Босха, чтобы убедиться, что он настроен на ту же волну, и он слегка кивнул ей. Она снова посмотрела на Эбботта.

— Я могла бы сесть в это кресло и за две минуты связать себя, как это сделали вы, — сказала она. — Ваша история дерьмо, доктор Эббот.

— Вы все неправильно поняли. Я здесь жертва.

— Где ваш телефон?

— Мой телефон?

— Да, ваш сотовый. Где он?

По его глазам и реакции Бэллард поняла, что до Эббота дошло, что что-то упустил, что в его рассказе был изъян. Он что-то упустил из плана.

— Вон там, на столе, — сказал он.

Бэллард оглянулся и увидел на столе айфон.

— А как насчет одноразового? — спросила она.

— Какого одноразового? — спросил Эббот. — Одноразового нет. Бэллард посмотрела на Босха и кивнула.

— Позвони, Гарри, — сказала она.

Босх достал свой сотовый и набрал номер, с которого были отправлены сообщения на устройство Боннера.

— Что он делает? — спросил Эббот. — Кому он звонит? В комнате раздалось жужжание.

— Он звонит вам, — ответила Бэллард.

Она направилась на звук к письменному столу. Жужжание продолжало раздаваться с перерывами. Она начала выдвигать ящики, пытаясь отследить его. Когда она выдвинула нижний ящик стола, жужжание стало громче. Там, рядом с коробкой конвертов и стопкой блокнотов для записей, лежал черный сотовый телефон, похожий на тот, который Бэллард нашла у Боннера.

— Вы забыли об этом, не так ли? — спросила она.

— Это не мое, — заявил Эббот. — Боннер... он положил это туда!

Бэллард не прикасалась к телефону, потому что предполагала, что на нем будут найдены только отпечатки Эббота. А если отпечатков не будет, тогда они будут искать ДНК. Она закрыла ящик. Это будет важная улика, и она предупредит об этом Росса Беттани.

Она обошла стол и направилась к дивану.

— Встаньте, доктор Эббот, — скомандовала она.

— Зачем? — воскликнул Эббот. — Что происходит?

— Вы арестованы за убийство Хавьера Раффы, — сказала Бэллард. — И это только начало.

ЧАСТЬ III

БУНТ

36

Бэллард вызвала машину из соседнего участка Северного Голливуда, чтобы отвезти Эбботта в тюрьму Ван Найс после того, как он был задержан по подозрению в убийстве. После этого она высадила Босха у его дома и поехала в участок Голливуд, где провела следующие три часа, оформляя документы в подтверждение ареста и собирая материалы дела как для окружной прокуратуры, так и для Росса Беттани, который, по- видимому, предъявит их прокурору в связи с арестом.

К девяти она распечатала его и укладывала страницы на трех кольцах книги убийств, когда появился Беттани со своей напарницей Дениз Кирквуд.

— Это твой счастливый день, — сказала Бэллард.

— Почему? — спросил Беттани.

— Я нашла