Золотой человек - Джон Диксон Карр

– Естественно, она ему нравится.

– Нравится? Да он ее боготворит. Спросите любого.

– Да, но…

– Конечно, Дуайт не полный дурак. Если у нее на уме что-то действительно непотребное, сделать это ей будет непросто. Но даже в таком случае он никогда не скажет: «Вот что, юная леди, этого делать нельзя, так что ведите себя пристойно или отправляйтесь в свою комнату». Мой отец всегда говорил так моим сестрам, и я бы сказал то же самое своим дочерям, если бы они у меня были. Нет, Дуайт поступает иначе, он делает так, чтобы она сама поняла, почему она не права. Как тот курьер-макаронник в Буэнос-Айресе…

– Да, понимаю. Вообще-то, я хотел спросить…

– Что ей нужно, – заявил мистер Нэсби, – так это муж.

– Вы так думаете?

– Я знаю. Только не из этих сопляков. Солидный мужчина. С жизненным опытом. Что с ней будет, если бедняжка Стэнхоуп… один из моих лучших друзей, заметьте… что будет с ней, если он умрет? А ведь он может умереть. Даже сейчас.

Смитон закончил. Мистер Нэсби, отнесшийся к делу со всей пуританской серьезностью и наклонявший голову то в одну, то в другую сторону, чтобы видеть Ника за спиной эксперта, получил платок и вытер руки.

Но Ник еще не закончил.

– Вернемся к тому эпизоду с яблоком. Ответьте, сэр, на такой вопрос. Мистер Стэнхоуп прикасался к ножу для фруктов?

– Нет.

– Вы уверены?

– Совершенно уверен, молодой человек. Насколько я помню, он даже не прикасался к буфету.

Смитон, склонившийся с лупой над карточкой и посыпанным серым порошком ножом, поднял голову.

– Инспектор, отпечатки мистера Дуайта Стэнхоупа не только на рукоятке ножа, – тихим, бесстрастным голосом сообщил он. – Они также обнаружены по всему буфету и на серебряной вазе для фруктов.

– Где-нибудь еще?

– На каминной полке и на середине стола.

– Электрический фонарик? Картина?

– На них ничего нет, кроме следов от перчаток. На мебели есть и другие отпечатки, но все старые.

– Мне нет дела, инспектор, до того, что говорит ваш человек, – вскипел мистер Нэсби. – Дуайт не прикасался ни к ножу, ни к буфету. Спросите Кристабель. Да вы же сами видели. Вы были здесь?

– Нет.

– Да, верно. Теперь я вспомнил. Вы с Бетти были наверху и вошли как раз в тот момент, когда мы с Элеонорой и Дуайтом возвращались из столовой. Элеонора несла поднос с бокалами.

Это Ник помнил. Он закрыл глаза, мысленно воспроизводя ту сцену во всех деталях. Кристабель у камина. Винс Джеймс за игровым столиком. Элеонора с подносом в руках. Дуайт Стэнхоуп позади нее, руки в карманах. Нэсби. Где же находился Нэсби?

Весь этот банальный эпизод приобрел, казалось, некое скрытое значение, смысл, который ускользал от него. Словно неясный стук в дверь подсознания. Во всяком случае, после этого ничего особенного не случилось. Они поговорили до половины первого, а потом все отправились спать.

Ник открыл глаза. Обошел вокруг стола, не обращая внимания на мистера Нэсби. И остановился перед картиной Эль Греко «Озеро».

Эта картина тоже несла в себе какой-то неуловимый смысл. Пустынный пейзаж. Мексика или Южная Америка. Озерцо размером с Кенсингтонский пруд. Фигуры людей, готовящихся, судя по всему, прыгнуть в воду. В водной глади – непревзойденное мастерство художника проявилось здесь в полной мере – отражались их лица, и на каждом отпечаталось одно и то же выражение – алчность. На заднем фоне – фигура монаха в умоляющей позе. И за кустом затаившийся и усмехающийся человек в головном уборе.

Картина вызывала отвращение и неприятие, но вместе с тем производила сильное впечатление.

– Восхищаетесь? – спросил мистер Нэсби.

– А? Нет. Мне это не нравится. А вам?

– Я не понимаю искусства, – самодовольно заявил мистер Нэсби. – У меня нет на это времени. Хотя, осмелюсь сказать, в этой картине смысла больше, чем в большинстве других, каким бы этот смысл ни был.

Он коротко улыбнулся, поджав губы.

Сидевший по другую сторону стола Смитон поднял голову.

– Третий набор отпечатков на рукоятке ножа, – бесстрастно сообщил он, – принадлежит мистеру Нэсби, инспектор. Как мы и думали. Так что все в порядке. Его отпечатки на ноже вместе с отпечатками мистера Стэнхоупа и мисс Элеоноры Стэнхоуп, и больше нигде.

– Рад это слышать, – усмехнулся мистер Нэсби. – И рад доказать свою невиновность. Хотя в этом, полагаю, сомнений не было. Я могу быть чем-то еще вам полезен, молодой человек?

Ник вернулся к стулу, на котором восседал мистер Нэсби.

– Да, – сказал он. – Вы можете объяснить мне, кто такой «золотой человек».

Глава двенадцатая

В бильярдной напротив сражались в настольный теннис коммандер Доусон и Винсент Джеймс. Элеонора Стэнхоуп наблюдала за игрой, сидя в сторонке. На бильярдный стол положили выкрашенную в зеленый цвет деревянную доску, поперек нее натянули сетку. Освещала стол яркая лампа под коническим колпаком. За окнами – из украшенного гербами цветного стекла – на фоне сгущающихся сумерек падал снег. Элеонора сидела на кожаном диванчике, установленном под окнами на небольшом возвышении. В желтом свете камина виднелась стойка с бильярдными киями.

– Девятнадцать. Двадцать, – считал Винсент Джеймс.

На счет «двадцать» посланный резким ударом шарик белой молнией метнулся над сеткой, стукнулся о край стола, отскочил под немыслимым углом и, проскакав по полу, закатился в угол.

– Партия, – объявил он. – Хотите еще, старина?

– Нет, спасибо, – медленно ответил коммандер. – Я и начать-то толком не успел, как все закончилось.

– Ну же, Пинки! – вмешалась Элеонора. – Не падай духом.

К этому времени лицо коммандера Доусона стало пунцовым. В комнате, обшитой панелями розового дерева, он являл собой весьма любопытный этюд.

– Всё это пустячные игры, – пожаловался Доусон. – Ладно бы что-то серьезное и важное, но гольф или пинг-понг… Они пробуждают во мне инстинкты, свойственные разве что Аттиле.

– Что так, старина?

– Ничего. Не обращайте внимания.

– Настольный теннис, – возразил Винс, – не пустячная игра. Это очень хорошая тренировка для настоящего тенниса. Фред Перри…

– Он стоял слишком близко к столу, – снова вмешалась Элеонора. – Почему ты не сказал ему, Винс?

– Не мое дело, старушка, подсказывать ему. Мое дело – побеждать. Если он настолько глуп, чтобы стоять близко к столу, – Винс замаскировал выпад улыбкой, – то это его проблема.

Коммандер Доусон посмотрел на него с неподдельным любопытством:

– Скажите мне, есть ли хоть какая-то игра, в которую вы не умеете играть?

Винс довольно рассмеялся:

– О, об этом лучше помалкивать. Конечно, чтобы не растерять навыки, нужно постоянно тренироваться.

– Лакросс? Пелот? Бейсбол? «Плюнь-в-океан»?

– «Плюнь-в-океан»? Никогда о такой игре не слышал.