Кукла на цепочке - Алистер Маклин

Она послушно пошла со мной, а потом в такси непрестанно держала меня за руку и оживленно болтала, точь-в точь ребенок, которого нежданно-негаданно взяли на пикник. У дома ван Гельдера я попросил водителя подождать.

Ван Гельдер и Герта отругали Труди с пылом и суровостью, за которыми всегда кроется сильнейшее облегчение, а затем выпроводили из комнаты, предположительно в постель. Ван Гельдер наполнил два стакана с поспешностью человека, которому позарез нужно выпить, и предложил мне присесть. Я отказался.

– Меня ждет такси. Где в это время можно найти полковника де Граафа? Хочу одолжить у него машину, и лучше быструю.

Ван Гельдер улыбнулся:

– Никаких проблем, дружище. Вы найдете полковника в его кабинете – сегодня он работает допоздна. – Инспектор поднял стакан. – Тысяча благодарностей. Я ужасно волновался.

– Вы объявили ее в розыск?

– Розыск был начат, но неофициально. – Ван Гельдер снова улыбнулся, но уже невесело. – Вы догадываетесь почему? Надежных друзей могу по пальцам пересчитать, а жителей в Амстердаме девятьсот тысяч.

– Есть предположения, почему она оказалась так далеко от дома?

– Ну, по крайней мере, в этом нет никакой тайны. Герта часто ее туда возит… Я про церковь. Там молятся все амстердамские гейлерцы. Это гугенотский храм. На Гейлере тоже такой есть… Не то чтобы храм, а что-то вроде конторы, по воскресеньям используемой для богослужений. Труди и туда заглядывает – они с Гертой часто гостят на острове. А кроме храмов и парка Вондела, девочка нигде не бывает.

В комнату вошла Герта, и ван Гельдер встревоженно посмотрел на нее. С удовлетворенным выражением шагреневого лица женщина покачала головой и удалилась.

– Ну слава богу! – Ван Гельдер осушил стакан. – На этот раз обошлось без уколов.

– На этот раз обошлось. – Тоже выпив виски, я попрощался и ушел.

Я расплатился с таксистом на Марниксстраат. Ван Гельдер позвонил де Граафу, и тот уже ждал меня. Если и был полковник занят, то ничем этого не выдал. Я застал его за обычным занятием – он переполнял собой кресло, сцепив пальцы под подбородком и уперев локти в пустой стол. Мой визит оторвал его от безмятежного созерцания бесконечности.

– Полагаю, вы делаете успехи? – поприветствовал он меня.

– Боюсь, вы полагаете неверно.

– То есть как? Вы еще не видите широкой и прямой автострады, ведущей к полной победе?

– Я вижу одни лишь тупики.

– Как я понял со слов инспектора, вам понадобилась машина.

– Совершенно верно.

– Могу я узнать, зачем она вам понадобилась?

– Чтобы объездить все тупики. Но я хочу попросить у вас кое-что еще.

– Я и не сомневался.

– Мне нужен ордер на обыск.

– Для чего?

– Чтобы провести обыск, – терпеливо ответил я. – Разумеется, в сопровождении старшего офицера полиции – или офицеров, – чтобы все было законно.

– Кого собираетесь обыскивать? Где?

– Моргенштерна и Маггенталера. Сувенирный склад. Это на окраине, в портовом районе. Адреса не знаю.

– Слышал о них, – кивнул де Грааф. – Но никакого компромата не имею. А вы?

– Тоже.

– Что же вас так заинтересовало?

– Если честно, сам не понимаю. Но хочу выяснить причину этого интереса. Я побывал там сегодня вечером…

– Но разве вечером склад не заперт?

Я покрутил перед его лицом связкой отмычек.

– Вам известно, что владение такими инструментами противозаконно? – сурово осведомился де Грааф.

Я вернул отмычки в карман.

– Какие такие инструменты?

– Мимолетная галлюцинация, – согласился полковник.

– Мне интересно, почему на стальной двери, ведущей в конторское помещение, висит замок с часовым механизмом. Мне интересно, почему на этом складе хранится большой запас Библий. – Я умолчал о запахе конопли и о человеке, прятавшемся за куклами. – Но больше всего меня интересует список поставщиков.

– Ордер на обыск мы можем оформить под любым предлогом, – сказал де Грааф. – Я буду вас сопровождать. Уверен, утром вы более подробно объясните ваш интерес. Теперь о машине. Ван Гельдер предложил отличный вариант: через две минуты сюда подъедет специальный полицейский автомобиль, оснащенный всем необходимым, от приемопередатчика до наручников, но выглядящий как такси. Как вы понимаете, вождение такси сопряжено с определенными проблемами.

– Постараюсь не жадничать, зарабатывая извозом. У вас есть еще что-нибудь для меня?

– Будет, и тоже через две минуты. Эта машина доставит кое-какую информацию из архива.

Прошло две минуты, и на стол де Граафа легла папка. Он пробежал глазами по нескольким листам.

– Астрид Лемэй. Как ни странно, это ее настоящее имя. Отец голландец, мать гречанка. Он был вице-консулом в Афинах, скончался. Местонахождение матери неизвестно. Астрид двадцать четыре года. У нас ничего нет на нее, – впрочем, мы вообще о ней мало знаем. Пожалуй, ее прошлое – сплошное белое пятно. Работает официанткой в ночном клубе «Балинова», живет в квартирке неподалеку. Имеет родственника, о котором нам известно, – двадцатилетнего брата. Ага! Вот это может вас заинтересовать: братец Джордж провел полгода на содержании у ее величества.

– Наркотики?

– Попытка ограбления – похоже, совершенно дилетантская. Его угораздило напасть на детектива в штатском. Вероятно, он наркозависимый, вот и пытался добыть денег на дозу. Это все, что нам известно о Лемэй. – Полковник взял следующий лист. – Номер MOO сто сорок четыре, что вы мне дали, – радиопозывной бельгийского каботажного судна «Марианна», оно должно прибыть завтра из Бордо. Как вам компетентность моих сотрудников?

– Впечатляет. Когда пришвартуется судно?

– В полдень. Будем обыскивать?

– Не нужно, вы ничего не найдете. Ради бога, даже не приближайтесь к нему. Что насчет других номеров?

– Боюсь, номер девятьсот десять ноль двадцать нам ничего не говорит. Как и двадцать семь девяносто семь. – Он помолчал в задумчивости. – Или это дважды семьсот девяносто семь? Семьдесят девять семьдесят семь девяносто семь?

– Это может быть все что угодно.

Де Грааф достал из ящика телефонный справочник, полистал, вернул на место и поднял трубку.

– Номер телефона, – произнес он. – Семьдесят девять семьдесят семь девяносто семь. Выясните, на чье имя зарегистрирован. Это срочно.

Мы посидели в тишине, пока не раздался звонок. Де Грааф выслушал короткий ответ и положил трубку.

– Ночной клуб «Балинова», – сказал он.

– Компетентным сотрудникам повезло с ясновидящим начальником.

– И куда же вас поведет мое ясновидение?

– В ночной клуб «Балинова». – Я встал. – Полковник, вы не находите, что у меня довольно легко узнаваемое лицо?

– Раз увидишь – не забудешь. И эти белые шрамы. Непохоже, что врач очень старался.

– Еще как старался… скрыть почти полное невежество в пластической хирургии. В этом здании найдется коричневый грим?

– Коричневый грим? – Де Грааф растерянно захлопал глазами, а затем расплылся в улыбке. – Помилуйте, майор Шерман! Маскироваться? В наши-то времена? Шерлок Холмс давным-давно умер.

– Мне бы хоть половину ума Шерлока, – вздохнул я. – Тогда бы никакая маскировка не понадобилась.

Глава 6

Предоставленная мне спецмашина снаружи выглядела как обыкновенный «опель», но было такое впечатление, что в него ухитрились запихнуть второй мотор. Над автомобилем вообще плотно поработали, оснастив выдвижной сиреной, выдвижным полицейским прожектором и яркой выдвижной полицейской стоп-палкой сзади. Под передними сиденьями лежали веревки, аптечки и баллончики со слезоточивым газом, а в дверных карманах – наручники с прицепленными к ним ключами. Одному Богу известно, что хранилось в багажнике. Да и не интересовало это меня. Все, что мне требовалось, – это быстрая машина, и я ее получил.

Я остановился у ночного клуба «Балинова» – в месте, где нельзя парковаться, как раз напротив полицейского в форме и с кобурой. Тот едва заметно кивнул и удалился размеренным шагом. Он узнал спецмашину и не пожелал объяснять возмущенному населению, почему таксиста не наказали за правонарушение, тогда как любому другому водителю автоматически вкатили бы штраф.

Я вышел, запер автомобиль и пересек тротуар. Над входом в клуб мерцали неоновая вывеска «Балинова» и неоновые силуэты двух танцовщиц хула-хула; оставалось только догадываться, какая связь между Гавайями и Индонезией. Может, это танцовщицы с острова Бали? Но если да, то почему они несоответственно одеты… или раздеты? Два больших окна по сторонам от двери были отведены под своеобразный вернисаж, более чем прозрачно намекавший на инокультурные услады и эзотерические научные