Время тьмы - Майкл Коннелли

— Что ты сделала?

Бэллард защелкнул кольца на папке, закрыла ее и протянула ему.

— Все здесь, — сказала она. — Прочтите и позвоните мне, если у вас возникнут какие-либо вопросы. Я проторчала всю ночь, так что ухожу. Удачи, но я не думаю, что вам это понадобится. Всё здесь.

Бэллард оставила Беттани с открытым ртом, а Кирквуд с улыбкой "иди-ка ты" на лице. Она вернулась к своей машине и поехала на запад, пока не достигла промышленного коридора, который проходил вдоль автострады 405. Под шум надземной автострады, гудящей над головой, она сидела на скамейке в огороженном собачьем дворе с Пинто, свободной помесью чихуахуа, которая принадлежала ей. Коричнево- белый пес весил девять фунтов, у него была длинная морда терьера и полный надежды взгляд янтарных глаз. Ей дали полчаса на принятие решения, но на это ушло меньше десяти минут.

К собаке прилагался металлический ящик для транспортировки, пятифунтовый пакет с гранулами сухого корма и поводок с прикрепленным к нему диспенсером для биоразлагаемых мешков для кала. Бэллард отвела его на пляж у Ченнел-роуд в устье каньона Санта-Моника, где она села, скрестив ноги, на одеяло и спустила его с поводка.

Пляж находился в самой глубокой точке побережья округа и был почти безлюден. Небо было ясным, и с Тихого океана дул легкий холодок при достаточно сильном ветре, который надувал песок на одеяло. Бэллард могла видеть весь путь до острова Каталина и очертания грузовых танкеров, выходящих из порта за Палос-Верде.

Пес пробыл в конуре пять недель. Рене нравилось наблюдать, как он носится взад-вперед перед ней по песку. Он инстинктивно знал, что нельзя отходить от нее далеко. Он проверял ее каждые несколько секунд и, казалось, понимал, что она спасла его от мрачного будущего.

Когда пес, наконец, устал, он забрался на колени Бэллард, чтобы поспать. Она погладила его и сказала, что теперь все будет хорошо.

Он был там, когда Бэллард ответила на звонок, которого она ожидала с тех пор, как покинула Беттани и Кирквуд с книгой об убийстве. Это звонил лейтенант Робинсон-Рейнольдс, чтобы сообщить ей, что она отстранена от работы за нарушение субординации до дальнейшего уведомления. Лейтенант был формален и монотонно зачитывал уведомление, но затем он не для протокола выразил свое разочарование в ней с точки зрения того, что значили для него ее действия.

— Ты выставила меня в плохом свете, Бэллард, — сказал он. — Ты поставила меня в неловкое положение, занимаясь этим всю ночь — и я должен сначала услышать это от командования Западного бюро? Я надеюсь, они выгонят тебя из Департамента за это. И я буду прямо здесь и буду ждать, чтобы помочь им.

Он отключился, прежде чем услышал ответ Бэллард.

— Они пытались убить меня, — сказала она в отключенный телефон.

Она положила телефон на одеяло и посмотрела на иссиня-черное море.

Нарушение субординации каралось увольнением.

Отстранение до дальнейшего уведомления означало, что у Департамента было двадцать дней, чтобы восстановить ее в должности или доставить на слушание в Совет по правам человека, которое, по сути, было судебным процессом, в ходе которого обвинительный вердикт мог привести к увольнению.

Бэллард все это не беспокоило. Она ожидала, что все приведет к этому с того момента, как спрятала одноразовый телефон Боннера в ящик для мусора. Именно тогда она вышла за рамки допустимой полицейской работы.

Она подняла трубку и позвонила единственному человеку, которому, по ее мнению, было небезразлично все это.

— Гарри, — сказала она. — Я отстранена.

— Черт, — сказал он. — Думаю, мы знали, что так и будет. Насколько все плохо? ПНО[53]?

Поведение неподобающее офицеру было меньшим преступлением, чем нарушение субординации. Со стороны Босха это были обнадеживающие размышления.

— Нет. Нарушение субординации. Мой лейтенант говорит, что они собираются попытаться уволить меня. И он собирается им помочь.

— Да пошел он.

— Да.

— Что ты собираешься делать?

— Я не знаю. Наверное, просто проведу пару дней на пляже. Займусь серфингом, поиграю с моей собакой, все обдумаю.

— У тебя новая собака?

— Только что забрала ее. Мы очень хорошо ладим.

— Ты хочешь, чтобы твоя новая собака получила новую работу?

— Ты имеешь в виду с тобой? Конечно.

— Это не очень хороший запасной вариант, но ты бы легко прошла проверку.

Бэллард улыбнулась.

— Спасибо, Гарри. Давай посмотрим, как все обернется.

— Я здесь, если понадоблюсь тебе.

— Я знаю.

Бэллард отключилась и положила трубку. Она посмотрела на море, где ветер поднимал белые барашки на волнах, принося прилив.

37

Бэллард выключила свой телефон во вторник вечером, надела спортивные штаны и проспала десять часов на диване в гостиной, все еще не готовая вернуться в спальню, где она чуть не погибла. В среду она проснулась от боли, ее тело болело от борьбы с Боннером, а также от неровной опоры дивана. Пинто, свернувшись калачиком, спал у ее ног.

Она включила свой телефон. Хотя ее и отстранили от работы, она не была удалена из системы оповещения по всему департаменту. Она увидела, что получила сообщение, в котором сообщалось, что все подразделения департамента снова приведены в боевую готовность в связи с гражданскими беспорядками в Вашингтоне, округ Колумбия, и ожидаемыми протестами на местах. Это означало, что весь департамент будет переведен на двенадцатичасовую смену, чтобы вывести больше сотрудников на улицы. По предварительному распоряжению Бэллард была в смене В, работая с 6 вечера до 6 утра в соответствии с планом реагирования.

Она потянулась к телевизионному пульту и включила CNN. Ее экран немедленно заполнился изображениями орд людей, штурмующих Капитолий США. Она переключила каналы, и это было на всех сетевых и кабельных новостных каналах. Комментаторы назвали это восстанием, попыткой помешать утверждению результатов президентских выборов за два месяца до этого. Бэллард, в течение часа, в ошеломленном молчании наблюдала за происходящим, не вставая с дивана, прежде чем, наконец, отправить сообщение лейтенанту Робинсон-Рейнольдсу.

Я полагаю, я все еще на скамейке запасных?

Ей не пришлось долго ждать ответа.

Оставайся на скамейке запасных, Бэллард. Не приходи сюда.

Затем она подумала ответить язвительным комментарием о том, что ее обвиняют в мятеже внутри департамента, но пропустила это мимо ушей. Она встала, надела туфли и вывела Пинто на его первую прогулку по окрестностям. Она дошла до бульвара Лос Фелис и пошла обратно. Улицы были почти пустынны.

Пинто держался рядом, никогда не