Он никогда не убил бы Пэйшенс - Джон Диксон Карр

– Тише! – рявкнул Г. М.

У него на шее вздулись вены. Он сделал знак Кэри.

– Подойдите-ка сюда, сынок. У вас есть перочинный ножик?

– Да. Зачем он вам?

– Под дверью узкая щель, – ответил он. – В нее с трудом можно просунуть лезвие перочинного ножа. Но вы все же попробуйте провести под дверью лезвием – нет ли там препятствия?

– Препятствия? Зачем?

– Не важно, просто сделайте!

Открыв лезвие ножа, Кэри опустился на колени. Засунув лезвие под дверь, он стал осторожно проталкивать его вперед.

– Ну и что, сынок?

– Да, есть препятствие. Неудивительно, что мы не увидели свет.

– Какого рода препятствие?

– Бумага, – ответил Кэри, снова подвигав ножом. – Какая-то очень плотная бумага. Полоску ее приклеили по всей длине между нижним краем двери и плинтусом.

– По всей длине? Точно?

– Да, по всей длине. Приклеили очень плотно, как будто хотели, чтобы в комнату не проникал воздух, или…

– Проклятье! – пробормотал Г. М., в смятенье поворачиваясь к остальным. – Послушайте. Я бывал в этой комнате, но не помню… Кто-нибудь знает, есть ли там газовая горелка?

Ответила Мэдж.

– Да! – сказала она. – Мы слышали, как мистер Бентон упоминал об этом днем. Он сказал…

– Дверь заперта, – продолжал Г. М. – Ключа в замке нет, но замочная скважина чем-то заклеена изнутри. – Он взглянул на Кэри. – Пошуруйте-ка отмычкой. И поскорей!

К ним поспешно подошел доктор Риверс. Его лоб избороздили морщины сомнения и тревоги.

– Если вы действительно что-то подозреваете, – он откашлялся, – то отмычка не понадобится.

– Да? Почему же?

– У всех этих дверей, ведущих из холла, одинаковый замок. Один и тот же ключ подходит ко всем. Как и в большинстве домов. Возьмите!

Доктор Риверс вынул ключ из двери столовой и протянул его Г. М. Тот вставил ключ в замок, вытолкнув бумагу, которой изнутри была заклеена замочная скважина.

– Угу, – промычал Г. М. – Теперь сделайте глубокий вдох и, ради бога, задержите дыхание!

Дверь распахнулась, и прикрепленная снизу бумага с треском порвалась. Из кабинета вырвалась физически ощутимая волна газа. Казалось, ее можно видеть на фоне ярких светильников. Все, за исключением Г. М., инстинктивно отпрянули. Майк Парсонс издал блеющий звук, но быстро закрыл рот. Г. М. ворвался прямо в комнату, и вслед за ним доктор Риверс.

Два окна, напротив двери, были плотно занавешены коричневыми бархатными шторами. Между окнами стоял большой стеклянный контейнер, в котором, как заметил Кэри, на ветках маленького искусственного деревца висела неподвижная зеленоватая змея.

Но никто не обратил на змею внимания. У правой стены находился старомодный газовый камин, выложенный белой плиткой вокруг горелки, из которой с шипением шел газ.

Перед камином ничком на полу лежал Эдвард Бентон, такой же неподвижный, как и змея за стеклом. Похоже было, он упал с кожаного кресла, придвинутого к камину. Голова покоилась на железной решетке, а руки были подвернуты под тело.

Кто-то закашлялся. Хотя Кэри старался не дышать, но ощущал газ в ноздрях и даже в порах.

Все происходило как в жутковатой пантомиме. Г. М. молча подошел к окнам и, не заботясь о затемнении, отдернул шторы. Окна были заперты изнутри и заклеены поверху полосками коричневой бумаги. Снова раздался треск рвущейся бумаги.

Доктор Риверс поспешил к камину и выключил газ. Потом умелым движением перевернул тело Эдварда Бентона, и его голова упала с каминной решетки. Лицо посинело, глаза были налиты кровью. На правой стороне лба виднелся синяк. Рот, как и при жизни, сохранял жалобное выражение.

Пантомима шла своим чередом. Г. М. гневно указал на тело и поднял брови. Доктор Риверс красноречиво пожал плечами и покачал головой. Г. М. продолжал изъясняться жестами, сложными для понимания. Доктор вновь покачал головой.

Сквозь открытые окна в комнату ворвался ветер, разгоняя скопившийся газ. Смерть вылетала из окон прочь, но оставался труп, похожий на соломенную куклу. У Кэри Квинта закружилась голова. Газ проникал в организм, ослабляя нервную систему и зрение. Грудь разрывалась от боли после задержки дыхания. Обернувшись, он увидел Мэдж и с яростью показал на дверь.

Мэдж покачала головой, не отрывая взгляда от мертвеца.

Кэри не стал больше ждать. Крепко схватив девушку за руку, он вытолкал ее за дверь и отвел в дальний конец холла. Они прошли мимо Майка Парсонса, который по какой-то причине держал во рту свисток – видимо, собирался свистеть. Кэри заговорил, только когда привел Мэдж в гостиную.

– Ну вот и все, – без выражения произнес он.

У обоих от газа немного кружилась голова. Мэдж сняла короткую серебристую накидку и бросила ее на кресло.

– Зачем вы это сделали? – спросила она.

– Что сделал?

– Увели меня оттуда!

– Вы думаете, я хотел, чтобы вы тоже надышались газом?

Тон Мэдж внезапно изменился.

– Я жуткая стерва, да? – сказала она.

В тот момент она совсем не казалась таковой. Возможно, у него было искажено зрение – или у нее. Над светильниками висели контуры электрических лампочек, силуэты обитой ситцем мебели, казалось, медленно двигались. У Кэри в голове словно раздувались и спадали мехи, усиливая головокружение.

– Разве нет? – настаивала Мэдж.

– Послушайте, неужели вас действительно волнуют какие-то глупые распри между нашими семействами? Вы же несерьезно…

– Нет, серьезно! – воскликнула Мэдж. – Я ни одного слова не возьму назад! Ну а вы-то о чем думаете?

– Я думаю о том, – ответил Кэри, – как вы сейчас близко от меня. О том, что одно случайное прикосновение к вашей руке наводит на мысли, которые лучше здесь не обсуждать. О том, что один взгляд ваших чудесных глаз дает мне ощущение полета, будто я превратился в бумажный самолетик. Думаю о том, как мне хочется схватить вас в охапку и целовать, пока у вас…

– Кэри Квинт, что с вами такое, черт возьми?

– Откровенно говоря, мадам, я чувствую себя совершенно пьяным.

– Значит, чтобы вы захотели поцеловать меня, вам надо быть совершенно пьяным?

– Да.

– Не очень-то приятно это слышать.

– Кто тут собирается быть приятным? – сказал Кэри, переходя к действиям.

Но не успел он обнять ее за талию, как Мэдж отскочила в сторону, делая вид, что ее здесь вовсе нет. Кэри, пребывая в полном смятении чувств, с досадой осознал, что они не одни, еще до того, как посмотрел в сторону двери.

В дверном проеме стояла Луиза Бентон.

Глава седьмая

Кэри вдруг живо представил себе мертвеца, лежащего на спине в кабинете. Эдвард Бентон изменился до неузнаваемости: посиневшее лицо, отвисшая челюсть, полузакрытые глаза, прилипшие к голове седые волосы.

Луиза Бентон не шевельнулась. На ней было легкое светло-коричневое пальто.