Хрупкий побег - Кэтрин Коулс

— Это теперь твой дом?

— Мой.

— Наконец-то, — пробормотал он.

Я повернулся к нему, уголки губ невольно приподнялись.

— Говорит тот, у кого до переезда к моей сестре были только древняя кровать и кресло-мешок.

Энсон усмехнулся:

— Начинаю понимать ценность оседлой жизни.

— Я тоже, — ответил я, снова глядя на то самое место.

— Ты ее любишь?

— Она — моя. — Это знание утвердилось во мне, где-то глубоко в костях. Это было чувство устойчивости, которого мне не хватало всю мою жизнь.

— Рад, что ты это нашел, — сказал Энсон, и в его голосе проскользнула хрипотца.

— И я за тебя тоже.

Потому что Роудс успокоила в Энсоне что-то похожее. Просто у него были другие раны.

— Мне только что позвонил Декс.

Я резко повернулся к нему — так, что в глазах потемнело.

— И?

Улыбка, что расползлась по лицу Энсона, была дикой, почти хищной.

— Он в деле.

Я вытаращился на него.

— Компьютер Брендана?

Он кивнул.

— Декс нашел достаточно, чтобы закопать его надолго. И дело не только в Тее. Этот ублюдок делал такое как минимум с шестью другими женщинами.

По мне прошел ток — смесь ярости и облегчения.

— Но как нам это использовать? Все ведь добыто незаконно…

Энсон отмахнулся:

— Я такое уже проходил. Все, что нужно — анонимно передать улики Трейсу и киберотделу ФБР. Никто не сможет доказать, что данные добыты нелегально.

— Ты уверен? Мы не можем допустить, чтобы Брендан выкрутился. В следующий раз он будет осторожнее.

— На все сто. Я попрошу Трейса связаться с ФБР. Они разработают план: изъять все его оборудование одновременно и из съемного дома здесь, и из квартиры в Лос-Анджелесе. Декс заморозит системы изнутри, чтобы ничего не стерлось. Мы его взяли.

Облегчение накрыло меня с такой силой, что ноги чуть не подогнулись. Это не была та расплата, которую он заслуживал, но хоть что-то. И он лишится своей репутации, когда правда всплывет наружу — а для него это, может, и будет самым страшным ударом.

Энсон хлопнул меня по плечу, сжав крепко.

— Все. Конец. Мы его достали.

У меня перехватило горло.

— Спасибо. Я знаю... знаю, как тебе непросто возвращаться в этот мир.

Энсон покачал головой:

— Оно того стоит. И честно? Становится легче. Когда рядом Ро, с которой можно все проговорить, даже если сработал триггер — справляться проще. Я рад, что могу помогать. Это, черт возьми, исцеляет.

Боже, как же я был рад это слышать. За него.

Он толкнул меня в плечо:

— А теперь давай, беги. Расскажи своей девушке хорошие новости.

Сказать Тее об этом… это будет по-настоящему сладкий момент.

Я направился к дому, но тут зазвонил телефон. Я вытащил его из кармана — на экране высветилось имя Трейса. Я расплылся в улыбке и принял вызов.

— Ты уже слышал, что…

— Шеп, — перебил он, голос напряжённый.

Я застыл. Все облегчение исчезло за долю секунды.

— Что случилось?

— Тея пропустила поворот на свою улицу. Аллен заподозрил неладное и прибавил ходу. Она не останавливается.

Лед окатил меня с головы до ног. Я обернулся. Знал, что Энсон рядом, но не видел его. Я видел только то место, где хотел построить теплицу для Теи.

Голос Трейса хрипел в трубке:

— Аллен попытался заглянуть в машину. Кто-то сидит на заднем сиденье, но он не может разглядеть, кто именно.

Я должен был догадаться. Стоило мне дотронуться до счастья — как оно снова ускользнуло из рук.

55

Тея

Дуло пистолета со всей силы вонзилось мне в бок, и боль разлилась по ребрам огненной волной.

— Я сказала, гони, — прорычала женщина. — Быстрее! — Она снова ткнула меня металлом, будто подчеркивая свою власть.

Голос был до боли знакомым, но каким-то искаженным. Изменившимся настолько, что я не могла до конца распознать его. А из-за того, как фигура пряталась за передним сиденьем, прямо у пола, я не могла разглядеть ее в зеркало заднего вида.

— Если я поеду быстрее, заместитель Аллен поймет, что-то не так, — мой голос не звучал как мой. Он был спокойным, собранным, будто не имел ко мне никакого отношения. Словно слова произносила не я.

Из-за спины донесся раздраженный выдох:

— Эти копы. Вечно суют свой нос не в свое дело. Вечно все только портят. Почему они просто не могут оставить нас в покое?

— Он хочет помочь. Защитить меня, — я и сама не знала, зачем это говорю. Женщина, направившая на меня пистолет, точно не заботилась о моей безопасности. Но молчание, казалось, только разозлило бы ее сильнее.

— Тебе не нужна защита! Тебя вообще не должно быть! Все будет хорошо, если ты просто исчезнешь! — Она отдернула оружие, а затем снова ударила им меня в ребра.

Я согнулась, задыхаясь, навалилась на руль, и машина начала съезжать с дороги, наезжая на грохочущие полосы.

— Назад на дорогу! Ты вообще хоть что-то умеешь делать?! — завопила она и выпрямилась, теперь сидя посередине заднего сиденья, так что я могла видеть ее лицо в зеркале.

Все завертелось в моей голове, детали начали складываться. Мне понадобилось несколько бесценных секунд, чтобы мозг осознал то, что я видела, когда выровняла машину.

— Почему кому-то вообще нравишься ты — загадка. Даже водить толком не умеешь, — процедила она.

— Райна? — прохрипела я.

Ее имя прозвучало, как вопрос, в то время как я металась взглядом между дорогой и зеркалом, все еще пытаясь понять, что, черт побери, происходит. Все казалось бредом в горячке.

Она никак не отреагировала на мое сомнение, только смерила меня взглядом:

— Ты уродина. Тело, как у пацана. Одеваешься, как серая мышь, а потом вдруг начинаешь вести себя, как шлюха. Шеп скажет спасибо небесам, когда ты исчезнешь из его жизни. Я делаю ему одолжение.

Ее слова были, как пулеметная очередь. Выстрел за выстрелом. Ритм ее речи был до боли знаком. Как у Брендана. Те же приемы — ломать, унижать. Сначала ты скучная, потом — развратная.

Эти качели, сумасшедшая манера говорить, разгоняли пульс до бешенства. Ладони вспотели, я вцепилась в руль и изо всех сил пыталась не потерять связь с реальностью.

— Ты хочешь помочь Шепу?

— Я всем помогаю. Всем будет лучше без тебя. Ты портишь хороших мужчин. Все рушишь.

Во рту пересохло, когда воспоминания навалились разом.

Ты все рушишь. Ты ломаешь людям жизни, и тебе наплевать. Эти слова снова зазвучали в голове. Перед глазами встал Брендан — с мутным взглядом, пьяным голосом, прежде чем он запустил стакан в стену. И как я потом свернулась калачиком на холодном